Ладно, будем рассчитывать на лучшее.
– Но если я оставлю ребенка здесь, а они меня выследят, как же мы выберемся отсюда?
– Нужен дом с проходным подъездом.
– И я оставлю там Сашу одну?
– Начинается, – презрительно скривился он. – Ты чего ждешь? Того, что я скажу: дорогая, позволь мне помочь тебе? Разумеется, совершенно безвозмездно.
– Мне это даже в голову не пришло, – разозлилась я. – Ты – и безвозмездно. Если ты поможешь мне, я…
– Что?
– Там большие деньги. Извини, что я говорю об этом, – вдруг испугалась я.
– Ладно, – кивнул он, – сделаем дело, а там решим. Идет?
– Идет, – не очень уверенно согласилась я.
Через час мы въезжали в переулок, выходящий на улицу Гражданскую, и тормозили во дворе дома. На мне был черный парик с длинной челкой, солнцезащитные очки красного цвета, красные брюки, белый топ и джинсовая куртка. На ногах – блестящие полусапожки, которые могли привидеться мне только в кошмарном сне. Общую картину дополняла ярко‑красная помада и родинка на щеке. В целом я выглядела так, точно свой досуг проводила в ночных клубах, а работала в основном на улице. Алексей этим маскарадом остался доволен.
– Тебя мама родная не узнает, – заметил он, смеясь. – Главное, не бойся и старайся вести себя естественно. Если тетка в окне решит, что ты не похожа на фото в паспорте, сними очки. Не думаю, что она будет особенно удивлена такой переменой в твоей внешности, но в любом случае не спорь, чтоб не привлекать к себе внимания.
Все его замечания не показались мне особенно ценными, и слушала я его, что называется, вполуха. Единственная мысль сверлила мне мозг: Сашку придется оставить с ним. Я боялась этого, хотя знала, что другого выхода не существует.
– Вызывай такси, – кивнул Алексей, протягивая мне свой сотовый.
Я позвонила, подмигнула Сашке и направилась к подъезду.
– Мама, – позвала она, – ты когда вернешься?
– Скоро, – помахала я рукой и торопливо вошла в подъезд – было ясно: еще одно Сашкино слово, и никуда я не пойду.
Подъезд был проходной, и через две минуты я оказалась на улице Кирова, как раз в тот момент, когда к дому подъехало такси. Я назвала адрес банка, откинулась на сиденье и постаралась успокоиться. Это мне почти удалось. По крайней мере, выходя из машины прямо напротив банка, я не бледнела, не тряслась как осиновый лист, а не спеша поднялась к центральному входу, вошла в операционный зал и огляделась, хотя Алексей делать это не рекомендовал.
Ничего необычного: ровный гул голосов, привычные очереди в два‑три человека возле кабинок. Мне нужно было окно № 4. Возле кабины не было ни души. Я заглянула через стеклянные двери и увидела мужчину лет пятидесяти, подиисывающего какие‑то бумаги. Через минуту он вышел, а я вошла. Положила паспорт и документ, удостоверяющий, что я арендую ячейку, и внутренне напряглась. Однако моя внешность девушку совершенно не заинтересовала. Я расписалась в журнале и направилась в боковой коридор, где меня ждал охранник. И тогда увидела их. Трое мужчин, делая вид, что очень заняты составлением каких‑то бумаг, неотрывно следили за коридором. Выходит, они упростили себе задачу, сосредоточив внимание не на окне, а на входе в подвал, где находились ячейки. «Спокойно, – сказала я себе. – Меня невозможно узнать».
И еще раз повторила: «Невозможно». Но пугало меня даже не то, что эти люди здесь, и еще вопрос, смогу ли я благополучно покинуть банк. Страшно было, что они знали, где я могу появиться, знали, где я храню деньги. Если учесть, что известно это лишь двоим… «Не думать об этом, – отмахнулась я и на мгновение зажмурилась, точно желая избавиться от кошмара.
