– Ага. Интересное кино выходит. Два гомика, у каждого своя фирма, люди небед‑ные, но чем занимаются – неизвестна. Что, совсем ничего не знаешь? – усмехнулся он.
– Олег вроде бы перевозками занимался. На кирпичном заводе у него гараж был. И еще я там контейнеры видела, такие большие.
– Ясно, кто‑то что‑то возит, кто‑то что‑то продает. В свободное время два молодых предпринимателя трахаются, и вдруг один исчезает. Слушай, может, его Гера кокнул? На почве ревности? Надоел он твоему Оле гу, тот решил начать новую жизнь и к жене вернуться, ну и…
– Глупость какая! Во‑первых, они очень любили друг друга. – Тут Алексей фыркнул и головой покачал. – А потом, – разозлилась я, – Гера уехал раньше Динки, и Олег был жив‑здоров.
– Гера мог вернуться.
– А охрана?
– Кирпичный завод большой, а охран ники на воротах стояли. Перемахнул твой Гера через забор или в дыру какую пролез, – в наших заборах дыр сколько хочешь – и укокошил любовничка.
– Ты меня нарочно дразнишь? Издеваешься? То у тебя выходит, что всех перестреляли. потому что Олег пропал, то вдруг Гера Олега убил. А остальных кто, тень отца Гамлета?
– Так ведь и с Олегом не все ясно. К примеру, почему он должен быть покойником? Ведь труп так и не нашли.
– О Господи, только не говори, что Олег вернулся и в обиде на Геру всех перестрелял.
– Ладно, поваляли дурака, и хватит. На тебя охотятся. Причину нужно здесь искать – это как дважды два.
– Интересно, откуда такая уверенность? – съязвила я.
– Интуиция подсказывает, – усмехнулся Алексей.
– А‑а‑а, тогда конечно.
– Олег кому‑то мешал, его убрали. За месяц что‑то произошло, отчего вы все, кто был рядом с ним, стали опасными свидетелями. Копать надо здесь. Как фамилия твоего Геры?
– Феоктистов Герман Эдуардович. Записать?
– Не надо, запомню. А Олег?
– Герасимов. Отчество Николаевич.
– Еще вопрос. Когда исчез Олег, кто стал заправлять делами фирмы?
– Как кто? – удивилась я. – Гера, конечно. Кто ж еще? Динка ничего в этом не смыслит, а вся фирма – это Олег, бухгалтер да еще двое ребят на подхвате. Охранников, шоферов и уборщиц я не считаю.
– До чего ж фирма интересная, чем больше ты о ней рассказываешь, тем меньше я о ней узнаю. Ладно, не злись. Разберемся.
– Как? – насторожилась я.
– Слухами земля полнится. Кто‑то что‑то обязательно слышал, нам бы ниточку, и клубочек распутаем.
Я смотрела на него, прикидывая: способен он в самом деле распутать этот клубок? Кто его знает… На всякий случай стоило быть настороже. Слава Богу, допрос и его утомил, он наконец от меня отвязался. Для разнообразия занялся моей рукой. Выглядела она по‑прежнему устрашительно, но, как ни странно, почти не болела. Рана как будто была чистой, и заражение мне не грозило, чему я, естественно, радовалась.
– Как на собаке, – философски заметил мой лекарь.
Это показалось обидным, но я промолчала.
День был жаркий, и мы расположились в саду, пили пиво и друг к другу приглядывались. Я уже поняла, что заблуждалась насчет его сообразительности. Как бы по словица об уме и силе не сыграла со мной скверную шутку. Алексей вызывал смутную тревогу, она росла, крепла, не давая расслабиться. Что будет, если он вдруг узнает в чем дело, – об этом даже думать не хотелось. Жизнь моя по‑прежнему не стоила и копейки.
Я покосилась на Алексея. Он нацепил очки от солнца, и теперь его физиономия выглядела совершенно бандитской. Агрессивный, крупный, уродливый – типичный портрет городского хищника.
