– Ограбление противоречит моим принципам! – возмутилась Ленка. – И вообще…
– Тогда сухари суши, – вздохнула Наташка.
– Почему же сразу сухари…
– Так, – продолжила подруга, не слушая сестрицу, – сегодня какой день недели? – Совместными усилиями вспомнили, что на дворе пятница. – Повезло, – заверила Наташка. – Он по субботам к сестре уезжает. Та вдова, Дима ее поддерживает в трудное время, по субботам навещает и обязательно ночевать остается. Сестра живет в доме в пригороде, дом большой, а детей у нее нет. На неделе домработница ночует, а в выходные Дима. Так что завтра в его квартире никого не будет. Войдете в спальню, сейф возле кровати, замаскирован ковром. Вставляете ключ, набираете шифр, поворачиваете ключ, и все.
– Как же мы ту дурацкую бумагу найдем? – заволновалась я, подумав, что приключений становится чересчур много.
– Берите все, что там лежит. И вот еще что… Я все думала, думала… Если Дима в моей квартире что‑то свистнул, это что‑то должно быть в сейфе.
– А как оно выглядит? – подала голос Ленка.
– Откуда мне знать? Но оно там. Больше ему быть негде. О сейфе в спальне никто не знает, даже я. То есть Дима так думает, с его точки зрения, это самое надежное место.
– Умные люди важные бумаги в банке держат, – проворчала я.
– А кто сказал, что Дима умный? Он только с виду не совсем дурак. А если все же умный и в банк уволок.., тогда я нам не завидую.
– Все‑таки хотелось бы знать, что мы ищем, – робко пискнула Ленка.
– Тырьте все подряд, потом разберемся. Я вылетаю послезавтра утром, значит, с алиби порядок. Ключи от квартиры и сейфа у вас, шифр известен. Буду за вас молиться.
Наташка отключилась, а Ленка, глядя на телефон, буркнула:
– Спасибо большое. – Потом перевела взгляд на меня и сказала:
– Катька, мы ведь туда не пойдем?
Я только вздохнула.
– А если он уедет, а у себя в квартире человека оставит? В засаде?
Хоть я и была напугана, но эта идея показалась мне все‑таки… Короче, Ленка хватила через край. Однако обижать подругу не хотелось, и я сказала, что Диме проще было бы припугнуть нас как следует, чем засады устраивать.
– Может, он никуда не уедет, – немного невпопад ответила Ленка с намеком на мечтательность в голосе. – Все‑таки у него неприятности… А от слежки надо уходить проходными дворами, – неожиданно брякнула она. – Я два классных двора знаю: на Михайловской. Там такие переулки, самое то от возмездия уходить.
* * *
В субботу вечером мы решили немного пройтись, потому что дома находиться уж не было никакой возможности.
Заглянули к Ленке, папа ее нас порадовал, спал себе спокойно в окружении трех пустых бутылок. В досягаемой близости стояли две полные, но крышечки с них дядя Юра успел снять и вместо них прикрыл целебную жидкость стаканами, должно быть для удобства, чтоб во время приступа жажды свести возможные действия до минимума.
– Фазер у тебя головастый, – не удержалась я от замечания.
– Ага, предусмотрительный. За это его на работе очень ценят. Надо ему кефиру купить, он всегда кефиром отпивается. А то выйдет внезапно из запоя, а кефира нет. Нехорошо.
И мы пошли в магазин за кефиром. Но в нашем магазине любимого кефира дяди Юры не оказалось, и мы пошли в супермаркет на Михайловской, где есть все.
Взяв три пакета, мы направились к кассе и вдруг увидели Диму с тележкой. В тележке лежали торт, бутылка коньяка и еще какие‑то припасы. Дима нас тоже увидел, взглянул на наш кефир, потом на свою тележку и сообщил:
– К сестре еду. Вот, решил не с пустыми руками.
– А у нас фазер в запое, срочно понадобился кефир, – буркнула Ленка.
Дима моргнул и сказал что‑то вроде «Ну, что ж теперь…», и мы разошлись по разным кассам.
– Это он нарочно, – сразу зашептала Ленка. – Мол, уезжаю я, приходите, грабьте. Вот мерзавец!
– Может, он и вправду к сестре собирается.
– А чего так на тележку свою смотрит? – В самом деле, взгляд был красноречив, точно Дима чего‑то стыдился. – Что он там набрал? Коньяк, торт… Я еще конфеты видела и лимон.
– Можно и к сестре с лимоном, – пожала я плечами.
– А по мне, так к бабе он собрался. И нам не обрадовался, потому что решил, что мы Наташке донесем. Вот помяни мое слово…
– Пусть к кому хочет едет, – не выдержала я. – Главное, чтоб его дома не было, когда мы придем.
– Если с коньяком и лимоном, то на всю ночь, – заявила Ленка.
– Тебе‑то откуда знать?
– От верблюда. Пошли.
Мы покинули магазин и замерли неподалеку. Вскоре появился Дима, но не пошел к своей машине, а побрел к стоянке такси и вскоре отчалил.
– Это как же понимать? – еще больше заволновалась Ленка. – Почему он на такси?
– Разные бывают обстоятельства, – пожала я плечами.
– Зачем ему к сестре на такси ехать? Говорю тебе, к бабе намылился, следы заметает.
Такси скрылось в потоке машин, а мы побрели к дому.
– Если он у подруги сейчас, самое время его ограбить, – вслух подумала я.
– А сколько это займет времени?
– Минут десять, я думаю, – ответила я наугад.
– Так мало?
– А чего там особо рассиживаться? Вошли, сейф открыли, бумаги взяли и ушли.
– Нам еще хреновину искать, – вздохнула Ленка.
– Какую хреновину?
– Которую он у Наташки спер. То, не знаю что.
– Найдем, она должна в сейфе лежать. Так Наташка сказала, а она знает, что говорит.
– Твое восхищение моей сестрицей не находит у меня отклика. Тебя послушать, так Наташка…
Но я перебила ее, потому что ключ от сейфа жег мне руку. То есть карман.
– Может, пойдем прямо сейчас?
– С ума сошла! Еще даже не стемнело. Кто ж грабит, можно сказать, белым днем? Это даже не по‑человечески как‑то. А проходные дворы? Ты что, забыла?
И мы пошли шататься по проходным дворам. На Михайловской их в самом деле оказалось великое множество. Мы так увлеклись, что сами заплутали. Тут еще стемнело, фонари в переулках упорно не включали, и я начала думать: никогда нам отсюда не выбраться.