– У тебя одна цель – забрать деньги и уйти отсюда. Помни, там в машине Сашка, и она тебя ждет».
Охранник повел меня в подвал. «У меня испуганное лицо, – с тоской решила я, – надо как‑то отвлечься. – Я стала читать стихи. – „… Или, бунт на борту обнаружив, из‑за пояса рвет пистолет…“ Упоминание о пистолете, пожалуй, не самое удачное, – усмехнулась я. – Зато дальше красиво: „Так что сыплется золото с кружев розоватых брабантских манжет…“ Черный парус, безбрежный океан… Ты хотела на море, вот и думай об этом».
Щелкнул замок на решетке. Девушка ждала меня с той стороны. Я протянула ей свой ключ, она открыла ячейку, достала металлический ящик, положила его на стол и отошла к решетке. Я извлекла пухлый конверт, сунула его в сумку, вернула ящик в ячейку и заспешила к девушке. Теперь оставалось самое трудное – выйти из банка.
Вместе с охранником я вернулась в операционный зал. Один из парней маячил по соседству, двух других нигде не было видно. «Не суетись, спокойно, спокойно, вот дверь… видишь, никто тебя не хватает, все нормально… теперь добраться до такси…» Сквозь стеклянные двери я увидела второго парня, он замер на ступеньках в трех шагах от входа. Третий маячил возле такси, нагнувшись к открытому окну, он о чем‑то говорил с водителем. «Спокойно, – повторила я. чувствуя, как по спине стекает пот. – Меня это не касается, я радуюсь жизни и иду по своим делам». Ноги вдруг сделались ватными, в горле пересохло. «Бежать», – в панике решила я, но у меня хватило сил неторопливо продолжить свой путь.
До такси оставалось метров десять, и тут из‑за угла вывернул красный «Фольксваген», влетел на тротуар и затормозил прямо передо мной. Я закричала от ужаса, но в тот же момент увидела за рулем Алексея, дверь распахнулась, я прыгнула в машину, а он рванул с места. Я испуганно спросила:
– Где Сашка?
– Сзади, – мотнул он головой, а я услышала Сашкин голосок:
– Мама, я здесь.
Я повернулась и увидела, что она сидит на клетчатом одеяле на полу между сидений.
– Господи, – пробормотала я, то ли с облегчением, то ли с ужасом. – Почему ты здесь? Я имею в виду… ведь мы договорились… И откуда эта машина?
– Я решил, что ты не справишься, – ответил он, сворачивая в очередной переулок. Через минуту он тормозил возле пятиэтажного дома и буркнул:
– Бегом.
Схватив Сашку на руки, я бросилась вслед за ним к подъезду. Подъезд оказался проходным. Во дворе стоял джип Алексея, нам хватило двух минут на то, чтобы сесть в него. Встав на колени на заднее сиденье, я напряженно вглядывалась в окно.
– Похоже, оторвались, – сообщил Алексей, понаблюдав немного в зеркало.
– Да, – неуверенно ответила я и почувствовала смертельную усталость, а еще жуткий страх. Я откинула голову на спинку сиденья и зажмурилась. Я боялась потерять сознание, нащупала ладошку дочери и осторожно сжала ее.
– Мама, у тебя голова болит? – жалобно спросила Сашка.
– Немного. Я посижу с закрытыми глазами, если ты не возражаешь.
Алексей обернулся и хмуро посмотрел на меня. Из‑под ресниц я наблюдала, как недовольно скривились его губы, но он промолчал, отвернулся и сосредоточился на дороге.
– Куда тебя отвезти? – через полчаса спросил он. К тому моменту я настолько пришла в себя, что смогла оценить ситуацию и даже принять решение.
– Надо поговорить, – убежденно заявила глядя в окно.
Мы уже успели выехать из города, слева начиналась какая‑то деревушка, за ней на пригорке виднелся лес, туда‑то Алексей и свернул.