Мы выпили по чашке кофе и заскучали.
– Ну, – внезапно заговорила Ленка. – Чего тебе от нас надо?
– А что у вас есть? – совершенно серьезно спросил парень.
Мне он и до этого казался придурком, а теперь в своем диагнозе я практически не сомневалась.
– У нее большое сердце, а у меня прекрасная душа, – ответила я со всей серьезностью и, в свою очередь, спросила:
– Ты чем интересуешься?
– У такой девчонки, как ты, – поднявшись, произнес он, – поди, полно знакомых. Небось от парней отбоя нет.
– У меня тоже нет отбоя, – влезла Ленка. – А я тут на тебя время трачу.
– Ты это… – продолжил он, обращаясь ко мне. – Скажи своим.., разговор у меня к ним есть.
– Кому сказать? – невероятно заинтересовалась я.
– Ну, тебе лучше знать своих парней. Если что, так у меня есть к кому обратиться, – скроив прямо‑таки зверскую рожу, добавил он.
Мы с Ленкой переглянулись, я выразительно покрутила пальцем у виска, а Ленка внезапно рассвирепела, должно быть сообразив, что раз речь зашла о моих парнях, то на ликвидацию простоя в любовных отношениях особо рассчитывать не приходится.
– Ты нас не пугай, – прошипела она. – У нас, между прочим, есть люди… Мало‑то не покажется.
– Вот я бы и хотел с ними поговорить. Обсудить, так сказать…
– Чего обсуждать? – опешила Ленка.
– Проблему.
– Что у тебя за проблема? – встряла я.
– Это я им скажу. Тут не бабье дело, а мужской разговор… Ваше дело передать.
– Чего? – теряя терпение, спросила я.
– Что я хочу встретиться и все обсудить.
– Да с кем ты встретиться хочешь? – повысила голос Ленка, но вовремя сникла, потому что люди за соседними столиками стали обращать на нас внимание.
– Вам лучше знать, – по‑прежнему уклончиво ответил он и сурово нахмурился.
– Ты больной, что ли? – проявила я интерес.
– Я здоровый. И мне кое‑что известно о стрельбе на Воровского. – Тут он победно усмехнулся, а мы, признаться, почувствовали себя крайне неуютно.
– О какой стрельбе? – пискнула Ленка, покрываясь нездоровой бледностью.
– О такой. Ваши дружки поймут, а вам без надобности. Меньше знаете, дольше проживете. Все, некогда мне с вами базары разводить! – рявкнул вдруг парень, поднялся и гордо удалился, не заплатив не только за наш кофе, но и за свой.
– Чего он здесь нагородил? – ахнула Ленка, с надеждой глядя на меня. – Катька, моих дедуктивных способностей не хватает, чтоб врубиться…
– Моих тоже, – отмахнулась я и полезла в кошелек проверять наличность. Угораздило же меня притащиться в это кафе – ста пятидесяти рублей как не бывало!
– Катя, напрягись, – схватила меня подружка за руку. – Он ведь нам грозил?
– Похоже, что так, – вздохнула я.
– А что за парни?
– Откуда мне знать?
– Если ты что‑то от меня скрываешь, самое время открыть мне глаза. Горькая правда…
– Заткнись ты, ради Христа, – попросила я.
– Я не могу. У меня на нервной почве молчать не получается. Он сказал, что хочет поговорить с кем‑то по поводу ограбления. Вроде как мы знаем, в чем дело, точнее, не мы, а какие‑то парни.
– Логично предположить, что он имеет в виду Диму, – сказала я, самой себе не очень веря.
– Точно. Он хочет встретиться с Димой и поговорить. Чушь какая, он с ним недавно встречался, вот и говорил бы себе на здоровье…
– Я думаю, Дима о таблетках узнал, – с болью душевной заговорила я. – И подослал к нам этого прохвоста. Вряд ли Дима думает, что мы его сами грабили, логично предположить, что мы кого‑то попросили об услуге. Вот с ними он и намерен поговорить.
– Боже мой… Дима считает, что охрану мы.., того? И намерен нас шантажировать? Надо срочно сообщить Наташке.
Мы покинули кафе и, устроившись в соседнем парке, позвонили Наташке.
– Машина, в которой уехал этот тип, зарегистрирована на Яковлева Игоря Борисовича, – первым делом осчастливила она. – Адрес: Большая Казанская, дом 1а, квартира 35.
– Ага, – вздохнула я, – мы с этим Игорем только что познакомились. – Затем я все ей рассказала.
– Придется идти с Димой на мировую, – вздохнула Наташка. – Но если сейчас к нему пойдем и во всем покаемся, он из нас будет веревки вить.
– Мы ему все объясним, – заволновалась Ленка.
– Ага, а он нас ментам сдаст, и те деньги потребуют вернуть. У вас есть сто сорок тысяч баксов? У меня нет.
– Откуда у нас баксы? – попробовала я вразумить подругу. – У нас и рублей‑то нет.
– Вот‑вот. Я и говорю, просто так к Диме идти не резон.
– Что же делать? – захныкала Ленка.
– Придется его ограбить, – вздохнула Наташка.
– Так мы же вроде… – обалдев, начала я, но Наташка перебила:
– У него есть бумаги, очень важные: трехстороннее соглашение по поводу строительства торгового центра. А один дядя очень бы хотел эти бумаги увидеть в унитазе. Он их тогда подписал, потому что находился в безвыходном положении, но сейчас все изменилось. Соображаете?
– Не очень, – честно ответила я.
– Если бумаг не будет, дядя от всего откажется, и хрен тогда Дима торговый центр построит. Теперь ясно?
– Ну… – туманно ответила я.
– Надо эту бумагу изъять. Когда она будет у нас, договориться с Димой станет не в пример легче.
– А другого плана у тебя нет? – с надеждой спросила я. – Мы решили раз и навсегда покончить с ограблениями.
– Я его сама ограблю.
– Это опасно, – вмешалась Ленка. – Менты, поди, в офисе видеокамеру поставили, и вообще…
– Да они не в офисе, – отмахнулась Наташка. – Они у него дома. Никто не знает, что у Димы в квартире сейф есть. Там и лежат.
– Вряд ли тебя Дима к своему сейфу подпустит, раз уж подозревает, – заметила я.
– Диму можно опоить, – обрадовалась Ленка. – И когда он лишится чувств…
– Не такой он дурак, чтоб чувств лишаться, – не поддержала я чужую радость. – С его стороны довольно глупо было бы напиваться, особенно с Наташкой, раз он ее подозревает. А тут еще она вдруг ни с того ни с сего прерывает свой законный отпуск…
– Скажет, что не могла быть вдали от возлюбленного, когда он в беде, – упрямилась Ленка.
– А о беде мы ей рассказали?
– Конечно.
– Дима нас подозревает, этого гнуса к нам подослал, и Наташкин приезд просто обязан укрепить его подозрения и сделать осторожней.
– Но если Наташке нельзя, то…
– Придется вам, – подала голос подруга из южных далей.
– Ограбление противоречит моим принципам! – возмутилась Ленка.