Вот так был во мне уверен. А я его доверия не оправдала. А когда он вернулся, сказала: катись отсюда.
– И что, он взял и ушел?
– А куда ему деваться?
– А вдруг вернется?
– Конечно, вернется. Он за бабки удавится.
А бабки немалые. Значит, вскоре появится. Он за это время друганам сильно задолжал, а друганы такие, с которыми не шутят. Недели две назад Гришка вдруг из города исчез. Явно что‑нибудь затеял, а все его затеи всегда касаются денег. Где‑нибудь бабки стырит, с друганами расплатится, потом за меня возьмется.
– Но ведь это опасно. Или нет? – с сомнением глядя на Лерку, спросила я.
– Конечно, опасно. Уж быстрей бы явился.
Нервничаю. Да и скучно. От безделья крыша едет.
Сама видишь.
– Ничего я не вижу, – вздохнув, ответила я, не желая обидеть Лерку.
– А у тебя парень есть? – вдруг спросила она.
Я покосилась на Сашка и ответила:
– Нет.
– Почему? Ты красивая. И характер у тебя хороший.
– Много ты знаешь про мой характер, – проворчала я.
– Нет, серьезно. Работы навалом? Нет времени наличную жизнь? Может, тебя познакомить…
– Не надо, – испугалась я, вспомнив Андрюхина с Федосеевым. Лерка все проблемы решала слишком энергично.
– Ты мне не доверяешь? – с грустью спросила она и сразу стала похожа на брошенного щенка. – У меня полно знакомых, среди них есть вполне приличные люди.
– Нет, – заявила я решительно. – Я сама способна, и вообще… – Должно быть, черт толкнул меня под локоть, потому что я добавила:
– Я влюбилась.
– А он? – придвинулась она ближе. Как все женщины, Лерка обожала чужие любовные истории.
Я пожала плечами, уже жалея, что заговорила об этом. – Вы встречаетесь?
– Встречались пару раз, то есть по‑настоящему однажды. В театр ходили. А потом он пропал.
– Посадили? – с сочувствием спросила Лерка, а я разозлилась.
– С какой стати? Он хороший парень… – Тут я неожиданно для себя замолчала, хотя готова была продолжить, и вспомнила, что не так давно меня одолевали другие мысли: знакомства Арсения казались мне подозрительными, да и сам он тоже.
– Тогда объясни, – надулась Лерка, и я в припадке безумия поведала ей свою историю, хотя, если разобраться, никакой истории вовсе не было.
– Это все? – когда я закончила, с сомнением спросила Лерка.
– Да, – неуверенно ответила я.
– И ты не пыталась его найти?
– Зачем? Если он до сих пор не позвонил…
– А если он не может позвонить? Если человек, к примеру, лежит в больнице, совершенно одинокий…
– И из больницы люди звонят, – возразила я, правда, не совсем уверенно.
– А если он без рук, без ног и не хочет, чтобы ты… Хотя на кой хрен он тебе без рук, без ног?
– Господи, – простонала я, прижимая руку к сердцу. – Что, если он в самом деле… Мужчины такие странные, они боятся признаться в своей беспомощности. Возможно, у него воспаление легких…
– Он что, выглядел больным?
– Нет. Но ведь мог подхватить простуду.
– Мог, – кивнула Лерка. – Ты знаешь, где он живет, так давай прокатимся.
Это предложение привело меня в чувство.
– И что я ему скажу? – сдвинула я брови.
– Придумаем по дороге. Главное, ты будешь знать, жив он или нет.
– Но если я вот так заявлюсь, что он обо мне подумает?
– Аня хорошая, – проквакал Сашок, мы обе уставились на него озадаченно, после чего Лерка пожала плечами.
– Слышала? Мужик мужика знает лучше. Поехали.
Если до того момента я время от времени сомневалась в своей нормальности, то теперь могла поставить себе диагноз не хуже любого психиатра: я точно спятила. Потому что поехала. Разумеется, если бы я поехала одна, то, конечно, очень быстро передумала бы, и свернула к родному жилищу, но поехала я с Леркой, точнее, она со мной, а Сашок на джипе пристроился сзади, чем слегка тревожил меня, потому что ездила я не очень аккуратно. Лерка всю дорогу трещала как заведенная, так что у меня совсем не было времени пораскинуть мозгами, к тому же на дорогу ушло всего несколько минут, я глазом не успела моргнуть, как уже тормозила возле вожделенного подъезда на улице Чапаева.
– Выходи! – скомандовала Лерка.
Я вышла, и тут меня озарило:
– Я же не знаю, в какой квартире он живет.
– У него имя редкое, найти парня с таким именем дело двух минут, – порадовала меня Лерка.
– А замок? Как мы войдем в подъезд?
Вопрос слегка запоздал, Сашок присел на корточки возле двери, раздался щелчок, и дверь открылась.
– Но что мы ему скажем? – привела я последний довод, замерев в дверях.
– Тебе ничего говорить не надо, я все сама скажу.
– Ну уж нет, – возразила я и сделала роковой шаг, лихорадочно соображая, что скажу Арсению, если он откроет дверь. Возможно, он и не живет здесь, просто заходил к приятелю. Мне очень хотелось, чтобы так оно и было.
Между тем Лерка достигла первой квартиры и позвонила в дверь. Сашок благоразумно остался стоять внизу. Я как раз поравнялась с Леркой, когда дверь распахнулась и мы увидели сухонькую старушку с очень сердитым выражением лица.
– Что надо? – спросила она.
– Извините, – влезла я, опережая Лерку, – мы ищем молодого человека…
– Второй этаж, – ответила она, выглянула, увидела Сашка и закатила глаза. – Господи.., двадцать восьмая квартира, чтоб вам всем провалиться.
Она собралась захлопнуть дверь, но Лерка слегка надавила на дверь плечом и ласково поинтересовалась:
– Вы нас не выслушали. Как вы можете знать, что речь идет…
– Он тут один! – рявкнула старушенция и, проявив завидную сноровку, оттолкнула Лерку и захлопнула дверь.
– Баба Яга, – прокомментировал Сашок, по обыкновению улыбаясь.
– Видно, твой Арсений здорово допек соседей, – вздохнула Лерка, поднимаясь на второй этаж. – Дом старый, живут одни пенсионеры, а у него музыка, друзья, подруги.., хотя подруг, может, нет вовсе, это я так, для красноречия.
Мы подошли к двери с цифрой 28 и переглянулись. Дверь напротив открылась, но тут же захлопнулась, после чего все стихло.
– Забавный домик, – покачала головой Лерка и надавила кнопку звонка.
Сашок провел рукой по косяку с неизвестной целью и вдруг заявил:
– Вышибли.
– Когда? – спросила Лерка, а я спросила:
– Чего?
– Не сегодня, – ответил он, взял и толкнул дверь, после чего она немедленно открылась.
– Ух ты, – сказала Лерка и гаркнула:
– Есть кто живой?
Живых не было. В квартире стояла жуткая тишина. Сашок вошел первым. Я бы ни за что входить не стала, но Лерка потянула меня за руку.
– Вдруг ему плохо? – И я вошла как под гипнозом.
Что‑то грохнуло, мы разом вздрогнули и не сразу сообразили, что это часы.