И есть.
– Я тоже хочу. Хорошо, идем спать, только сначала к фазеру заглянем, очень я за него волнуюсь.
Наташкины родители отправились в отпуск к родственникам. Наташка говорила, на целый месяц, но могли и вернуться. Хотя чего им делать в Наташкиной квартире, когда своя есть?
В общем, я немного успокоилась, но все равно в гостиную входила с опаской. Только мы вошли, как Ленка остолбенела, а вслед за ней и я. На Наташкином диване лежал молодой мужчина в джинсах и белой футболке и сладко спал, сложив руки на груди. Одного этого было достаточно, чтобы остолбенеть, а тут еще парень оказался на редкость интересным. Высокий, то есть сейчас уместно было бы сказать длинный, раз он вытянулся во всю длину, и ноги свешивались с дивана, потому что им не хватало места. Футболка в обтяжку демонстрировала достоинства фигуры. Темноволосый и с ямочкой на подбородке. На вид лет двадцать семь или чуть больше. Короче, выходило, что это о нем я мечтала всю жизнь.
– Шикарно! – возопила Ленка. Я хотела с ней согласиться, но вдруг поняла, что мы о разном. Внимание подружки привлекли кроссовки, которые стояли возле дивана. Она присела рядом и на них уставилась. – Я таких еще не видела, наверное, последняя модель.
– А больше ты здесь ничего не замечаешь? – возмутилась я.
– Мужика, что ли? Так это Матвей, Наташка про него рассказывала и фотку показывала. Ты что, забыла? На меня такие даже не смотрят, значит, и мне на него смотреть ни к чему, он все равно Наташкин.
Я почувствовала легкий укол в сердце и сразу вспомнила фотографию. Ну, конечно, новый Наташкин знакомый, из‑за которого она с Димой поругалась. Только что он делает на ее диване? Я уже собралась задать этот вопрос, как парень открыл глаза, взглянул на меня и с улыбкой произнес:
– Ангел.
– Вот уж нет, – влезла Ленка. – Как накатит, так хуже черта. И вообще, она комплексует из‑за своей внешности, так что вы поосторожней, не вздумайте называть ее ангелочком.
Я всегда радуюсь, когда подружка берется меня кому‑нибудь представить. Если тебе дал характеристику кто‑то вроде Ленки, то хорошо уже то, что хуже просто не бывает, а значит, и беспокоиться не о чем. Он перевел взгляд на нее и кивнул.
– Учту. – И поднялся. Спросил задушевно:
– Вы Наташины подруги?
– Ага, – ответила Ленка, на которую напала словоохотливость. На меня же, по правде, напал столбняк, а все дело было в глазах парня: ярко‑синие с длинными ресницами, они оказали бы честь любому популярному актеру. Я быстренько всех перебрала в уме и ни у кого таких глаз не вспомнила. – Я Елена, а это Катя. Мы кактус пришли поливать. А вы Матвей?
– Так Наташа вас предупредила? – обрадовался он.
– О чем? – не поняла Ленка.
– О том, что я поживу здесь пару дней.
– О том, что я поживу здесь пару дней. У меня проблема: одну квартиру я продал, другую купил, свою освободил, а въехать в новую пока не могу. Наташа дала мне ключ. Вы не возражаете?
– Чего нам возражать, если Наташка не против? И кактус поливать не надо. Она ногу сломала, вы в курсе?
– Да, я ей звонил сегодня. Ужасное несчастье.
– Ага, – кивнула Ленка.
Мы переглянулись. Пора было выметаться отсюда, но кое‑какие сомнения во мне присутствовали, и я сказала:
– Наташка не говорила, что вы здесь жить будете.
– Да я и сам в этом не был уверен. Взял у нее ключи на всякий случай.
Наверное, я бы тоже оставила ключи от квартиры такому парню, хотя, если верить Наташке, они с Матвеем едва знакомы.
– Я думаю, вам следует позвонить ей, – понаблюдав за мной, сказал Матвей, достал из кармана мобильный и стал набирать номер. – Вот, пожалуйста. – И протянул его мне.
– Привет, – сказала я в трубку и пошла на кухню, чтоб поговорить без свидетелей.
– Что у вас опять? – голосом мученицы спросила Наташка.
– У нас Матвей. То есть у тебя в квартире.
– Да знаю я, звонил он мне. Если честно, я про него совсем забыла. – В этом месте я подумала, что забыть такого парня затруднительно. – Все эти передряги вконец меня доконали. Ему временно жить негде, и я обещала его приютить.
– Слушай, а кто он? – перешла я на шепот.
– В каком смысле?
– Ну, чем занимается?
– Фиг знает, он что‑то говорил, но я внимания не обратила. Он когда говорит, я вообще ни на что внимания не обращаю, так бы вот и смотрела, и смотрела…
– И ты дала ключи от своей квартиры неизвестно кому? – возмутилась я.
– Что я, по‑твоему, жулика от порядочного человека не отличу? – в свою очередь, возмутилась Наташка.
Я вдруг вспомнила, что волновать ее нельзя, и спросила нерешительно:
– Но хоть что‑нибудь ты о нем знаешь?
– Да мы только‑только познакомились, а тут еще Дима. Встречались всего раза три, даже не целовались.
– Я тебя не об этом спрашиваю.
– А о чем? Катька, – вдруг заволновалась она, – не вздумай влюбиться! Такие парни не для тебя. Он разобьет твое сердце, а мне потом мучайся с тобой. Я не из жадности, просто у таких, как он, девок табун, и все на все готовы. На фига тебе такое счастье?
– А тебе на фига? – не удержалась я.
– Я – другое дело, головы никогда не теряю. Короче, пусть живет, но вы все‑таки заходите, за вещами приглядывайте.
Я мысленно чертыхнулась и вернулась в гостиную. Ленка, конечно, не придумала ничего умнее, как начать выспрашивать Матвея о его кроссовках. Ничего ценного он сообщить не мог, кроме того, что купил их в фирменном магазине на Литейной.
– Поговорили? – повернулся ко мне Матвей.
– Поговорили. А вы всегда в гостиной разуваетесь? – в свою очередь, спросила я.
– Извините, – смутился он и отнес свои кроссовки в прихожую. – Может быть, чаю? – спросил он, вернувшись.
Я бы предпочла такси, чтобы скорее до дома добраться, но Ленка согласно кивнула.
– Нам бы еще поесть, но у Наташки холодильник пустой.
– Я успел съездить на рынок, – осчастливил Матвей. – Если вы немного подождете, я что‑нибудь приготовлю. – И, не слушая нашего ответа, он отправился на кухню.
– Ты чувствуешь? – зашептала Ленка. – Все как положено. И неожиданно, и…
Я не успела уточнить, что она имеет в виду, как в гостиную снова заглянул Матвей.