– Кто? – растерянно переспросила я.
– Брат твоего мужа.
Я опустилась на постель, тараща глаза в темноту, перевела взгляд на окно, прямо напротив моей спальной росло дерево, ветки, похожие на щупальца какого‑то чудовища, бились о стекло. Я смотрела на них, а в голове ни одной мысли, только страх.
– Ты слышишь? – позвала Жанна.
– Да, – откликнулась я, проводя рукой по лицу, точно пытаясь избавиться от наваждения. – Я слышу. То, что ты говоришь, совершенно невероятно. Как убит, кем, за что?
– Я знаю только, что час назад его машину обнаружили под мостом, в нескольких метрах от того места, где стоял «БМВ» твоего мужа. Владимир Павлович был в машине, то есть там был его труп… Кажется, его задушили…
– Господи, – пролепетала я и тут же задала вполне здравый вопрос:
– Кому это нужно?
– Понятия не имею. Извини, что разбудила тебя, но я подумала, что лучше тебе узнать обо всем от меня, чем…
– Хочешь сказать… – начала я и запнулась. Что же это получается? Владимира Павловича нашли неподалеку от моего дома, а несколько часов назад он был у меня и из его слов выходило, что приглашала его я сама, да еще через секретаршу… Его секретарша узнать меня по голосу не могла, раз мы ни разу в жизни с ней не встречались, а звонить Владимиру Павловичу мне и в голову не приходило, значит, кто угодно мог назваться моими именем. Но зачем?
Владимир Павлович жил в пригороде, это как раз за мостом, так что убили его, скорее всего, в тот момент, когда он возвращался от меня. Неужели его специально выманили сюда тем самым телефонным звонком?
Я глухо простонала, а Жанка на том конце провода испуганно позвала:
– Лиля, что с тобой?
– Слушай, кто‑то играет в жуткие игры. Вчера поздно вечером Владимир Павлович был у меня, причем это якобы я просила его приехать, позвонив по телефону его секретарше.
– И что?
– Ничего. Я сказала, что никому не звонила, он здорово разозлился и уехал. А теперь ты говоришь, что его задушили.
– У него полно врагов, – как‑то вяло заметила Жанна.
– Возможно. Только, судя по всему, мне завтра вновь предстоит объясняться с милицией…
– Но ты ведь не причем…
– Конечно. Боюсь только, что в милиции могут рассудить иначе.
– Хочешь, я приеду?
– Нет. Тебе завтра на работу, а помочь ты все равно не сможешь. Хотя… скажи, когда Виктор уезжал в «охотничий домик» ты действительно…
– Ты с ума сошла, – крикнула Жанна так, что мне пришлось убрать трубку от своего уха, чтобы не оглохнуть в одночасье. – Что за гадости пришли тебе в голову?
– Какую гадость я только что сказала? – вздохнув, поинтересовалась я.
– Это все твой Гаевский, это он настраивает тебя против меня, он просто ревнует, он хочет, чтобы ты осталась одна, так тебя легче привязать к себе покрепче. Он хочет быть единственным, говорю тебе, он охотник за состоянием, он знает, что я о нем думаю, оттого и старается изо всех сил очернить меня в твоих глазах. – Она еще что‑то говорила, захлебываясь от страха и отчаяния, а я отшвырнула трубку и вытянулась на постели, глядя в потолок.
– Она еще что‑то говорила, захлебываясь от страха и отчаяния, а я отшвырнула трубку и вытянулась на постели, глядя в потолок.
Телефон звонил еще дважды, но я не обращала на него внимания.
Мысли от любимой подруги плавно перешли к убиенному Владимиру Павловичу, вся надежда на то, что у него в самом деле окажутся явные враги. Долги, по крайней мере, впечатляли, об этом за неделю до смерти с тайным злорадством сообщил мне муж.
Возможно Владимир Павлович искренне рассчитывал на деньги брата, а возможно просто морочил головы своим кредиторам, теперь иллюзий они лишились и расплата незамедлила явиться.
Можно было бы на этом и успокоиться, если бы… Жанна говорит, что его машину обнаружили в том же месте, что и «БМВ» Виктора.
Две машины и обе с трупами. А еще этот звонок. Кому‑то очень хотелось, чтобы Владимир Павлович незадолго до кончины побывал у меня. Секретарша будет утверждать, что звонила я…
Замкнутый круг. В случайности я не верю, оттого первое, что приходит в голову: машину оставили под мостом не зря, и второе, очень возможно, что проделал это один и тот же человек. Знать бы кто…
Я поднялась и стала бродить по комнате, в темноте то и дело на что‑то натыкаясь, хотя спальная была большой, а лишней мебели не имелось, но острых углов оказалось не правдоподобно много, однако включать свет я не решалась, почему‑то в темноте было спокойнее. Синяки я заработала почти наверняка, а вот ни до чего путного не додумалась.
Мысли мои вновь вернулись к Жанне. Допустим, Сергей прав и Жанна была любовницей моего мужа (должно быть так и есть, не зря в ее голосе слышалось такое отчаяние), однако я не в состоянии поверить, что она каким‑то образом повинна в чертовщине, что происходит вокруг. Нет и нет. Прислать эти дурацкие розы еще куда ни шло, но сознательно доводить человека до тихого помешательства? Не могу поверить…
Я уже собралась позвонить Жанне, несмотря на весьма неподходящий час, и разом покончить со всем этим, но тут телефон опять зазвонил. Я сняла трубку, уверенная, что это Жанна, мучимая бессонницей и страхом также, как и я, и услышала мужской голос, хотя в первый момент я решила, что звонит ребенок, таким пугливым и тонким он был, но мысль о ребенке мгновенно перешла в разряд нелепиц, а голос, между тем, сообщил:
– Я вам звоню по очень важному делу, важному для вас. – Мужчина тяжело дышал, как будто минуту назад финишировал в марафонском беге, а еще он был напуган, это я ощутила сразу, потому что страх с некоторых пор стал чувством, сопровождающим меня постоянно.
– Кто вы? – спросила я, стараясь говорить спокойно.
– Я… в общем, я знакомый Владимира Павловича.
– Какого Владимира Павловича? – позволила я себе удивление, мужчина не сдержался и рявкнул:
– Да не валяйте вы дурака. Он меня нанял следить за вами.
– Вот оно что. Поздравляю, вы имеете дело с очень достойным человеком.
– Бросьте ваши шуточки, я знаю, что его укокошили. Не в моих привычках лезть в чужие дела, но… Короче, у меня есть кое‑какие фотографии, я собирался продать их Владимиру Павловичу, но они ему теперь не нужны, а фотографии интересные. Если они окажутся в милиции… думаю, вряд ли вы этого захотите. Мне нужны деньги, я продам вам эти фотографии вместе с негативами. Стоить будет десять штук.
– Вы с ума сошли, – усмехнулась я.
– Ничего подобного. Я им цену знаю. Фотографии интересные, сами убедитесь. Я знаю, на что вы способны, и на всякий случай подстраховался, так что башку мне проломить не спешите, ничего вы от этого не выгадаете. – Он вдруг совершенно отчетливо простонал, словно от острой боли, и заговорил торопливо:
– Короче, через час жду вас в своей студии. Конюшенная, три, квартира 2а.