Ближе к вечеру вернулся Гришка, и не один, а с маленьким юрким мужичком лет тридцати. Физиономия у мужичка была смышленая. Симпатичный Соловей, о котором шла речь вчера. С Алексеем они обнялись, для чего тому пришлось согнуться в три погибели, потом облобызались и долго трясли друг другу руки. Только после этого Соловей заметил меня.
– А это кто? – спросил он, улыбаясь во всю ширину рта. Я тоже в долгу не осталась и выдала свою лучшую улыбку.
– Это Наташка, – сурово сказал Алексей, пресекая дальнейшие вопросы.
– Красивая, – кивнул коротышка.
– Ничего, – проворчал Алексей. – Идем в кухню.
Я прошмыгнула следом. Мужики, а с ними и Верка, сели за стол, выпили. Соловей покосился на меня, но после кивка Алексея сказал:
– Савельич тебя ждет.
– А нет меня, – усмехнулся Лешка.
– Не пойдет. Все знают: ты в городе. Фейерверк вчера кто устроил? Вечером у него Серый был, жаловался, мол, ты вернулся и войну затеял…
– А Савельич?
– Сказал, никакой войны. Мол, Леха с тобой замирится, старших послушает. Война нам ни к чему, нам надо дело делать, и все в таком духе. Серый уехал довольный, своим потом хвастал, что у тебя руки ко ротки.
– Это он так думает.
– Верка говорила? Скорешились они, попрешь на Серого – попрешь на крестного. Подумай.
– Я два года думал.
– Дело твое. По совести. Серый сдохнуть должен, только какой тебе прок от того, что ты его кончишь, если сам за ним следом отправишься?
– Это мне решать.
– Само собой. Только Савельичу все ж таки покажись, ждет. Вы с ним не чужие.
– Ага, – как‑то странно усмехнулся Алексей.
– Сегодня поезжай.
– Ладно. Какие новости в городе?
– О тебе болтают. Кто‑то рад, а кто‑то не очень. Мустафа злой, на его территории двух ребят хлопнули, и вроде бы искали они какую‑то девку. Ты об этом ничего не слышал?
– Откуда? Мне своих забот хватает.
– Ну‑ну, – весело косясь на меня, сказал Соловей. – Машина под окном, тачка надежная. Братан головой ручался. Вторая у меня в гараже. Куда пригнать?
– Пусть пока там и стоит. Наташ, принеси деньги.
Я было поднялась, но коротышка сказал Алексею:
– Я тебе должен. Что ж, – он встал и хлопнул себя по ляжкам, – поехали.
– Куда?
– Сам знаешь.
– К Савельичу можно попозже, а вот в одно место лучше сейчас. Алексей ушел одеваться.
– Ты меня с собой возьмешь? – кинулась я следом.
– Слышала, что Соловей говорил про тех двоих? И про девку, которую ищут?
– Я могу в машине сидеть. И не высовываться. Мне с тобой спокойнее. А мешать я не буду, честное слово.
– Ладно, собирайся.
Через две минуты я была готова следовать за ним на край света.
Возле подъезда стояла облезлая, сто раз крашенная, похожая на мятую консервную банку «восьмерка». Я всерьез забеспокоилась, что, если ненароком посильнее хлопнуть дверью, она развалится. Оказалось, зря. Алексей сел за руль, выложил из кармана три гранаты и убрал под сиденье. Я насторожилась. Вслед за гранатами под сиденье отправился пистолет. Второй, могу поклясться, остался у него в куртке. Может, зря я с ними напросилась?
Соловей к этим приготовлениям отнесся равнодушно. Алексей аккуратно тронулся с места.
– Как тачка? – минут через десять спросил Соловей.
– Люкс.
– Старался‑, . И вот что… Я тебя, Леха, сколько годов знаю… Никакой крестный тебя не удержит, если решил чего… Дачку помнишь, где мы с тобой восемь кусков сняли?
– Ну?.
И вот что… Я тебя, Леха, сколько годов знаю… Никакой крестный тебя не удержит, если решил чего… Дачку помнишь, где мы с тобой восемь кусков сняли?
