– Я?
– Конечно, ты. Если верить твоим детективам, героиня сразу берет парня в оборот, он совершает ради нее всякие глупости, они заграбастывают миллион и живут долго и счастливо.
– Хорошо, я скажу Ленке, чтоб она тебя соблазнила.
– Там уже Гоша вовсю старается. Если она его не усыновит, то к утру точно полюбит.
– А как же Наташка? – спросила я. Вышло ужасно глупо.
– У меня к ней исключительно дружеские чувства, – сообщил Матвей.
– Если ты думаешь, что я совсем дура и заморочить мне голову труда не составит, то ты ошибаешься.
– Еще вопрос, кто кому голову морочит, – хихикнул он и вдруг посуровел:
– Будешь меня соблазнять?
– Нет.
– Тогда пошли в дом. Становится прохладно, еще простудишься. А это что такое?
Матвей переместился ближе к кустам, и я поняла, что он наткнулся на лопату. Я схватила его за руку и едва ли не в голос завопила:
– Буду!
– Что? – не понял он.
– Соблазнять.
– А‑а.., ну, давай…
Я сидела на коленях, а он на корточках, и мы таращились друг на друга.
– Там что‑то спрятано? – кивнув на кусты, спросил Матвей.
– Какой ты умный, – съязвила я.
– Соблазняй, или я в кусты полезу! – прикрикнул он.
Тут на крыльце появилась Ленка и, вглядываясь в темноту, позвала:
– Эй, вы где?
– Здесь, – ответила я.
– А что вы там делаете?
– Она меня соблазняет, – поднимаясь на ноги и помогая подняться мне, ответил Матвей.
Мы направились к крыльцу. Ленка к нам приглядывалась, а я от стыда готова была сквозь землю провалиться, потому что Матвей пялился на меня с такой ухмылкой, точно я в самом деле…
Я прошла мимо Ленки в кухню и поставила чайник. Матвей вошел следом и занял кресло‑качалку, оттуда продолжая лыбиться. Ленка сначала метнулась в кухню, но вдруг передумала и бросилась на террасу. Я налила себе чаю и стала смотреть в окно. Матвей понаблюдал за мной и спросил:
– Составляешь план военной кампании?
– Что‑то вроде того.
– Идея Диму ограбить пришла тебе в голову? – Я презрительно отвернулась. – Хочешь, скажу одну вещь? – помедлив, спросил он.
– Валяй.
– Ты очень красивая. Странно, что ты в этом сомневаешься.
– Такие, как ты, в детективах всегда злодеи, – попыталась я сменить тему.
– Это я уже сообразил. Чтобы иметь хорошие шансы, надо родиться тупым придурком и приобрести десяток шрамов. На худой конец на заднице, но лучше на физиономии. А я вот наплюю на твои детективы и окажусь положительным.
Я нахмурилась, не желая продолжать дурацкий разговор. Матвей немного помолчал и опять полез ко мне с вопросами:
– Что ты намерена делать? Я за тобой в огонь и в воду, но хотелось бы знать… В милицию вы, понятное дело, не пойдете. Есть какие‑нибудь мысли о будущем?
– Надо выяснить, кто хотел Диминой смерти, – буркнула я.
– И с этой целью вы поехали в клуб? Ну и что, узнали?
– Нет.
– А с чего вы взяли, что в клубе справочное бюро?
– Просто там знакомый работает.
– Тебе в голову не приходило, что не всегда следует посвящать знакомых в свои проблемы?
Теперь он заговорил серьезно, и я вновь поразилась переменам в его внешности – ничего похожего на дамского любимчика.
– Как же тогда я найду убийц?
– Убийц? – быстро переспросил Матвей, а я, должно быть, побелела от злости.
– Как же тогда я найду убийц?
– Убийц? – быстро переспросил Матвей, а я, должно быть, побелела от злости. – Катька, – позвал он, – выкладывай, что тебе еще известно и что ты забыла рассказать мне.
– Ничего я не забыла, – нахмурилась я. – Чего к словам придираешься? Мне вот что пришло в голову… Наташка говорила, что сестра Димы вдова и вроде бы муж ее погиб недавно… – Я замолчала и потерла нос… Дурацкая привычка, все никак не могу от нее избавиться. На ум некстати пришли слова Матвея о том, что я красивая девушка, а дурацкие привычки девушек не украшают. Впрочем, верить словам такого типа…
Я тяжко вздохнула и тут обратила внимание, что Матвей смотрит на меня с большой серьезностью и даже некоторым беспокойством.
– И что? – спросил он.
– Возможно, это как‑то связано.
– Что связано?
– Смерть Димы и смерть его родственника. Одно проистекает из другого. – Я решила, что сморозила глупость, и себе в утешение добавила:
– В детективах такое часто бывает.
– Допустим. И что ты предлагаешь?
– Встретиться с его сестрой.
– Но ведь ей надо как‑то объяснить…
– Скажем, что Наташка ментам не доверяет и наняла частного сыщика, чтобы он нашел убийцу любимого. – Я прикусила язык, но слово было произнесено.
– Так они были любовниками?
– Друзьями.
– Я ведь тебе уже говорил о наших отношениях, так что прекрати валять дурака.
– Мне об их отношениях ничего не известно, то есть знаю, что отношения были хорошими.
– У него был ключ от ее квартиры? – спросил он, не слушая меня. – Наверняка был, если она ключ и мне дала. А он, скорее всего, дал ключ ей…
Матвей взглянул пристально, а я поежилась: очень мне не нравился такой его взгляд. Когда лихо улыбается, он мне как‑то симпатичнее, хотя при этом и похож на бабника, а я их не жалую. Чего‑то я совсем запуталась. Вдруг я вполне здраво смогла сформулировать посетившую меня мысль: когда Матвей скалил зубы и в глазах его плясали черти, я беспокоилась, что мое бедное сердце непременно будет разбито, потому что такие, как он, только тем и заняты, что делают женщин несчастными. Но когда он был серьезен, становилось даже хуже – я начинала подозревать, что разбитое сердце – это такая ерунда, что о ней и говорить неприлично, то есть сидящий напротив меня тип намного опаснее, чем можно себе представить. «Я сама себя пугаю», – попробовала я успокоить разыгравшееся воображение.
– Дались тебе эти ключи, – пробормотала я и вздохнула. Матвей что‑то собрался спросить, но я продолжила:
– Роль частного сыщика придется сыграть тебе.
– Польщен твоим доверием, – фыркнул он. Помедлив, вздохнул и добавил:
– Но было бы лучше для всех, расскажи ты мне всю правду. – В голосе прозвучал намек на большие душевные переживания.
«Для всех это вряд ли», – мысленно возразила я, приглядываясь к Матвею. Его убежденность в том, что перед ним совершенная дура, возымела свое действие, и я тут же, не сходя с места, поклялась себе: этот парень очень пожалеет, что был обо мне столь невысокого мнения. Он хочет, чтоб я его соблазняла? Очень хорошо. И душу чтобы свою непременно ему открыла? Пожалуйста. А потом я оставлю его с носом, что не раз проделывали героини моих любимых романов.
– Я еще не уверена, что могу доверять тебе, – произнесла я с огнем в очах.
Матвей вроде бы насторожился.
– И что я должен сделать, чтобы ты доверилась мне по‑настоящему? – иезуитски поинтересовался он.