Ребята ни разу к вам не выезжали и вообще… У вас что‑нибудь пропало?
– Нет. Скорее появилось, – ответила я.
– Что появилось? – не поняла женщина.
– Розы. Очень много роз. Возможно, это даже красиво, но мне бы хотелось знать, как они оказались в моем доме.
– Вы это серьезно? – растерялась женщина.
– Конечно, – кивнула я.
– Давайте еще раз по журналу посмотрим. Говорите, вы на неделю уезжали? Так… какого числа?
– Двадцать четвертого апреля.
– Приняла Миронова, сдала на охрану Давыдова. В 10.05. Все правильно?
– Да.
– Двадцать пятого апреля, 9.03, дом с охраны снят. Диспетчер Рябова.
– Как снят? – нахмурилась я.
– Снят. Давыдовым. Это ведь ваш муж? Он у нас в компьютере, имеет право. Значит с нашей стороны…
– Мой муж погиб, – сказала я. – Завтра сорок дней со дня его смерти. – Женщина замерла, чуть приоткрыв рот. На то, чтобы прийти в себя, ей потребовалось никак не меньше минуты.
– Вы должны были сообщить нам об этом, а вы не сообщили.
Откуда же нам знать? У нас определенные правила. Человек назвал код и фамилию…
– Да‑да, – перебила я. – Извините. Я действительно должна была предупредить.
– Пройдемте к начальнику, напишите заявление, вам сменят код.
Вы хорошо смотрели, ничего не пропало? Надо же, какая неприятность. У нас такое впервые…
Последующие полчаса прошли как в тумане, я что‑то писала, объясняла и выслушивала чужие наставления. В себя пришла, только оказавшись в машине.
Итак, все просто. В том состоянии, в котором я пребывала после убийства, не мудрено забыть о вещах элементарных. Кто‑то этим воспользовался, назвался моим мужем и проник в дом. Он знал код. Кто мог его знать? Охрана? Почти наверняка охранники его знали. Знали или нет? Я не припомню случая… о чем это я?
Виктор мог звонить при них… мой муж очень осторожный человек. Допустим, все‑таки охрана, больше некому. Не считая Жанны, разумеется. Могла она кому‑то сказать? Зачем? Это лучше спросить у нее.
* * *
Я поехала в офис. Найти Жанну оказалось не так просто, секретарь Андрея на мой вопрос ответила: «где‑то в офисе», но прогулявшись по коридорам и заглянув в многочисленные кабинеты, я в этом усомнилась, и тут нос к носу столкнулась с Жанной, она выходила из бухгалтерии.
– О, привет, – обрадовалась она, целуя меня. – Вернулась? Как родители? Волшебно выглядишь. Костюм там купила? К завтрашнему дню все готово, ресторанный зал на сто мест, приглашения разослали, в церкви будут лишь самые близкие, служба в десять.
Не рано? Ты ведь поспать любишь. Оттуда на кладбище и в ресторан. Меню посмотришь?
– Нет. Ты ко мне заходила?
– Да, – вроде бы удивилась Жанна.
– Когда?
– Сейчас соображу. Два дня назад.
– Дом был на сигнализации?
– Конечно. Я привезла продукты, у тебя холодильник пустой, и немного повалялась в твоей ванной. Не возражаешь?
– Валяйся хоть трижды в день.
– А работа? Еще я пила коньяк и разгуливала в твоем халате.
Красиво жить не запретишь. Что‑нибудь не так?
– Цветы, случайно, не оставляла?
– Какие цветы?
– Розы. Штук двести.
– Ну, милая, у меня таких бабок нет. И мужика, который готов раскошелиться. И уж вовсе глупо розы тебе оставлять, у меня своя хата есть.
– Я помню. Ты одна приходила? – С физиономии Жанны дурашливое выражение мгновенно исчезло.
– Конечно.
– Как думаешь, кто‑нибудь еще мог знать код?
– От меня – нет.
– Охрана Виктора?
– Понятия не имею. Ты успела меня запугать. Пойдем ко мне, расскажешь, в чем дело. – Рассказ много времени не занял. – Суки, – зло сказала Жанна, выслушав меня.
– Что? – не поняла я.
– Это я так, взрыв эмоций. Любимый родственник мог знать код?
– Я пожала плечами.
– Возможно.
– Это его работа, больше некому.
– Я не уверена. – Теперь пришла очередь удивляться Жанне.
– Что?
– Вдруг это не родственник?
– Лиличка, солнышко, я здесь не первый год, если б что‑то… Я бы почуяла, не услышала, так поняла. Все у нас тихо. Было. До убийства. Сейчас переживаем, что тоже понятно. Перемены всегда страшат. Успокаиваем друг друга и надеемся на лучшее. Если ты думаешь, что Виктора убрали, я тебе отвечу: маловероятно.
Извини, я скорее охраннику поверю. Что Даниле привиделось, поди разберись. Парень мертв.
– Тело нашли?
– Вроде нет. Только это ничего не меняет. Если убил кто‑то другой, у него была причина нам неведомая. Думаю, розы – работа Владимира Павловича, дражайшего родственника. Мысль об утраченных денежках спать не дает. Не знаю, как он мог узнать код, но его имя первым приходит на ум.
– А вторым? – спросила я, глядя за окно.
– Вторым… второго нет. У меня нет. А у тебя? Ты что, меня подозреваешь?
– Нет.
Жанна поднялась со своего места, приблизилась ко мне и сказала очень серьезно:
– Тогда, подруга, как на духу, чего ты боишься? – Я усмехнулась.
– Я терпеть не могу розы. Ты же знаешь.
– Первый раз слышу.
– Не удивительно. Я сама поняла это только сегодня.
Я хотела встать и уйти, но Жанна удержала меня за руку.
– Ты сообщила в милицию? – Я покачала головой. – Почему?
Кто‑то вошел в дом, оставил эту записку. Я не сильна в уголовном кодексе, но шутнику вряд ли мало покажется, по крайней мере, отобьет охоту продолжать в том же духе. Ну, что?
Звонить в милицию?
– Нет. – Я пошла к двери. – Посмотрим, что будет дальше. Да, и главное: спасибо тебе.
– За что? – удивилась Жанна.
– За все.
– Звучит совершенно по‑дурацки. Сегодня у меня полно дел, вечером позвоню. На всякий случай, машина придет за тобой в 9.45. Не забудь про вдовий наряд. Уж очень шикарно выглядишь.
На свете полно психов, которые завтра поставят тебе это в вину.
Осчастливленная дружеским советом, я потопала к своей машине.
Итак, толку от моих изысканий никакого, детектив я никудышный.
Знал кто‑то наш код или нет установить может и реально, да вот я не знаю, как это проделать. Что, если действительно заявить в милицию? Пусть они разбираются. И показать записку. При мысли об этом мне сделалось нехорошо. Опять вопросы, настороженность в глазах, откровенное недоверие. Не дай Бог еще раз пережить все это. Я выезжала на проспект, когда зазвонил телефон.
– Лили, – сказал Сергей, – у меня новости. Давай встретимся.
– Ты что‑то узнал? – почувствовав тревогу в его голосе, спросила я.
– Не по телефону. Жди возле сквера.
Через десять минут мы встретились. Сергей был действительно встревожен и не скрывал этого.
– В чем дело? – спросила я, садясь рядом с ним.
– Даже не знаю, как объяснить… Для начала я поехал в самый большой цветочный магазин, на Запрудной.