– Это квартира Шохиных? – не теряя надежды, спросила я.
– Нет, вы ошиблись.
– Ради бога извините, два года назад мне дали этот номер, я проездом в вашем городе и решила позвонить, должно быть, они переехали ..
– А, Владимир Павлович, – обрадовалась женщина. – Я не сразу сообразила, мы купили у него квартиру несколько месяцев назад.
– А вы не скажете, где я могу его найти?
– Одну минуту, у меня где‑то записан его рабочий телефон.
«Мир не без добрых людей», – с радостью поняла я, заполучив номер, и тут же его набрала. Голос вновь оказался женским и тоже приятным, а я задала все тот же вопрос.
– Кто его спрашивает? – добавив суровости в голос, спросила секретарша.
– Сестра.
– Какая сестра?
– Родная. Зовут Марина. Еще что‑нибудь?
Сестра у Вовки действительно была и, по сведениям двухлетней давности, жила в Красноярске. Меня незамедлительно соединили.
– Марина? – вроде бы удивился Шохин. – Что случилось?
– Надеюсь, ничего, – ответила я. – Я имею в виду твою сестру. Секретарша очень строгая, пришлось врать на ходу. Извини.
– Кто это? – после паузы спросил он.
– Если скажу, ты скорее всего не поверишь. Давай встретимся. Лучше один раз увидеть, ну и так далее…
– Хорошо. – Он явно растерялся и, должно быть, по голосу пытался понять, кто я: голос наверняка показался ему знакомым. – Когда?
– Хоть сейчас. Подойдет?
– Хорошо. Кафе «Маска», это возле драмтеатра.
– Я буду там через двадцать минут.
Я покинула номер гостиницы и направилась к стоянке такси. Назвала адрес и поглядела в зеркало, стараясь делать это незаметно. Через полминуты вслед за такси тронулся старенький «Опель» и ненавязчиво пристроился за нами. «Очень хорошо, я ищу ваши денежки, убедитесь сами», – удовлетворенно подумала я. До кафе мы добрались за пятнадцать минут, я расплатилась, заметив, что «Опель» приткнулся у тротуара метрах в тридцати. Парень за рулем со скучающим видом смотрел в окно.
Кафе открыли недавно, два года назад здесь была булочная, а теперь в таинственном полумраке на столиках мягко светили лампы под разноцветными абажурами, отражаясь в зеркалах и блестящей кожаной обивке стен. «Очень мило», – подумала я, оглядываясь. Только три стола были заняты, Володи среди посетителей не было.
Я устроилась за ближайшим столом, и тут старый друг моего мужа вошел в кафе. Как я минуту назад, замер у входа и оглядел зал. За тремя столами сидели парочки, и он шагнул ко мне, хотел что‑то сказать, да так и не смог. Рот его приоткрылся, а глаза полезли из орбит, что, в общем‑то, неудивительно при встрече с покойницей.
– Здравствуй, – сказала я. – Садись, пожалуйста, я не привидение.
– Как?.. Господи!.. Каким образом?.. – Он плюхнулся на стул, вцепившись в меня взглядом, словно пытался обнаружить подделку. – Не могу поверить, – минут через пять сказал он, я решила дать ему возможность прийти в себя. – Как ты осталась в живых?
– Мне повезло. Или не повезло, это уж как посмотреть. Жила в другом городе. Теперь вернулась. Решила встретиться со старым другом семьи. Как видишь, все просто.
– Подожди, Лена, как же так… ведь тебя похоронили. То есть, я имею в виду, был труп, то есть… извини… Господи, это так неожиданно, извини, что веду себя как полный кретин.
– Ты меня извини. Я должна была тебя как‑то подготовить.
– Ты меня извини. Я должна была тебя как‑то подготовить.
Он протянул руку, коснулся моей ладони и сказал:
– Я очень рад. То, что произошло тогда… Это было так ужасно… Почему ты уехала? Или так решили в милиции, программа защиты свидетелей?
– А у нас такая есть? – удивилась я.
– Не знаю, – растерялся Володя. – Тогда почему?
– Меня хотели убить. Я сбежала.
– Выходит, тебе опасно здесь появляться? – Он машинально огляделся.
– Не думаю. Есть люди, которые заботятся о том, чтобы со мной ничего не случилось, по крайней мере пока.
– Ясно. – Как‑то угадывалось, что особой ясности мои слова не внесли.
– Володя, ты был лучшим другом Димки, как ты думаешь, за что его убили?
– Я ничего не знаю, – поспешно ответил он.
– Конечно. Я ведь спросила – как ты думаешь, это разные вещи, верно? После убийства ты наверняка не раз над этим размышлял.
– Само собой, только мне в голову не приходило…
– Володя, – перебила я, решив быть с ним пожестче, – у меня есть вопросы, и я пришла к тебе, потому что мы когда‑то были друзьями. Я рассчитываю на твою откровенность. Но если разговор у нас с тобой не заладится, могут прийти другие люди, которые твоими друзьями никогда не были…
– Какие люди, господи, мне и так досталось, .. Квартиру продал, живу в малесемейке…
Сзади подошла официантка, он вздрогнул, девушка спросила с улыбкой: «Что будем заказывать?» – но улыбка сползла с ее лица, когда она заметила, какое произвела впечатление на клиента своим появлением.
– Две чашки кофе, – кивнула я, девушка удалилась, но через несколько минут вернулась с кофе. Все это время мы молчали. Володя пытался собраться с мыслями, а я пыталась ему не мешать. – Так что там с квартирой? – заметив, что руки его перестали дрожать и сам он задышал ровнее, спросила я.
– Что? А… так, ерунда. Послушай, Димка о своих делах никогда не рассказывал, да и я особенно не интересовался. Знаешь, работа, то се, не до разговоров по душам.
– Ситуацию я объяснила, – пожала я плечами. – А там как хочешь…
– Ленка, господи, ну скажи, зачем все это, я имею в виду… Ведь ничего уже не вернуть. Какой смысл ворошить прошлое?
– Значит, разговоры по душам все‑таки были?
– Ну… кое‑какие фразы, кое‑какие догадки, ты ведь знала, чем он занимался?
– Конечно, – усмехнулась я. – Компьютерами. Он был компьютерным гением, по крайней мере, сам так считал.
– Ага, – Володя невесело усмехнулся, посмотрел на меня и очень серьезно спросил:
– Ты в самом деле ничего не знала?
– Нет, – так же серьезно ответила я. – Когда у меня возникли сомнения в законности его занятий, я ушла от него. Он сменил работу, и сомнений у меня больше не возникало. К сожалению…
– Да, конечно, я помню. – Володя уставился в стену прямо перед собой и сидел, задумавшись, минут десять, не меньше, потом огляделся как‑то испуганно и сказал мне:
– Пойдем на воздух… Нехорошо мне… – Он расплатился, и мы покинули кафе.
Прямо за театром начинался городской парк, туда мы и отправились.
– А знаешь, – с грустью заметил мой спутник, – у меня было предчувствие… Ну… что не все кончилось, и вообще… Когда ты позвонила, я не узнал твой голос, точнее, я не мог подумать, что это ты, раз лично присутствовал на твоих похоронах, но голос показался знакомым, и в сердце ударило: вот оно, началось…
– После такого вступления ты ведь не станешь валять дурака и говорить, что тебе ничего не известно?
– Да не в этом дело.