– Все как положено. И неожиданно, и…
Я не успела уточнить, что она имеет в виду, как в гостиную снова заглянул Матвей.
– У Наташи было много дисков. Куда они делись? Хотел включить музыкальный центр….
– А нет их, – выпалила Ленка. – Все исчезли.
– В каком смысле? – нахмурился он.
Я пнула Ленку ногой, и она загрустила, отвечать пришлось мне.
– Наташа их на дачу перевезла, мы там вечеринку устраивали.
– Да? Я был здесь накануне ее отъезда…
– Мы перевезли, – влезла Ленка. – То есть мы вечеринку устроили, Наташка разрешила. Мы вернем, только позднее, они сейчас… – Ленка вытаращила глаза и замолчала. Стало ясно, что больше она ничего не скажет, и Матвей, кивнув, удалился. – Пойду спрошу, может, помочь чем, – сказала неугомонная Ленка и тоже удалилась, а я устроилась на диване поудобнее и не заметила, как уснула.
Вновь я открыла глаза, когда в комнате было уже темно. Лежала на Наташкиной кровати, заботливо укрытая пледом. Сладко потянулась и решила, что ничто не мешает мне еще поспать, потом озадачилась: как я оказалась на кровати? Потом мне понадобилось в туалет.
Я вышла из спальни и увидела, что свет в кухне горит. И оттуда доносились голоса, в основном Ленкин, она рассказывала что‑то, захлебываясь от счастья. Любопытство разбирало, и, посетив туалет, я заглянула на кухню. За столом напротив друг друга сидели Матвей и Ленка, подружка была здорово навеселе, хотя стол украшала бутылка французского красного, и то недопитая, но, учитывая, что спали мы последнее время редко, Ленкино опьянение понятно. Стол был сервирован по всем правилам, с тремя свечами, которые уже догорали.
– Проснулась? – обрадовалась Ленка. – А мы тебя будить не хотели, жалко. Съешь что‑нибудь?
– Нам домой не пора? – зевнув, спросила я.
Ленка с прискорбием взглянула на Матвея.
– Зачем же домой? – подал он голос. – Места всем хватит. Может быть, все‑таки покушаете? Мясо, по‑моему, удалось.
– Не сомневаюсь, – ответила я. – Спокойной ночи. – Я отправилась назад в спальню, подумав; что наконец‑то Ленке повезло. А она еще болтала, что такие, как Матвей, на нее не смотрят… В конце концов, любят не за внешность, а за душевные качества, а Ленка человек хороший.
Я нырнула под плед и мгновенно уснула. Когда я вновь открыла глаза, было раннее утро, солнышко робко заглядывало в окно, а рядом спала Ленка, сладко посапывая. Спать больше не хотелось, я тихо поднялась, нашла на полке детектив и вновь устроилась в постели. Все‑таки переживать приключения гораздо приятнее с удобствами – под пледиком, с чаем с лимоном, под настольной лампой длинным зимним вечером, а не лазить по уши в крапиве. Кстати, о чае. Не мешало бы выпить чашечку. Матвей, наверное, спит в гостиной, она у Наташки проходная, если пойду на кухню, придется его беспокоить.
Но чай с лимоном уже завладел моими мыслями, и даже детектив был теперь не в радость. В конце концов я поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Шторы на окнах в гостиной были задернуты, и, стараясь не смотреть в сторону дивана, где спал Матвей, я прошмыгнула в кухню, плотно закрыла дверь и включила чайник. Потом заглянула в холодильник. Остатки вчерашней трапезы впечатлили. Если все это приготовил Матвей, то он как минимум должен быть шеф‑поваром ресторана.
Голод дал о себе знать, и я быстренько сунула в микроволновку мясо с какой‑то немыслимой приправой. И вдруг другая мысль завладела мной, и так же неудержимо, как на кухню, меня повлекло в прихожую.
Сумка все еще стояла там. Я опять плотно прикрыла дверь и для начала заглянула в боковой кармашек. Что‑то из туалетных принадлежностей.
