И себе не помог, и меня расстроил. Я хотела рассказать ему о трупах во дворе, но передумала: у человека горе, а объяснять, почему эти трупы меня так взволновали, не хотелось. Испугалась я здорово и с удовольствием тоже кому‑нибудь пожаловалась бы на жизнь, а еще лучше – улетела бы к Ленке. Однако пока не найдется моя непутевая подружка, сделать это не могла. Поэтому и печалилась.
В дверь позвонили, я испугалась, но пошла открывать. На пороге стоял незнакомый мужчина: высокий, спортивный, а главное, блондин. Ярко‑синие глаза смотрели на меня с тихой лаской. Приди он неделю назад, я бы упала в обморок от счастья, но, вспомнив, что один раз судьба уже посылала мне блондина, а также, что из этого вышло, радоваться я не спешила и даже улыбаться не стала.
– Извините. – Он нерешительно улыбнулся. – Матвеева Татьяна Юрьевна здесь живет?
– Здесь, – вздохнула я, врать не было смысла.
– Это вы?
– Я. А вы кто?
– Мое имя Корнилов Михаил Алексеевич. Можно мне войти?
– Зачем? – насторожилась я.
Он уже занес ногу над порогом, да так и замер, взглянул на меня растерянно и пояснил:
– Я хотел бы с вами поговорить.
– О чем, интересно?
– В двух словах не объяснишь. Можно, я войду? – и опять попытался.
– Нет, нельзя, – сурово ответила я. – Я вас не знаю и разговаривать с вами не хочу.
Он лучезарно улыбнулся, а я нахмурилась: «Симпатичный» – и даже вздохнула. Парень наверняка знал, что после такой улыбки его впустят куда угодно, но я вовремя вспомнила о другом таком же симпатичном и опять сказала:
– Нет.
Он вроде бы задумался, дверь я не закрывала, продолжая смотреть на него, и он спросил:
– Вы чего‑то боитесь?
– Чего это мне бояться? Просто я не пускаю в квартиру кого попало.
– Слушайте, мне действительно надо с вами поговорить. Честное слово Вам совершенно нечего бояться. Если вы сейчас заняты, скажите, когда мы смогли бы встретиться.
– Не хочу я с вами встречаться. Уходите и не вздумайте звонить. Не то милицию вызову.
– Не надо, – серьезно сказал он. – Я сам из милиции.
Он протянул мне удостоверение, я его тщательно изучила и вернула, но впускать красавчика в квартиру не спешила.
– На улице вас не было, – заметила я подозрительно.
– Где? – удивился он.
– Вы из‑за трупов пришли, да?
Тут он глаза вытаращил.
– Из‑за каких трупов?
– Ладно, проходите. – Разговор становился чересчур затейливым, а стоять в дверях мне уже надоело.
Михаил Алексеевич снял обувь и прошел вслед за мной на кухню. Я еще раз внимательно оглядела его с ног до головы и решила: «Очень симпатичный», после чего поставила на плиту чайник и спросила:
– Чай, кофе?
– Спасибо, не беспокойтесь. Вы мне лучше расскажите об этих трупах, – с невеселой улыбкой попросил он.
– Рассказывать нечего. Дворник обнаружил их утром в машине, в джипе. Стоял у нас во дворе. Двое. Кошмар какой‑то.
– Кто‑нибудь из соседей?
– Нет. Но все равно очень страшно.
– Да. Убийства, к сожалению, перестали быть редкостью. – Я продолжала его разглядывать, он помолчал немного и осторожно начал: – Вы извините, что я пришел к вам и вроде бы напугал…
– Чего ж теперь. Так вы не из‑за джипа, значит, а из‑за Альки? – поинтересовалась я.
Он удивленно поднял брови:
– А это кто?
Тут я тоже удивилась:
– Моя подруга.
Муж ее в милицию обращался. Вы не из‑за этого пришли?
– Нет.
– Но ведь вы из милиции?
– Да, я работаю в милиции, но дело у меня личное.
Я моргнула, пытаясь сообразить, какое может быть у блондина ко мне личное дело? Господи, ну почему на моем пороге появляется красавец‑блондин именно в тот момент, когда мне до них нет дела и мысли заняты иными проблемами?! Никакой в жизни справедливости. Блондин томился, сидя на стуле, я разлила чай и села напротив.
– Я вас слушаю, – напомнила я.
– Таня… можно мне вас так называть?
– Можно.
– Таня, у меня есть брат, несколько дней назад он ездил в Нижний Новгород, в среду должен был вернуться, собирался встретиться с одним человеком. Но не вернулся, и с тех пор о нем никаких вестей.
– Ясно, – кивнула я, до смерти испугавшись. – А я здесь при чем?
– Вы, конечно, ни при чем. Сейчас я поясню. Встреча, на которую он не явился, была для него очень важна, поэтому я стал беспокоиться. Справился о происшествиях на дороге, ну и узнал о странном звонке. В тот день в милицию позвонила женщина и сообщила, что на лесной дороге совершено убийство. По звонку были приняты меры, но трупа не обнаружили: на лесной поляне следы шин и кровь, так что убийство действительно могло произойти. Больше звонков не поступало, и о женщине ничего узнать не удалось. Я отправился в Нижний, с намерением проследить путь брата. В районном городе, недалеко от места предполагаемого убийства, мне повезло: на станции техобслуживания брата опознали по фотографии, запомнили и его машину. Он привез на буксире «Ауди», я узнал номер машины и решил поговорить с ее хозяином: он видел моего брата и мог что‑то знать о нем.
– Он знал? – спросила я со вздохом.
– Она. Хозяйка машины – женщина, Гришина Алла Леонидовна.
– Точно, – согласилась я. – Ее‑то как раз и разыскивает муж.
– Понятно. Я пришел к вам, потому что мне сказали, вы близкие подруги, а между женщинами обычно секретов нет…
– Не в этом дело, – возразила я. – Проблема вот в чем: со среды Альку никто не видел. Меня это тревожит, я пыталась ее искать. Она пропала, и машина ее тоже… черт‑те что… еще эти трупы в джипе.
– Вы думаете, это как‑то связано? – спросил он, а я перепугалась:
– Трупы?
– Исчезновение. Моего брата и вашей подруги.
– Откуда мне знать? О вашем брате мне ничего не известно. Альку я видела во вторник, поздно вечером, и с той поры она словно прячется…
– Прячется? – переспросил он, а я пожала плечами:
– Вы меня извините, но помочь я вам не могу: просто ничего не знаю.
Я поднялась, демонстрируя, что разговор окончен. Мы уже подошли к двери. Блондин сказал:
– Что ж… извините. Если она вдруг появится. – Он торопливо извлек визитку из кармана и сунул мне в руку. – Я вас очень прошу… у нас мама больна… не представляю, как я ей скажу…
Я закрыла за ним дверь и заревела. У Сережи есть мама, есть брат, и они его ждут, беспокоятся о нем, как я о своей Альке, а я вру людям, да еще при этом в глаза им смотрю… А может, все ему рассказать, про убийство то есть? В частном порядке? Он мент и вроде бы человек неглупый, по крайней мере, впечатление произвел хорошее, кому и разбираться с такими историями, как не менту? И Альку бы, глядишь, отыскали. Ага… Разберется он и до пакетика докопается. И что тогда? А если меня укокошат, то и пакетик мне без надобности… Сильно расстроившись, я оделась, решив прогуляться. На ходу думается лучше, авось и придет в голову что‑нибудь путное.