– Ну?..
– Поживи там. О ней никто не знает. Ты да я. Понял?
– Понял.
– Вот и ладненько… Ключи возьми.
Оба замолчали, а я вообще рта не раскрывала. Минут через двадцать мы съехали под мост. Дома здесь были старые, сплошь деревянные, сады, крылечки, колонки с ручейками по асфальту. Я люблю гулять по таким улочкам.
– Чику повидать решил? – усмехнулся Соловей.
– Решил, – кивнул Алексей, тормозя и прижимаясь к обочине. – Сиди здесь, – бросил он мне.
Они вышли и исчезли в переулке. Я вытянула ноги, закрыла глаза и приготовилась ждать. Однако очень скоро мое сонное оцепенение как ветром сдуло. Где‑то рядом грохнул выстрел, потом еще один. Я выскочила из машины и заметалась, лихорадочно соображая, что делать. Стреляли как будто из переулка. Тут впереди над огородами взметнулся дымок, через несколько минут повалил клубами, стал густым и черным. Сомнений не было – пожар. Алексей с приятелем не появлялись. Я села за руль и завела машину. Если у них неприятнос ти‑в чем я не сомневалась, – это самое разумное, что я могла сделать. И туг в конце переулка появился Соловей. Он бежал как‑то боком, руку держал на груди, левая сторона лица была залита кровью, Я опрометью выскочила из машины и бросилась к нему. Когда между нами оставалось несколько шагов, он ухватился за забор и, словно поскользнувшись, упал на землю.
– Где Лешка? – закричала я, вконец перепугавшись, потому что увидела: за грудь он держался не зря, куртка пропиталась кровью, под ней все было разворочено выстрелом – просто чудо, что он смог бе жать.
– Где Лешка? – повторила я, теряя остатки присутствия духа.
– Он… с Чикой… уходить велел… тебе. – прохрипел Соловей, откинув голову и закатив глаза.
Я почувствовала себя сиротой. Уйти без Алексея? Куда? Да и много ли я без него набегаю?
– Я сейчас, – пролепетала я и бросилась вдоль забора.
Пожар полыхал с чудовищной силой, за две минуты, что я бежала, он охватил весь дом; стекла треснули, и языки пламени вырвались наружу, мгновенно превратив синий пятистенок в черный остов. Возле соседних домов жались люди. Вели они себя как‑то странно, смотрели испуганно, и никто на помощь соседям не спешил. Как только я вывернула из‑за угла, стало ясно почему: четверо молодцов стояли перед домом и палили из автоматов по металлическому гаражу. Значит, Алексей a неведомым мне Чикой скорее всего были там.
Так и оказалось. Я приникла к забору, пытаясь разглядеть, что происходит. Парни перестали стрелять. В то же мгновение боковая дверь гаража, выходящая в сад, открылась и появился Алексей. На спине у него был человек, выглядевший как‑то странно – до меня не сразу дошло, что у него нет обеих ног.
Сгибаясь под тяжестью своей ноши, Алексей бежал через сад – видимо, где‑то сзади имелась калитка, через нее он и надеялся уйти. Он исчез из поля зрения, и я бросилась вдоль забора назад, заглядывая в щели, хотя это было совершенно бесполезно: мы находились по разные стороны дома. Чтобы с ним встретиться, мне надо было обогнуть сад и выйти в другой проулок. Кусты малины цеплялись за кофту, раздирали в кровь руки, я чувствовала, что трачу слишком много времени. За домом оказалась помойка, я поскользнулась, упала, с трудом поднялась и побежала дальше и наконец выскочила в переулок. Как раз вовремя: Алексей уже выбрался из сада. Калитки не было, как он ухитрился махнуть через забор с ношей на плечах – не понимаю. Его уже ждали. Я закричала, хотя было это бессмысленно – Один из молод чиков пальнул в мою сторону, меня точно толкнуло, я взвизгнула и упала, покатившись со склона холма вниз, туда, где была помойка.