Тот сновал из угла в угол хмурый, как грозовая туча.
– Чего не ешь? – спросил он вдруг точно проснувшись.
– Уже не хочется…
– Тогда спать ложись.
– Нет, – твердо заявила я.
– Я никуда не уйду.
– Врешь! Я усну, а ты смоешься и меня бросишь.
– Вот что… Ты мне вроде бы жизнь спасла, и я вроде бы твой должник. Серый от меня никуда не денется, пусть немного погуляет напоследок… А мы пока твоей проблемой займемся.
Этих слов я ждала весь вечер, а теперь не знала, что ответить. Только и смогла вы‑давить, переминаясь с ноги на ногу:
– Ты серьезно?
– А то…
– Здорово… то есть спасибо. Но я ведь совсем не для того, чтобы ты мне помогал, я бы и так, хотя, конечно, если поможешь, будет просто здорово‑Далее я продолжила изъясняться в том же духе: маловразумительно, но трогательно. Под конец заплакала, жалобно глядя на него, а он с меня уже глаз не сводил. Так‑так, гранаты я не зря швыряла и насчет скворечника зимой не ошиблась, а вот кое‑кто нагло врал, утверждая, что я ему не нравлюсь…
Дуло автомата больно уперлось в плечо… Я испуганно открыла глаза. Возле кровати стоял Алексей и тряс меня за плечо свой лапищей.
– Что случилось? – пролепетала я.
– Ничего. Извини, не стоило тебя будить. Напугал до смерти, да?
– Да нет, нормально. Ты что, не ложился?
– Ложился. Дурацкое убийство из головы не идет.
– Что? Какое убийство? – Я села и потерла глаза, силясь вникнуть в его слова.
– Раз уж я тебя все равно разбудил, давай‑ка поговорим.
– Хорошо. Поставь чайник, выпьем кофе. А я пока оденусь.
Через пять минут я была в кухне, пробудившаяся окончательно и на многое способная. Алексей курил, на столе стояли две чашки крепкого кофе – Я села напротив, сложила руки на груди, входя в образ девочки‑сиротки.
– Извини, я не очень поняла, что ты говорил про убийство.
– Еще раз расскажи, как все было. Как вы столкнулись с этим парнем в коридоре и все такое…
Я кивнула и принялась очень подробно излагать. Алексей слушал и хмурился, потом сказал:
– Ерунда получается. Вроде все гладко, и одно из другого выходит, а ерунда.
– Алеша, я ничего не понимаю, – заволновалась я. – Что ерунда, убийство ерунда?
– Дело в том, дорогуша, что убийство это никому не интересно.
– Как это?
– А вот так. Нормальная бытовуха. Два мужика нажрались водки, вспомнили старые обиды, и один пырнул другого ножом. Менты его на следующий день повязали.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Разведка работает.
– Не может этого быть.
– Еше как может.
– А эти, что за мной гоняются, мне приснились?
– Нет. Гоняются всерьез.
– Тогда я ничего не понимаю, – созналась я.
– Я пока тоже – Так что давай вместе постараемся чего‑нибудь понять. Одна голова хорошо, а две лучше.
Мы выпили еще кофе. Я взглянула на часы: пять утра. Только сумасшедшие в та кую рань хлещут кофе и занимаются разговорами. Но при всем желании я уже не усну.
– Что ж, – сказал Алексей, – давай прикинем, кто и за что хочет тебя убить.
– Давай, – уныло согласилась я.
– Вспомни, что ты видела в ресторане.
– Так я тебе все рассказала.
– Значит, не все. Значит, было что‑то такое, что ты видеть и слышать не должна. О чем вы с гостем говорили?
– Ни о чем серьезном.
О чем вы с гостем говорили?
– Ни о чем серьезном. Просто болтали. О «Розе мира»… Или теперь за это убивают?
– Что еще за роза?
– Книга такая, философия и мистика,
– Чтоб за книги стреляли, не слыхал. А кроме этой розы?
– Он о семье рассказывал…
– Нет, не то… Случилось что‑то такое, отчего ты кому‑то интересна стала. Что?
– Не знаю. Ей‑Богу. В ресторане – ничего особенного, ну ничегошеньки. Люди как люди. Ни драк, ни скандалов, народ приличный, официанты вежливые… Мы засиделись за разговорами, официанты коситься начали, вот Аркадий Юрьевич и предложил беседу в номере продолжить. В лифте вдвоем поднимались, в холле никого не встретили, прошли к номеру – и тут этот тип вылетел.
– Может, ты куда выходила и что‑то ненароком увидела?
– В туалет выходила, два раза. В первый раз две девчонки возле раковины курили, одна другой анекдот рассказывала, второй раз вообще никого не было. Все. Когда шла по коридору, какой‑то хмырь прицепился: «Девушка, вам одной не скучно?» Я ответила: «Кто ж в туалете скучает?» – и дальше пошла. Чушь какая‑то, Алеша, ничего я не видела и не слышала, за что бы меня убить хотели. Только если тот самый тип из номера напротив…
– Забудь. Я же тебе сказал. Тот тип сидит, во всем покаялся и никому не интересен.
– Тогда не знаю. Честно. Ты не подумай, что я скрываю от тебя…
– Я не думаю… Может, ты сама не знаешь, что знаешь что‑то очень важное.
– Как такое может быть?
– Если я тебе сейчас начну рассказывать, какое может быть, слушать замучаешься, так что вернемся к этому чертову ресторану… Постой, а с чего ты взяла, что все с этим убийством связано?
– А как же иначе? Произошло убийство, мы убийцу видели, через пару дней – трупы, и за мной охотятся. Я два дня на даче была, о ней никто не знает, потому и жива осталась.
– Да, гладко, я же говорил.
– А ты бы что подумал?
– Наверно, то же самое…
– Вот видишь…
– Вижу, только дело не в этом убийстве, а если мы не будем знать в чем, из дерьма не выберемся.
Мужик он был дотошный и за два часа едва меня не уморил. Когда от сигарет и кофе слегка замутило, мы решили сделать перерыв и как следует отмыть машину от моей и Пашкиной крови. Но и за работой Алексей донимал меня вопросами и все ближе подбирался к истинной причине, что мне очень не нравилось. Соображал он, к сожалению, быстро и памятью обладал завидной.
Я попросилась немного отдохнуть, а проснулась только в полдень. Алексей был на кухне и варил щи, и на лице его была написана решимость докопаться до истины.
– Обед готов, – сообщил он без улыбки, как видно, целиком погруженный в свои думы.
Да, вздохнула я про себя, как бы за его стремление помочь мне не пришлось платить по‑крупному. Кажется, в скворечнике завелся шустрый скворец. Ничего не попишешь, прежний план не годятся, придется перестраиваться на ходу.
– Пойдем на веранду обедать, – предложила я.
Он кивнул. На мое счастье, поесть он любил, жевал с аппетитом, а главное – молча, что позволило мне без помех обдумать дальнейшее поведение. Но, когда я мыла посуду, он выдал потрясающую идею:
– А если все наоборот? Если убить хотели твоего Аркадия Юрьевича, а остальных заодно? А так как ты накануне с ним долгие беседы имела, то на очереди, само собой, первая?
Я только плечами пожала:
– Как‑то все это… нелепо… Он из Самары приехал, что ж, его в Самаре убить не могли?
– Всякое бывает.
– В любом случае мы о его делах понятия не инеем.