– Я очень волнуюсь, – монотонно заговорил Никитин. – Точнее, я нахожусь в состоянии постоянного стресса. С тех пор как узнал о гибели Светланы. Если честно, я был уверен, что ее смерть случайность. Она – жертва ограбления. Вы ведь знаете, что в квартире была крупная сумма денег. Тридцать тысяч долларов, кажется?
– А теперь что вы думаете? – спросила я. Вопрос поверг его в недоумение.
– Но… совершенно очевидно, что кто‑то пытается скомпрометировать меня.
– С чего вы взяли?
– Если мною заинтересовалось следствие…
– Следствие вами заинтересовалось, потому что вы были близки с покойной. Даже если это ограбление, они все равно обязаны проверить…
– Помилуйте, это что же получается: по их мнению, я мог убить ее из‑за денег?
– И такое случалось. Может, для вас тридцать тысяч сущая ерунда, а для рядового мента бешеные бабки. Отчего ж не убить? Но вы, скорее всего, правы, вряд ли это ограбление. Лично я в такое не верю, и не без оснований. Кстати, мне переслали тридцать тысяч долларов от имени Светланы. Возможно, те самые.
– Кто переслал? – не понял он. – Зачем?
– Затем, чтобы я нашла убийцу. Если угодно, это мой гонорар.
– Ничего не понимаю, – тряхнул он головой. – Чепуха какая‑то.
– Я пока тоже мало что поняла, потому и хотела встретиться с вами. Возможно, совместными усилиями мы кое‑что проясним.
– Да‑да, конечно. Я готов.
– Отлично. Начнем с самого простого, где, при каких обстоятельствах вы познакомились со Светланой?
– В Москве, почти два года назад. Обстоятельства… самые обыкновенные. Видите ли, у меня есть друг, живет и работает в Москве, а у него есть подруга Лика, они дружат, можно сказать, с детских лет. – Он неожиданно покраснел, вздохнул и добавил:
– Конечно, они любовники. Ну и как‑то раз, когда я приехал, мы решили где‑то посидеть, отдохнуть, так сказать, и Лика пригласила Светлану. Мне она понравилась. Очень. Мы стали встречаться. Только не подумайте… я ее любил. Я даже хотел развестись с женой. Конечно, это отразилось бы на моей карьере, вы, должно быть, знаете, мой тесть имеет вес…
– Знаю, – кивнула я.
– В общем, мы обсуждали это, и Светлана сказала: «Не будем торопиться». Она сама предложила подождать. Понимаете?
– Понимаю.
– Мы виделись редко. Не так уж часто я бывал по делам в Москве, времени хронически не хватало. Я переживал из‑за этого, Светлана тоже, и тогда мы решили, что ей проще переехать в наш город.
– Чья это была идея?
– Светланы. Она ведь любила меня. И это действительно было самым простым решением. Конечно, я понимал, что с ее стороны это жертва. Столичная жизнь и все такое… но у нас были серьезные намерения, и мы хотели быть вместе.
– Квартиру здесь вы ей купили?
– Нет. Она сама. Муж ей оставил вполне достаточно денег, и у меня она никогда не брала. Конечно, я делал ей подарки… Год назад мы вместе ездили в Испанию. В деньгах она совершенно не нуждалась, у нее их больше, чем у меня, так что с ее стороны никакого расчета не было.
– А с вашей? – не удержалась я.
– О чем вы? Конечно, нет. Она и в Москве жила довольно уединенно, никаких связей и прочего, что могло бы помочь моей карьере. Так что с обеих сторон были искренние чувства.
– Вы встречались у нее?
– Да. Я всегда соблюдал осторожность.
– В которой из двух квартир? Вам ведь известно, что у Светланы было две квартиры?
– Конечно.
Дело в том, что родственница моей жены, если быть точным, ее двоюродная сестра, приобрела квартиру в соседнем доме. Встречаться стало крайне неудобно. Вы понимаете? Моя машина во дворе могла вызвать вопросы. И тогда Светлана купила вторую квартиру. Мы стали встречаться там.
– А где она жила? – спросила я. Ответ явился для меня полной неожиданностью.
– У нее коттедж в Ромашкове. Но это довольно далеко, и мне было неудобно… Опять же там все друг друга знают.
– Коттедж принадлежал ей?
– Наверное. Кому же еще? Ее муж умер…
– Значит, жила она за городом, а встречались вы сначала в одной квартире, потом в другой.
– Именно так.
– Зачем ей две квартиры? Почему она не продала первую?
– Не знаю. В конце концов, это вложение денег.
– Может, была еще какая‑нибудь причина?
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Никитин.
– Вопрос может показаться глупым, – проигнорировав его недовольство, заговорила я, – но мне придется его задать. В целях конспирации вы никогда не пользовались накладной бородой и усами?
– О господи… Конечно, я проявлял осторожность, но такое мне бы и в голову не пришло. Постойте, а почему вы спросили?
– Соседка видела несколько раз очкарика с бородой и усами, который своим ключом открывал дверь Светланиной квартиры.
– Да этого быть не может. Чушь. Эта квартира… она никого бы туда не пустила, тем более не доверила бы ключи. Это была наша квартира, наше… понимаете?
– Конечно. Только зачем соседке врать?
Никитин задумался, мрачнея на глазах.
– Не могла же она… вы думаете, у нее был кто‑то еще? И он, узнав о деньгах, убил ее?
– А потом переслал эти деньги мне, чтобы я нашла его.
– Но что же тогда?
– В этом я и пытаюсь разобраться. Ваша связь длилась почти два года. Правильно? – Он кивнул. – За последние несколько месяцев вы не заметили ничего необычного?
– Необычного? Нет.
– Вы с ней обсуждали какие‑то планы? Я не личные планы имею в виду, а то, что касается ваших дел.
– Мы близкие люди, и вполне естественно, что что‑то я ей рассказывал. Как любому нормальному человеку мне необходимо высказаться, найти решение каких‑то проблем…
– То есть вы с ней все это обсуждали?
– Да.
– Она была в курсе всех ваших дел?
– Да, – кивнул он, немного подумав.
– Были среди этих дел такие, о которых посторонним знать ни к чему?
– О чем вы? – испугался он, голос его дрогнул, а взгляд на мгновение потерял всякое выражение, точно мыслями Никитин унесся далеко отсюда.
– Только то, что спросила, – удивилась я. – Так были или нет?
– Возможно… то есть я хотел сказать… Ольга Сергеевна, вы же понимаете… Постойте, вы ведь не думаете, что я каким‑то образом… Вы что, намекаете, что я убил любимую женщину из‑за того, что она выдала мои тайны?
– А она их выдала? – еще больше удивилась я.
– Подождите, вы сказали, что в квартире появлялся какой‑то тип?
– Это не я сказала, это показания соседки.
– Черт, – пробормотал он тихо, но вполне отчетливо. – Не может быть…
– Было бы здорово, поясни вы мне свою мысль.
– Все это совершенно неожиданно. А если это обычное ограбление и ничего более? В конце концов, соседка могла все выдумать.
– Конечно. Правда, не знаю, зачем ей это понадобилось.