Я пожала плечами:
– Не знаю такого.
Конечно, я лукавила. Уж очень стремительно Алексей вышел на верную дорогу, это слегка пугало.
– Ну, Эдичка, и что? – спросила я, помолчав.
– Это он тебя со свету сживает.
– А за что? – округлила я глаза. – Я ведь его даже не знаю, слыхом о нем не слыхивала.
– Жаль. А я вот интересные веши услышал. К примеру, о твоем Олеге. Все ж таки картину ты слегка исказила. Начнем с исчезновения. Говорила ты мне, дорогуша, что с территории он не выезжают, а машина…
Я его перебила;
– Поняла, о чем ты. Когда я тебе рассказывала. не стала вдаваться в детали. Динка тогда к мужу не просто так заехала. У нее машина заглохла, а до офиса было рукой подать Олег велел ей взягь его «Вольво» – а я мол с твоей разберусь Она уехала, а ее машина осталась неподалеку от кирпнчного завода. Через два дня ее нашли за объездной дорогой в лесочке. Но след этот никуда не вел, потому я про него и не упомянула.
– Ага, – неопределенно кивнул Алексей. – Пусть так. Дальше: этот самый Олег – честный и неподкупный, ты говорила?
– Не совсем так. Я не говорила, что неподкупный, я говорила: ничем противозаконным он заниматься не станет…
– Ну, если транспортировка наркоты вещь законная…
У меня челюсть отвисла.
– Рот закрой, – сказал Алексей. – И слушай. Олег твой, по кличке Студент, работал с Эдичкой, а тот – человек в городе известный, так что верь на слово: где Эдичка, там наркота, Гера твой тоже кругом повязан, потому и схлопотали по пуле два веселых гомика.
– Но за что? Если они, как ты говоришь…
– За что, радость моя, всегда найдется. Ищет тебя Сорока, это точно, и причина может быть только одна. Месяц назад они с Олегом что‑то не поделили, и Олег твой исчез с концами. А вот дальше очень интересно: месяц все тихо. и вдруг несколько дней назад Сорока начал на вас охоту. Что случилось за этот месяц?
– Ты меня спрашиваешь? Хоть убей, не знаю. Ни про наркотики, ни про Сороку, и вообще ни про что! – Я сочла нужным зареветь и заревела.
– Хорош сырость разводить, – нахмурился Алексей, – Динка твоя что‑то знала, куда делся муж и что такого произошло за этот месяц, поэтому Сорока и решил разом от всех избавиться.
Я пожала плечами:
– Может быть, ты и прав, но мне она ничего не говорила.
– Прав я, прав, уже на собственной шкуре в этом убедился. Не успел потолковать кое с кем на эту тему, как на хвост мне сразу же сели дотошные ребятки.
– И что? – испугалась и.
– Ничего. Ушел покуда.
– И что теперь делать?
– Клубок распутывать.
– Ничего я распутывать не хочу. Тут ни сном ни духом, и то убить хотят, а если что ненароком узнаешь, и вовсе головы не сносить…
– А вот это вопрос. Для начала проведем разведку боем, кой‑кому покажемся. Если Эдичка засуетится, значит, я прав. Мы тогда к нему присмотримся, авось и поймем, что к чему.
– Мне «авось» не нравится, и не хочу я ни боев, ни разведки. Воевать – вообще дело не женское.
– Болтаешь много, не переслушать… Завтра пойдем в одно местечко, помельтешим. Только в затрапезном виде там появляться не с руки, так что баксы готовь, надо о прикиде подумать.
Отговорить его от дурацких разведок было все равно что паровоз руками сдвинуть. Я только вздохнула и, чтобы чуть‑чуть в его глазах подрасти, занялась ужином. Рекомендую всем: очень отвлекает от невеселых мыслей.
Ужинали мы довольно поздно и н молчании.
Мои кулинарные способности никак отмечены не были. Алексей остался на веранде, а я ушла в комнату, которую уже считала своей. Сна не было ни в одном глазу. Я сидела поверх одеяла, сунув за спину подушку, и размышляла. Мысли одолевали одна другой мрачнее. В дверь стукнули, и вошел Алексей, как видно, только что после душа: волосы мокрые, а вся одежда – ярко‑красные трусы с белыми веревочками. Вид, с моей точки зрения, совершенно неподходящий для визита к даме вечерней порой.
– Чего грустная такая? – спросил он, усаживаясь. Правда, не на постель, а на стул рядом. Я скрестила ноги, пробуя натянуть футболку на колени, без всякого, впрочем, успеха. Понаблюдав за моими действиями, Алексей усмехнулся и сказал:
– Забавно.
– Чего тебе забавно? – разозлилась я. – Мне замечание делал, а сам по дому в трусах расхаживаешь. И в гости я тебя не звала,
– Рожа моя не нравится?
– В комплексе.
– Ясно. Не везет мне, а?
– Ты зачем пришел?
– Так просто, – пожал он плечами. – Пива хочешь?
– Нет.
– И правильно. Я тоже не хочу. – Он вдруг сгреб в ладонь мою ногу, целиком всю стопу, место в ладони еще осталось, что его позабавило. – Ножка, как у куклы, – покачал он головой. – Надо же…
Я гневно нахмурилась, высвобождая свою конечность, и сказала сердито:
– Вали отсюда!
– Не дергайся, приставать не стану.
– Попробуй, получишь по шее! Это я размечталась: слишком велика была разница весовых категорий. Он хо хотнул, легко поднялся и пошел к двери.
– Значит, не нравлюсь? – спросил с ухмылкой, и дверь за ним захлопнулась.
А я засомневалась: может, гнать его не стоило? Несколько часов я пролежала без сна, мучаясь этой мыслью, зато под утро уснула как убитая. Алексей, заявившийся в девять часов, с трудом меня растолкал.
– Чего поспать не даешь? – проворчала я, потягиваясь.
– Нечего бока отлеживать. Жрать хочу. Должна же быть от тебя хоть какая‑то польза.
– Да что ж это за наказание, слона прокормить легче, ей‑Богу!
– Ничего, ничего, суетись. Я когда долго не ем, соображаю плохо.
– В таком случае, ты никогда в жизни досыта не наедался, – съязвила я.
Он с ухмылкой смотрел, как я хожу по комнате, закалываю волосы и постель убираю.
– Ну и чего вылупился? – поинтересовалась я – Не видел бабу в футболке?
– Так то какая баба.
– Это у тебя вроде комплимента или наоборот?
– Комплимент.
– Надо кормить тебя и вовсе завязывать, – заметила я. – От хорошей жратвы и безделья направление мыслей у тебя не то становится.
– Чего ж это не то? Нормальные мысли, я бы даже сказал, естественные,
– Только не для нашей ситуации. Вот один мой знакомый, покойник, всегда говорил, что секс и дело путать не стоит.
– Если он такой умный, чего ж так рано помер?
– Не всем везет, – ответила я и скрылась в ванной, раздумывая, как бы от ненужных мыслей его избавить. Новый аспект наших отношений мог завести Бог знает куда, а дело сейчас важнее всего. По крайней мере, я смогла убедить себя в этом.
Решив, видно, что толку от меня не будет, Алексей жаpил яичницу. Я вышла к столу одетая, причесанная и скромная. Улыбнулась и села, с томлением глядя на сковородку. Алексей хмыкнул, головой потряс и сообщил:
– Завтрак ты не заработала.
– Не вредничай. А вот много яиц есть вредно, в них протеин или еще что‑то, я забыла. но точно помню, что они в большом количестве – смертельный яд.