Причина столь ранней смерти была на виду: висок разворочен выстрелом, на полу под правой рукой Борьки валялся пистолет. Денис присвистнул и присел на корточки.
– Вот это подарок.
– Он что, мертвый? – шепотом спросил Серега.
– Совершенно, – ответила я.
– И чего это он удумал стреляться в моей квартире? – удивилась Люська.
– Чтоб такой тип, как твой Борька, застрелился? – Я покачала головой, а Люська пожала плечами:
– Иногда люди лишают жизни самое дорогое для себя существо.
– Не думаю, что дошло до этого.
– И что мы будем делать? – опять‑таки шепотом спросил Серега. – В милицию звонить?
– Если его убили, – сказал Денис, – а его убили, то на кой черт нужна эта дешевая инсценировка?
– И за что его могли убить? Легче бутылку поставить. Он с перепоя родную мать не помнит.
– Положим, – заметил Денис, – кто‑то пришел сюда с определенной целью, а тут твой дружок. Вот этот кто‑то и убил его с перепугу, а потом решил инсценировать самоубийство. В любом случае скверный подарок.
– Я вижу, у вас проблемы, – раздался бархатный мужской голос.
Мы резко повернулись как по команде, у всех четверых отвисли челюсти: в кресле возле двери сидел какой‑то тип и взирал на нас с легкой насмешкой.
– О, черт, – выругался Денис, внимательно разглядывая гостя. Я тоже его разглядывала с большим усердием. Лет ему было тридцать пять или немногим больше, смуглый, темные волосы, но глаза вовсе не карие, а светлые, медового оттенка, небольшие и насмешливые. На нем был шикарный костюм серого цвета, купленный за доллары, и темно‑синяя рубашка. Был он чисто выбрит и недавно из парикмахерской: густые волосы подстрижены и тщательно уложены. Сидел он, небрежно раздвинув ноги, и по очереди нас разглядывал. Очень милый парень, если его не трогать. Ну а если кому‑то и вздумается его прижать, то для этого только и надо, что быть крутым, ловким и крупным малым в отличной форме. Тремя этими качествами я никогда не обладала, потому появление типа вызывало во мне вполне понятное беспокойство.
Между тем он улыбнулся, улыбка у него была шикарнее костюма, и спросил:
– Мне показалось или ваш приятель на диване немножко мертвый?
– Да, он пахнет, – согласилась я.
– Не скажешь, что это приятно, – покачал он головой.
– А ты, собственно, кто такой? – влезла Люська, в то время как наш гость и Денис сверлили друг друга взглядами.
– Вас интересует мое имя?
– Ну и как твое имя? – спросил Денис. То, что он видел, ему явно не нравилось.
– Меня зовут Равиль.
– О, татарина черт принес, – сплюнула Люська. – То‑то у меня с утра изжога.
– И чем же ты занимаешься, Равиль? – осторожно спросил Денис.
– Я вольный охотник, – хохотнул Равиль, демонстрируя великолепные зубы.
– Охотник на кого? – вкрадчиво поинтересовалась я. Он мило мне улыбнулся и ответил мягко:
– Я охочусь за сокровищами. Люська навострила уши.
– Какие еще сокровища?
– Ну, в отличие от вас, я о них только слышал.
– О, черт, – опять выругался Денис. – Что ты вообще здесь делаешь?
– Хотел с вами поговорить. Дверь была открыта, я вошел.
– И чего тебе надо?
– Как чего? – удивился Равиль. – Свою долю.
– Да пошел ты…
– Заткнитесь все, – повысила я голос и подошла к Равилю.
Он опять мне улыбнулся, ласково, как своей подружке, и сказал:
– Твои друзья – грубые люди.
– Просто они не очень общительные, – ответила я, внимательно его разглядывая.
– А ты?
– Я более дружелюбная, знаете ли.
Глаза его были с темными крапинками возле зрачков, хищные глаза. Печатка на мизинце отсутствовала. Он проследил мой взгляд и усмехнулся:
– Можешь говорить мне «ты».
– Спасибо. Я не очень поняла, ты что‑то говорил о своей доле.
Он опять усмехнулся.
– Вы интересуетесь одним человеком, я тоже им интересуюсь. Вы можете помочь мне, а я вам. Разве нет?
– С какой это стати нам тебе помогать? – спросил Денис.
– С той стати, что у тебя на руках покойник, – враз переменился Равиль. – Медленно соображаешь.
– Ты сам его и убил, сволочуга, – влезла Люська.
– Вам будет трудно убедить меня в этом. В любом случае, паренек, – сказал он, обращаясь к Денису, – искать Балашова, имея на хвосте милицию, очень затруднительно. Труп – это труп. Поверь мне.
– Хорошо, – поморщился Денис. – Если я говорю «да», ты сможешь помочь?
– А для чего я здесь? Мы становимся друзьями, и я избавлю вас от трупа.
– Что значит «избавлю»? – всполошилась Люська. – Он почти что муж мне.
– Мадам, его похоронят по‑христиански.
– Черт‑те что, – сказала Люська. – Деньги, как вода.
– В конце концов, по пятьдесят миллионов тоже неплохо, – подал голос Серега. Денис хмуро взглянул на него:
– Если мы когда‑нибудь найдем эти деньги.
– Мы их найдем, – усмехнулся Равиль. – В любом случае я не прочь провести время в обществе такой красивой женщины, – добавил он, в упор глядя на меня.
– Забудь об этом, – зло сказал Денис.
– Значит, номера расписаны? – Равиль закурил. – Жаль. Ты очень красивая, девочка.
– Вы долго будете базарить? Мне еще жить в этой квартире, – вмешалась Люська.
– Мадам права, – поднялся Равиль. – Итак?..
– Черт с тобой, – хмыкнула Люська. – Только сделай что‑нибудь.
– Я рад, – улыбнулся Равиль и пошел к телефону, набрал номер и сказал отрывисто:
– В квартире убрать.
– И уберут? – показав в усмешке все свои зубы, поинтересовалась Люська.
– А как же? Ради такой женщины, как вы, все что угодно.
– Ох, как ты мне не нравишься, парень, – покачала она головой. – Я вас, нехристей, вообще не жалую, а у тебя, дружок, повадки бандитские и глаз дурной. Худо мне от тебя.
– Я думаю, нам не стоит здесь задерживаться, – сказал Денис. – Поговорить можно и в другом месте.
– Точно, – согласился Равиль. – Тем более что Людмила Сергеевна всерьез беспокоится за свою квартиру.
– Эй, откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Ну, уж это смешно, мадам. Чтоб я шел к людям, ничего о них не зная… Вас, мадам, ни с кем не спутаешь, а это братья Уваровы, Денис и Сергей. Все правильно?
– Все, – мрачно ответил Денис и добавил тише:
– Мне не нравится покрой его костюма.
Я кивнула и через пару минут, выходя из квартиры, оступилась и упала на Равиля. Он широко раскинул руки, насмешливо мне улыбнувшись.
– У него оружие, – сказала я.