Я покосилась на Алексея. Он нацепил очки от солнца, и теперь его физиономия выглядела совершенно бандитской. Агрессивный, крупный, уродливый – типичный портрет городского хищника.
– Ты чего на меня уставилась? – лениво усмехнулся он, швырнув банку в ведро возле веранды – Я проследила за ее полетом: попадет или нет? Попал.
– В баскетбол играешь? – поинтересовалась я.
– Не‑а, я больше в другие игры.
– В какие, например?
– В разные…
– Ты за что в тюрьму угодил? – поинтересовалась я, продолжая его разглядывать.
– Вот что, дорогуша, я по мере возможности тащу тебя из дерьма, а ты, в знак признательности, в мои дела не лезешь. Усвоила?
– Конечно. Я не из любопытства даже. Просто хотелось бы знать, с кем имею дело. Он извлек еше одну банку и вдруг заявил:
– Я тебе должен, я это помню.
Я посмотрела на него поверх очков и кивнула. Забавно, но он мне нравился.
– Какие у нас планы? – спросила я.
– Сегодня отдыхаем. Надо все как следует обмозговать. Утром поеду к крестному, тянуть нельзя больше. Пора показаться отцу родному.
– Мне с тобой можно?
– Нет.
– Одной страшно.
– Закройся в доме и не выходи. Здесь безопасно. Я недолго. Покажусь, заскочу еще в пару мест, новости узнаю и вернусь.
– Поосторожней, ладно? – промямлила я, отводя глаза.
Он снял очки, внимательно посмотрел на меня и кивнул:
– Само собой.
Остаток дня Алексей пребывал в задумчивости, бродил по дому, курил на веранде и насвистывал. Я за ним наблюдала и тосковала, потому как неведомо мне было, какие мысли в его стриженой голове роятся и какие умозаключения назревают. Вместе с беспокойством возникло какое‑то странное томление. Странным оно, возможно, было лишь для меня, а остальная часть человечества признала бы его вполне естественным и даже уместным. Я, однако, в силу ряда причин, связанных с особенностями моей прежней жизни, понятия не имела, что с этим томлением делать и как от него избавиться. Весь вечер я не открывала рта, зато воровски пялилась на Алексея, на его голую грудь, здоровенные ручищи и пыталась себя в чем‑то убедить. К примеру, в том, что физиономия у него вовсе не уродливая, встречаются и похуже. Естественно, если у человека все лицо изрезано, трудно ожидать, что он будет выглядеть, как Том Круз. Опять же, воспитание в семье, где наблюдаются устойчивые уголовно – алкоголические традиции, тоже мало хорошего добавило, и все‑таки… Он до сих пор меня не сдал, что говорило о врожденном благородстве… или глупости? .. А что бы я сделала на его месте? Прежде всего не позволила бы упечь себя в тюрьму какому‑то Серому. Тут я опять уставилась на его грудь, и мысли потекли куда‑то… в общем, завели они меня довольно далеко.
Я прислушалась к своему внутреннему голосу. Он настойчиво рекомендовал убраться от Алексея подальше. Хотя бы в другую комнату, что я и решила сделать. Однако прежде необходимо было выяснить одну вещь, и я нарушила затянувшееся молчание:
– Ты где с крестным встретишься?
– Что? – очнулся он.
– Где вы с крестным встречаетесь?
– Дома у него.
– А где он живет?
– Тебе зачем? – насторожился Алексей.
– Так… чтобы знать, куда гранату швырнуть в случае чего…
Он усмехнулся, а потом и хохотнул, головой покачав:
– А ведь и вправду швырнешь…
– Отчего ж не швырнуть? Терять мне особо нечего…
– Ерунда, прорвемся. Главное, найти ту самую печку, откуда танцевать, а там… – Он наклонился ко мне, вызывая своей близостью беспокойство.