– Но как мы ещё сможем выйти на след убийцы? Вы близкий ему человек, и если вы ничего не знаете…
– Пашка завязал. Правда. Мы пожениться хотели. Он ещё когда вернулся и только‑только квартиру купил, сказал «все», в смысле никаких там дел, вы понимаете…
– Сказать всякое можно…
– Нет. Он в самом деле… я бы знала… Я ведь в клубе работаю, уже четыре месяца, он меня к себе перетащил… неважно… в общем, мы всегда вместе. А как вы узнали что его… позвонил кто?
– Мы пришли по другому поводу, надеялись поговорить с Павлом Сергеевичем. Дело в том, что сегодня ночью из психиатрической больницы была похищена пациентка, похитителей обнаружили мертвыми, так же как и санитара, который помогал им, а вот следы как раз ведут к Павлу Сергеевичу. У нас есть факты, что именно он это похищение организовал.
– Может быть, – совершенно неожиданно для меня сказала Ира, тяжело вздохнув. – Дня три‑четыре назад в клубе появился один тип. Пашка с ним с час болтал и здорово нервничал. Я с расспросами полезла, а он привет, говорит, передал от старого дружка. Ну привет и привет, мне‑то что. А вчера весь вечер дерганый был, приехали домой часа в три, он вроде бы немного успокоился, легли, а в половине седьмого он меня поднял и из квартиры выставил. Я говорю, ты спятил, что ли, а он мне: человек один подъехать должен, привезет деньги. Какие, говорю, деньги? Заработанные. А сама вижу, нервничает. Все, говорит, я в завязках и пусть дружок катится ко всем чертям. Сиди, говорит мне, дома и сюда не суйся, не хочу, чтобы он тебя видел. А как с делами управлюсь, я тебе позвоню… Вот и позвонил. – Ира всхлипнула, потом подняла голову и спросила:
– Только зачем ему какая‑то чокнутая из психушки?
Рябов пошел звонить в милицию, а я спешно покинула квартиру. Он догнал меня уже на улице.
– Тебе лучше подождать в машине, – сказал он хмуро.
– Я тоже так думаю. Дай ключи, на всякий случай. Он дал мне ключи и проводил до стоянки.
– У ментов может возникнуть вопрос, что за женщина тебя сопровождала.
– Не это сейчас главное… На меня произвела впечатление чужая оперативность и серьезность намерений…
– Да, – кивнула я. – Теперь я даже не знаю, с чего начать поиски.
– Может, поедешь в гостиницу?
– Пожалуй…
– Будь осторожна… Мне пора возвращаться, ещё надо придумать объяснение, какого черта я здесь делал… Возможно, все‑таки удастся что‑нибудь узнать о человеке, который был у Свища несколько дней назад…
– Это вряд ли, – заметила я.
– Что?
– Вряд ли удастся узнать. Свища для того и утопили, чтобы никто ничего не узнал. Пьяный парень захлебнулся в ванне… Он ждал гостей, которых боялся, девчонку от греха отправил… и оказался в ванне. Здесь мы ничего не найдем. Мне надо вернуться.
– Куда? – Вадим сделал шаг к машине.
– Туда, откуда я приехала. Мы тянем пустышку, этот город выбрали случайно, меня с ним ничто не связывает.
– Ты хочешь вернуться и искать там?
– А что мне ещё остается?
– Хорошо. – Он кивнул. – Я поеду с тобой.
– Как ты себе это представляешь? – удивилась я.
– Очень просто. Я еду с тобой.
– Твое начальство этого не поймет.
– Плевать на начальство.
– Семья?
– У меня нет семьи.
– Ты ведь даже не знаешь, кто я?
– А кто ты?
– Я тоже не знаю.
А если узнаю, весьма вероятно, не обрадуюсь. И еще: я надеюсь найти своего мужа и у меня будет ребенок. То есть я все‑таки верю, что он родится.
– Ты беременна? – Он был потрясен.
– Да. Я знаю, что меня кололи всякой дрянью, но…
– Этого просто не может быть, – он почти кричал, а я усмехнулась:
– Успокойся, это, в общем‑то, обычное дело… Жду в гостинице, мне совершенно не хочется столкнуться нос к носу с милицией. Договорим позднее. И постарайся что‑нибудь узнать. – Ему не хотелось вот так просто отпускать меня, но он кивнул и отошел от машины, а я тронулась с места, махнула ему рукой и вскоре летела по проспекту.
Стоянка перед гостиницей была забита, я с трудом приткнулась возле самых ступенек. Поднялась в номер, взяла сумку, оставила ключи от машины на столе, осторожно открыла дверь и выглянула в коридор: он был пуст. Я торопливо прошмыгнула к пожарной лестнице, спустилась на первый этаж и вышла, воспользовавшись дверью с табличкой «Посторонним вход воспрещен». Примерно с час я каталась на троллейбусах, то и дело пересаживаясь, но не смогла заметить ничего подозрительного, зашла в магазин одежды, купила джинсы, футболку и кроссовки, переоделась в ближайшем подъезде, после чего остановила такси.
Где‑то минут через сорок я уже вышагивала вдоль обочины и тормозила проходящий транспорт, решив выбираться из Екатеринбурга автостопом. Мне повезло, к утру я оказалась за несколько сотен километров от этого города, а ещё через сутки выходила из автобуса на вокзале родного города (впрочем, был ли этот город для меня родным, ещё вопрос).
Купив в киоске штук пять местных газет, я освоила объявления под рубрикой «Сдаю квартиру» и отправилась по адресам. В первых трех случаях я только зря потратила время, хозяйки квартир выглядели так, что сразу стало ясно: без документов мне ничего не светит, пришлось сказать, что их жилье мне не по карману.
Позвонив в очередной раз, я услышала мужской голос; путаясь в словах, мужчина все же смог ответить, что действительно сдает квартиру и я могу подъехать и посмотреть, только она «не очень». Что значит «не очень», мне стало понятно через час, когда я вышла из такси на улице Кожевникова перед двухэтажным домом из красного кирпича, который выглядел так, точно был построен при царе Горохе. Выяснилось, что на самом деле дом возвели всего‑то в прошлом веке, да и то уже после отмены крепостного права. Раньше в нем размещалась то ли почта, то ли тюрьма, а с тридцатых годов заселили работников обувной фабрики, которые и жили здесь по сей день.
Пока я разглядывала чудо архитектуры, гадая, сможет ли хозяин квартиры добраться до этого места, как обещал, или свалится по дороге, как он взял да и появился. Рядом со мной притормозила «семерка» странного желто‑зеленого цвета и почему‑то в красных разводах, дверь открылась, и из кабины вышел мужик в спортивном костюме и туфлях на босу ногу, взгляд у него был совершенно остекленевший, стоять он мог, только держась за дверцу машины, а видел чего или нет, судить не берусь. Наверное, все‑таки видел, потому что хоть и с трудом, но спросил, обращаясь ко мне:
– Это ты?
– Это я, если вы сдаете квартиру.
– Сдает, – заорал второй мужик, до этого момента сидевший за рулем. Теперь он вышел из кабины и радостно мне улыбнулся. Выглядел он чуть трезвее своего дружка и особых опасений у меня не вызвал.
– Тогда пошли, – пожала я плечами, но хозяин идти не мог, дружок, которого звали Димой, запихнул его назад в «Жигули», и отправились мы вдвоем.
– Квартира, конечно, так себе, – начал зудеть он. – У Генки здесь раньше мать жила, год назад померла. А Генка, пока хозяйничал, малость покуролесил, продал кое‑что, один раз чуть не сгорел… зато просит за жилье сущие копейки.