Какой парфюм предпочитает Матвей, в тот момент меня интересовало мало. Я подняла голову и увидела на вешалке ветровку, вздохнула и полезла в карман. В наружном кармане лежало водительское удостоверение на имя Берсенева Матвея Ильича, с фотографии на меня с улыбкой смотрел Матвей и вроде бы даже подмигивал. Тут же был техталон, и я узнала, что Матвей Ильич предпочитает немецкие автомобили.
– Не бедный, – без удовольствия отметила я. Лазить по чужим карманам страшная гадость, особенно если от этого занятия никакого толка. Вздохнув, я вернула документы в карман и загрустила. Узнать фамилию этого типа и номер его машины я могла бы и от Наташки.
Я перевела взгляд на сумку и вздохнула вторично. Вряд ли и там обнаружится что‑то интересное, а если меня здесь застукают… Я пошла на кухню. Заварила чай, извлекла мясо из микроволновки и только‑только проглотила первый кусок, мысленно похвалив Матвея за старательность, как дверь открылась и появился он сам.
– Доброе утро, – сказал негромко и широко улыбнулся.
– Привет, – ответила я.
– Не возражаете, если я составлю вам компанию?
– Нет, конечно.
– А Лена еще спит? Вчера мы засиделись. – Он устроился напротив, налил себе чаю, положил две дольки лимона, продолжая радушно улыбаться.
– Я заметила, – сказала я, потому что молчать мне казалось невежливым.
– У вас потрясающая подруга, – заявил он.
Чем таким его Ленка потрясла, оставалось лишь гадать, но я за нее порадовалась. Это ей за все ее мытарства. У нее раньше вовсе не было парней, зато теперь такое счастье.
Я мысленно вздохнула, подумав с печалью, что поменяла бы всех своих возлюбленных на одного Матвея, но на него слишком много претендентов. Он вроде бы Наташкин, а теперь еще и Ленкин, значит, мой номер ближе к краю, то есть ждать замучаешься. Прихлебывая чай, Матвей продолжил:
– Мы с ней вчера откровенно поговорили. Если я правильно понял, на повестке дня у нас два вопроса: узнать, есть ли среди сотрудников уголовного розыска капитан Козлов и лейтенант Архипов, а если есть, то имеют ли они связи с мафией. А также необходимо провести допрос с пристрастием.., этого.., как его… Игоря.
Еще на первой фразе кусок мяса встал у меня поперек горла, я схватила чашку, с намерением сделать глоток, Матвей как раз дошел до допроса с пристрастием, и я благополучно подавилась. Закашлялась, вытаращив глаза, Матвей поднялся и услужливо предложил:
– Постучать? – После чего легонько треснул меня по спине.
Я смогла дышать, но легче мне не стало.
– Момент, – прохрипела я и бросилась в спальню. Ленка теперь лежала на спине, раскинув руки, и, судя по выражению физиономии, видела сладкий сон. Я плюхнулась рядом и зашипела:
– Просыпайся, бестолочь.
Просыпаться она не хотела, видно, и правда сон был приятным, пришлось слегка тряхнуть подружку. Ленка испуганно ойкнула и открыла глаза.
– Совести у тебя нет, – сказала со вздохом.
– Ладно, у меня совести, а у тебя ума нет, – ответила я.
– Ум у меня есть, и даже выдающийся. Просто ты вечно ко мне придираешься. Что, опять не с той ноги встала?
– Какая нога, когда этот тип предлагает Гошу с пристрастием допрашивать!
– Прямо сейчас? Мы легли поздно. Можно я еще полчасика поваляюсь?
– Больная ты на всю голову, – возвысила я голос и тут же перешла на зловещий шепот:
– Ты зачем ему рассказала?
Ленкино лицо страдальчески сморщилось.
– Так ведь герой. Катя. Тот, кого мы так долго ждали, – пролепетала она.
– Какой герой? – Тут я застонала и возмущенно посмотрела на Ленку.