– А вы очень похожи, – заметил он, потом взглянул на часы и нахмурился. – Если хочешь попасть с банк к открытию, вставай. Я тоже взглянула на часы:
– Времени достаточно.
– Смотря для чего, – пожал он плечами. – Желаешь свести риск к минимуму – надо малость потрудиться.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я.
– Дорогая, – дурашливо пропел он, – как ты планируешь забрать свои деньги? Просто прийти в банк?
– А как еще это можно сделать? – разозлилась я.
– Конечно, в банк идти все равно придется, – кивнул он. – Но неплохо бы внести в твой облик кое‑какие изменения, чтобы они не сразу узнали тебя.
– Кто они? – испугалась я.
– Об этом мы уже говорили.
– Откуда им знать, где я храню свои деньги?
– Если об этом знает твой муж, могут узнать и они. Это всегда надо учитывать.
– Ты хочешь убедить меня в том, что мой муж…
– С какой стати мне тебя в чем‑то убеждать? – усмехнулся он. – Поступай как знаешь.
– Выйди, я оденусь, – попросила я. Он презрительно фыркнул и отвернулся.
– Что у тебя есть такого, что я еще не видел?
– Свинья, – без особой злости бросила я, а он согласно кивнул:
– Я не смотрю, можешь вставать. Я поднялась и быстро оделась.
– Кофе желаете? – спросил он, поворачиваясь.
– Желаю.
Мы вместе прошли в кухню.
– Ты забавно выглядишь, вдруг заявил Алексей.
– Что?
– Что слышала: выглядишь забавно. Первый раз в жизни встретил женщину, которая умудряется с самого утра выглядеть красавицей.
– Ты сказал, я выгляжу забавно. Забавная красавица – это что‑то новое.
– Ты выглядишь лет на десять моложе. Встреть я вас сейчас с Сашкой на улице, решил бы, что вы сестры. У тебя такой вид, точно ты ждешь, когда добрый дядя возьмет тебя за руку и переведет через дорогу.
– Ты‑то точно не похож на доброго дядю.
– Я в курсе. Но моя доброта не знает границ, иначе что бы тебе делать на этой кухне.
– Почему ты мне помогаешь? – спросила я.
– Больше не буду.
– Нет, серьезно. Почему?
– Мне нравится заниматься с тобой любовью. Надеюсь, что в благодарность за очередное доброе дело…
– Прекрати, – перебила я.
– Ну вот, теперь у тебя привычный вид, вид королевы, которая ждет, что все как один лягут у ее ног, причем совершенно бескорыстно. Напоминаю: дураков не так много.
– И ты не бескорыстен.
– Точно. Я не бескорыстен.
– Ты уже несколько раз давал понять: люди, которые охотятся за моим ребенком, знают то, что знает мой муж.
– Я давал понять? – удивился Алексей. – Звучит довольно смешно.
– А мне совсем не смешно, – разозлилась я. – Что ты этим хочешь сказать?
– Что? – хмыкнул он.
– Не валяй дурака. Что это значит?
– Ровным счетом ничего. Если один человек что‑то знает, значит, может узнать другой. Например, поставив первому на брюхо горячий утюг. Но это примитив, конечно. Сейчас такой ерундой никто не занимается, разве что детишки балуются…
– Анатолия пытали? – испугалась я.
– О боже, – закатил он глаза. – Как ты мне надоела со своим мужем. Давай‑ка прощаться, осуществлять мои мечты ты явно не намерена, а тратить на тебя время…
– Но ведь ты сказал… то есть… что‑то там по поводу банка?
– Неужто интересуешься моим мнением?
– Пожалуйста, не надо, – попросила я.
– Как ты мне надоела со своим мужем. Давай‑ка прощаться, осуществлять мои мечты ты явно не намерена, а тратить на тебя время…
– Но ведь ты сказал… то есть… что‑то там по поводу банка?
– Неужто интересуешься моим мнением?
– Пожалуйста, не надо, – попросила я.
– Что не надо?
– Твоя ирония…
– Теперь тебе моя ирония не нравится. Королева‑мать в изгнании, – фыркнул он. – Королевство тю‑тю, а замашки остались.
– Что я сказала или сделала не так? – растерялась я.
– Все так. Есть ты, твой ребенок и твой муж, все остальные – люди второго сорта.
– Я так не думаю.
– Черта с два ты так не думаешь.
– Если ты имеешь в виду себя… здесь другое.
Ты не должен был…
– Мне следовало проявить благородство и рисковать башкой просто так. А может, мне надо было послать тебя подальше? А тебе оставить меня в покое?
– Я хотела вернуть ребенка.
– А я хотел…
Дверь открылась, и в кухне появилась Сашка.
– Мама, вы ссоритесь? – спросила она испуганно.
– Нет, конечно, – подхватив ее на руки, улыбнулась я. – С чего нам ссориться?
– Ссориться с таким типом, как я, недостойно твоей мамы.
– Вот именно.
– Мама, когда мы поедем домой? – нахмурилась Сашка.
– Нам нужно уехать ненадолго, дорогая.
– А как же папа?
– Папа в командировке.
Я прошла с Сашкой в ванную, умыла ее, а потом, вернувшись в комнату, где мы ночевали, одела дочь и убрала постель.
– Мы уходим, – сказала я громко, потому что Алексей все еще был на кухне.
– Всего доброго.
– Спасибо тебе.
– Не за что.
Я уже была возле двери.
– До свидания.
– Дорогая, проводы затянулись, – заметил он. Я открыла дверь, а Алексей появился в прихожей и принял свою излюбленную позу: руки в карманах, привалившись к стене и подло ухмыляясь. – Идти туда с ребенком очень глупо.
– Что же делать? – замешкавшись, спросила я.
– Дверь закрыть. – Что?
– Закрыть дверь, – терпеливо повторил он. Дверь я закрыла. – Накормить ребенка, потому что неизвестно, когда это можно будет сделать в следующий раз, и не демонстрировать мне свой характер. Мне на него плевать. Мой интерес сосредоточен исключительно на материальных аспектах твоей личности. Хочешь скажу, каких именно?
– Я догадываюсь, – поспешно кивнула я, косясь на Сашку.
– Отлично. Топай в кухню и займись делом. Я, кстати, тоже от завтрака не откажусь.
Я занялась приготовлением завтрака, а Алексей с Сашкой уселись за столом и стали играть в крестики‑нолики. Ни игрушек, ни книг в квартире не было, и занять ребенка было нелегко. Однако этому типу каким‑то образом такое удалось.
– В банке подход к окошкам отделен кабинками? – вдруг спросил он.
– Да, – насторожилась я, поняв, что, несмотря на явное нежелание помогать мне, он размышляет, как забрать деньги без лишнего риска.
– Хорошо. Значит, вся штука в том, чтобы они тебя не узнали. По крайней мере, сразу. Ребенка с собой брать нельзя, этим ты им развяжешь руки. Если ты будешь одна, они решат тебя проводить, чтобы узнать, где Сашка. Хотя, конечно, вполне могут наплевать на все тонкости и прихватить тебя. Хлопот ты им успела доставить немало, и особо церемониться они вряд ли захотят.