– Он страшно занудлив.
– А ты не боишься, что он войдет?
– А мне плевать. Я могу делать, что хочу. – Тут я обхватила Толика за могучие плечи и, подтянувшись, принялась целовать. Он отвечал, но как‑то без охоты, все‑таки мне удалось его немного расшевелить, тут дверь за моей спиной скрипнула и раздался грозный Люськин рык:
– Вот я вас и застукала!
– Ну и что тебе здесь надо? – поинтересовалась я.
– А ты не очень боек, мальчик? – начала излагать свои претензии Люська. Толик хотел смыться, но я схватила его за руку.
– Ты не оставишь женщину в беде.
Сцена затягивалась. Наконец хлопнула дверь и появились Денис с Равилем. Их неожиданный союз сбивал с толку. Толик заметно волновался.
– Так кто тебя на Балашова вывел? – с порога поинтересовался Денис.
– Я говорил.
– Ага. Никакой бабы с ним не было. А вот два твоих дружка на «Волге» были. У них, кстати, неприятность. Не скажешь, чтоб большая, но задержит надолго.
– Я что‑то не пойму, – сказал Толик.
– И я, – пришлось встрять мне.
– Мент он, – торжественно заявил Денис.
– Эка невидаль, – фыркнула Люська, – я это с первой ночи знаю.
– С какой ночи?
– С той самой, когда твой братец меня с бандюгами оставил, козел паршивый. Урок ему на будущее.
– Блеск, – сказал Денис. – И ты молчала.
– А кто меня спрашивал? Кругом одни командиры, крутые, аж кишки сводит, женщине слова вставить не дадут. Опять же, кому Толик мешал? Компанейский парень, с ним веселее. И с вами спокойнее.
– Белая горячка, – сказал Денис громко. – Мозгов у тебя нет совсем.
– Есть у меня мозги, – обиделась Люська. – Чего б ему тогда без штанов сидеть.
Все немного поразмышляли над этим, и тут Равиль спросил:
– Так что тебе нужно, мент?
– Ты мне нужен, Джафар, – усмехнулся Толик, разом приобретя черты агента 007, – ведь ты Джафар?
Равиль лучисто улыбнулся:
– Попробуй убедить меня в этом.
Все опять заволновались, все, кроме меня. Однако Равиль очень быстро прекратил волнения, напомнив, что наши деньги в лице Балашова все еще гуляют. Толика связали, заклеили рот пластырем, завернули в одеяло и сунули в шкаф. После чего мы покинули гостиницу на двух автомобилях: Люська с Равилем, я с Денисом. Возле гостиницы «Москва» к нам присоединился Серега. Еще по дороге выяснилось, что Балашов не терялся, данная сказочка нужна была для того, чтобы ввести Толика в заблуждение. Я хотела пройтись по поводу убогости чужой фантазии, но передумала. Денис вышел из машины, а Равиль спросил:
– Справитесь?
Братья Уваровы кивнули и скрылись за резными дверями, мне было предложено пересесть к Люське и Равилю, что я и сделала. Мы закурили, очень быстро из гостиницы появились братья, между ними шел невысокий упитанный мужчина с темной шевелюрой и бородой. Выглядел он каким‑то нерадостным. Они погрузились в «БМВ», тронулись с места, мы пристроились за ними. Куда бы Серега ни держал путь, он точно знал, куда. Через несколько минут мы спустились к железной дороге. Ряды старых двухэтажных домов грустно смотрели на нас выбитыми окнами: квартал шел под снос. Мы въехали во двор дома, обнесенного ветхим забором, и остановились. Серега с Денисом выволокли Балашова и спустились в подвал. Когда там появились мы, тот сидел на колченогом стуле со связанными за спиной руками. К моему удивлению, Равиль все время держался в тени, проще говоря, встал в углу, где его не было видно, партию вел Денис.
Балашов был смертельно напуган: лицо совершенно белое, затравленный, мятущийся взгляд.
– Ребята, ребята, – просил он, облизывая губы.
– Ребята, – передразнила Люська. – Гад, жулик, я тебе сейчас покажу «ребята».
Мне было любопытно посмотреть, как Люська начнет выкручиваться.
Для начала она закатала рукава, грозно наступая на Балашова. Мужики решили дать слово женщине.
– Знаешь, что я с тобой сделаю? – полюбопытствовала Люська. – К примеру, яйца отрежу, хочешь? Балашов жалобно взирал на мужиков.
– Ребята, давайте поговорим по‑хорошему, ребята. Не надо ничего этого, я и так готов, вот ей‑богу.
– Деньги где? – рявкнула Люська.
При слове «деньги» Балашов испытал явное облегчение, он даже порозовел.
– Деньги? Да я скажу, господи, скажу.
– Хорош причитать. Где?
– В гараже, в кооперативе «Север», семнадцатая линия, пятьдесят шестое место. Под верстаком «дипломат», в робу завернут. Ключи у меня в кармане. Возьмите, там деньги.
– Какие? – опешила Люська. – То есть все?
– Все, ей‑богу, все. Отпустите, ребята, а? Забирайте, забирайте все, только отпустите.
– Чего ж ты ведешь себя плохо? – почесала Люська в затылке. – Деньги чужие заграбастал, хорошо ли это?
– Плохо.
– Скажи еще: «Больше не буду», и я тебя отпущу, – подал голос Денис, – если соврал, с живого шкуру сниму и солью посыплю.
– Клянусь, правда. Клянусь. Отпустите, ребята, а? Пожалуйста, у меня жена, дети. А?
– Вот ведь врет, зараза, – покачала головой Люська.
– Не расписан я с ней, но как жена она мне, честно. Отпустите.
– Чего делать с ним? – спросил Серега. – С собой потащим?
– Еще чего, – возразил Денис. – Таня, залепи ему рот пластырем. Не скоро его здесь найдут. А мы и вернуться можем.
Балашов не сопротивлялся и был как будто рад. Мы вышли к машинам, и тут Равиль сказал:
– Черт, ключи оставил, – и вернулся. Через десять секунд я сказала:
– Платок потеряла. – Денис кивнул, и я пошла за Равилем. Шла я очень осторожно, а потому довольно медленно, когда я заглянула в дверной проем, пластырь на губах Балашова отсутствовал, а сам он был бледен до зелени, глаза округлились, а губы смешно дрожали.
– Где? – спросил Равиль, в руках у него был пистолет с глушителем.
– Джафар, – зашептал Балашов. – Пожалуйста, я все объясню, я объясню, все не так… ради бога, дай мне сказать…
– Где? – повторил Равиль.
– Там, в гараже, под верстаком, в зиловском баке…
Он не успел договорить, раздался странный хлопок, а я приложила все силы для того, чтобы как можно быстрее оказаться в машине.
– Что? – спросил Денис.
– Ключи, – ответила я.
Равиль вернулся и сел за руль, Серега и Люська поехали на машине Толика. Из соседней подворотни показалась машина. Шофера я видела всего несколько секунд, но узнала сразу: не так давно он поменял «Мерседес» Равиля на свою «девятку», и был он, надо полагать, похоронной командой Джафара.
Машину Толика мы бросили в лесу, не очень заботясь о том, что ее найдут, и далее продолжали движение в одной машине. Царило напряженное молчание, я смотрела в окно и думала, не слишком ли далеко я зашла? Мысли не радовали, и путь, по которому мы смогли бы без потерь выйти из игры, как‑то не вырисовывался.