Тут пришла мне в голову некая мысль и серьезно обеспокоила.
– Идем‑ка к соседям, – нахмурилась я и первой полезла в дыру.
Дверь нам открыл Максим. Мышильда томно потупила глазки, а я спросила:
– Сашка где?
– Уехал.
– Куда это?
– К брату. Дела у них.
– А Коля?
– И Коля с ним. А зачем тебе Коля? Ты же честная девушка?
– Ладно, и ты сгодишься, если никого другого нет, – кивнула я, не обращая внимания на ядовитость его речей, и вошла в дом, сестрица шмыгнула следом.
На веранде мы заприметили кое‑что интересное – на столе во множестве были разложены карты и планы, судя по всему, Макс их внимательно изучал. Мышильда юркнула к столу, а я обратилась к Максу:
– Я хотела узнать, вы, часом, ночью никого не убили?
– Как это? – немного растерялся Максим.
– Ну уж не знаю… У меня муж пропал, а перед этим кровь на фундаменте видел. Вот я и подумала: может, вы кого убили, да труп в ходе спрятали, а потом и мужа моего тоже укокошили, потому что он вас застукал, Ты мне скажи как есть, чтоб я себя не изводила, к тому же ты знать должен, что врать нехорошо, хоть ты парень, конечно, непутевый и правды от тебя не дождешься. Потому и хотела с Сашкой поговорить или с Колей.
– Да ты сдурела совсем? – разозлился Макс. – Чего ты городишь?
Он наливался краской и гневался, а я к нему приглядывалась.
– Правда никого не убивали? – спросила я через минуту.
– Чтоб мне пропасть…
– Куда ж он тогда делся? – запечалилась я.
– Найдется, – заявила Мышильда, грызя ноготь и сунув нос в планы. – Откуда у тебя это? – спросила она, с хитрецой поглядывая на Макса.
– От верблюда, – ответил он и из вредности стал складывать бумаги.
– Ага, – сказала Мышь и кивнула.
Мы покинули Макса и устроились на своем крыльце. Евгений, выглянув из дома в состоянии крайней тоски, сообщил, что Степаныч не появился. Заметив наше томление, на свое крыльцо вышел Иннокентий и громко спросил:
– Пришел?
– Нет, – грустно ответили мы, и я прошипела:
– Вернется, я ему уши оторву.
– Лучше в угол поставь, – посоветовала Мышильда, но тоже переживала.
Ближе к обеду мы прошлись по улице и близлежащим переулкам и даже поспрашивали отдыхающих на крылечках бабулек, не встречался ли им предпоследний. Тревога нарастала. На поиски был отправлен Иннокентий Павлович, а мы вернулись в дом и, чтобы хоть как‑то приободрить печального Евгения, послали его в магазин. Если горечь и сошла с его лица, так только самую малость, а я попеременно то грозилась, то беспокойно поглядывала в окно.
* * *
Мы выпили по первой, и тут в окно я увидела участкового и позвала:
– Иваныч, зайди на минуту.
Тот вошел, поздоровался и охотно принял приглашение к столу, после чего я сообщила:
– Беда у нас. Михаил Степанович пропал. Последний раз видели в пять утра. На улице дождь, а у него голос.
– У соседей спрашивали?
– А как же. По всей улице пробежались. Совершенно негде ему быть.
– Подождем, – сурово нахмурился участковый. – Может, объявится. А в больницы звонили?
– Иннокентия Павловича на розыски отправили.
– Это дело. Я тоже со своей стороны приму меры, – заверил он и, выпив на дорожку, удалился.
– Что будем делать? – спросила я Мышильду. – Заявим в милицию?
Она махнула рукой.
– Заявим в милицию?
Она махнула рукой.
– Много от них толку. Это ж самый ленивый народ на свете. Путного все равно ничего не сделают. К тому же искать начнут только через три дня.
– А человек пропал, – вздохнул Евгений и, посмотрев на лик Спасителя, перекрестился, чем окончательно запугал меня.
– Нет, я с ума сойду, – пожаловалась я. В этот момент на крыльцо кто‑то вошел, мы замерли, ожидая появления Михаила Степановича, но на пороге возник Максим. Мы разочарованно вздохнули, а он спросил:
– Не появился?
– Нет, – ответила Мышильда, а я добавила:
– Мы уже все участковому рассказали, так что если есть на тебе грех, так колись сейчас.
– Нет на мне греха, – потряс головой Максим. – Я честный парень, просто по первому разу тебе не приглянулся и ты решила по‑другому.
Мы вторично вздохнули, а Макс сказал:
– Пойдем к пустырю прогуляемся. Вдруг найдем что‑нибудь интересное?
– Мы сегодня только Михаила Степановича ищем, – запечалилась я.
– Кровь он заметил на фундаменте… – сказал Макс.
– Мог и соврать, – буркнула Мышильда. Однако мы обе встали и молча взглянули на Евгения.
– Я здесь покараулю, – кивнул он, и мы пошли.
Дождь вдруг полил как из ведра. Мы вынуждены были вернуться в дом, но устроились не в кухне, а на терраске, потому что я сильно разволновалась из‑за пропажи мужа и решила прилечь, чтобы хоть немного успокоить нервы.
– Подземный ход уже нашел? – поинтересовалась сестрица у Максима.
– Нет, но найду.
– Разумеется, у тебя же план.
– Ага, – улыбнулся Макс и сел на кровать рядом с сестрицей, но через минуту вскочил как ошпаренный и привалился к стене. – Здесь три хода, сходящиеся в одной точке. Правда, их должны были засыпать еще в прошлом веке.
– Засыпали, а братец шастает, – хмыкнула я. – Ты ж ночью сам видел.
– Видел, – согласился Максим. – Точнее, слышал. Мы его найдем.
– И капкан внутри поставим, – злорадно добавила Мышильда, а потом спросила задумчиво:
– Ты заметила? Ночью он не копал.
– С одной ногой много не накопаешь, – пожала я плечами.
– С рукой, – покачала головой сестрица. – Если была кровь, значит, в капкан он рукой угодил. На ноге ботинок, не босиком же он ходит.
– Кто его знает.
Мышильда, глядя за окно, добавила:
– Ночью он не рыл либо потому, что был временно нетрудоспособным, либо искал воровской общак. Я правильно выражаюсь? – съязвила она, повернувшись к Максиму.
– Не ожидал от вас, Марья Семеновна, – запечалился он.
В этот момент на кухне что‑то упало, и я прислушалась. Евгений Борисович вроде бы с кем‑то негромко разговаривал. Потом хлопнуло кухонное окно, и все стихло. «Неужто Евгений так тоскует, что сам с собой разговаривает?» – подумала я и мыслями вернулась к словам сестрицы.
– А ведь точно, – приподнявшись на локтях, сказала я. – Братец на баксы переключился, бродил подземным ходом, искал и чем‑то там стучал. Этот стук Михаил Степанович и услышал. И кровь, должно быть, братца. Я Михаила Степановича утром отругала, а он мужчина настойчивый и любопытный, пошел еще раз на пустырь свои подозрения проверить и что‑то там углядел.
– А вредитель заманил его и… – закончила Мышильда. Мы разом вскочили. – Идем скорее, может, жив еще…
Я влетела в кухню за Евгением, потому что в таком деле каждый боец на счету, и растерянно замерла: хозяин отсутствовал.