Я позвонила, решив, что так оно лучше. Дверь открыл Валера. Улыбнулся он так широко, что я разозлилась, ну чего, скажите на милость, зубы скалит? Хотя всерьез злиться на Валерку нет никакой возможности.
– Слава богу, – радостно возвестил он, покосился на Лукьянова и на всякий случай улыбнулся еще шире. – Народ пребывает в сомнениях, так что заждались.
– Меня?
– А то. Ты растолкуешь людям, как они должны воспринимать сей скорбный факт. – Говорил он негромко, а потом и вовсе зашептал, потому что мы вошли в квартиру.
Первым я увидела Николаева, он нервно курил, стоя возле распахнутой двери в туалет.
– Здравствуйте, – скромно поздоровалась я.
– Взгляни, – кивнул он в сторону комнаты.
Я без удовольствия заглянула и убедилась, что со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось, Дидонов лежит голый поперек кровати, костюмчик висит на плечиках…
– Дожили, – рыкнул Николаев, подскакивая к дверям. – Полюбуйся… Слуга народа, мать его. Спятили совсем. Мужик в возрасте, не какой‑то там… сам бы убил, ей‑богу…
– Квартира чья? Подружки? – спросила я, прикинувшись дурочкой.
– Если бы. Говорю, совсем стыда не стало. Вон его подружка, в кухне, на батарее удавилась.
– Ишь ты, – покачала я головой и пошла на кухню.
Лукьянов был уже там. Поскольку он приехал со мной, вопросов ему никто не задал, сам он держался скромно, но глазами шарил зорко и, я уверена, многое чего успел увидеть. Мишка интереса у меня не вызвал. Валера сидел на корточках рядом с трупом и разглядывал его, еще трое мужчин были заняты обычным в таких случаях делом, один снимал отпечатки пальцев, другой что‑то писал, третий осматривал квартиру.
– Видала? – кивнув на Мишку, заволновался Николаев. – Баб им мало, друг на дружку лезут. С души воротит.
– Что да, то да, – кивнула я с печалью. – Наша сестра через это самое дело несет большие потери. Выходит, Дидонов гомик? Никогда ни о чем подобном не слышала. А такие вещи утаить сложно.
– Судя по предварительному осмотру, – заулыбался Валера, – половой акт имел место перед самой кончиной. Использованный презерватив позволяет на это надеяться.
– Уроды, – сказал Николаев и плюнул.
– Выходит, чего‑то не поделили. Этот парень Дидонова пришил, а потом с перепугу удавился.
– Головушка мне его не нравится, – веселился Валера. – Вряд ли парнишка сам…
– Но не Дидонов же…
– Не Дидонов.
– Так сколько здесь этих уродов было? – взорвался Николаев. – Что делать прикажешь? – повернулся он ко мне, потом схватил за руку, увлек в коридор и зашептал: – С нашим… – тут он ткнул пальцем в потолок, – они не ладили. Но скандал…
– Любыми способами надо избежать скандала, – ласково зашептала я. – Вы что, хотите, чтобы о нас по центральным каналам на всю страну…
При одной мысли об этом Николаев переменился в лице. Я всерьез испугалась, что ему станет дурно, и крепче ухватила его за локоть.
– Если Валера ошибся и парень убил Дидонова, справимся, – вытирая вспотевший лоб платком, зашептал Николаев. – А если двойное убийство совершил кто‑то третий, что делать?
– В любом случае действовать крайне деликатно. Семья убитого, узнав в чем дело, будет заинтересована…
Он кивнул.
– Ребята все проверенные. Если только Валерка, но он…
– Я с ним поговорю.
– А главное – журналюги…
– Этих даже в расчет не принимайте. Моя забота.
– Ну, что ж, будем работать.
Он похлопал меня по плечу, а я оптимистично улыбнулась.
– Валера, – позвала я где‑то через полчаса. Валера подошел, с насмешкой поглядывая на меня. – Чем порадуешь? – спросила я, закуривая. Подошел Лукьянов. Валера от предложенной сигареты отказался.
– Завязал. Что я тебе скажу? Похоже, было так. Дидонов с парнем, зовут его Аптекарев Михаил Романович, занимались любовью. Возможно, что‑то не поделили, поссорились и убили друг друга. – Тут Валера улыбнулся шире, но продолжил вполне серьезно: – Думаю, оба были в постели и не сразу поняли, что происходит. Дидонов пытался оказать сопротивление, его хорошенько отдубасили, прежде чем задушить, а Михаил Романович, должно быть, перепугался… Убийц было по меньшей мере двое. Теперь скажи на милость, что я должен отразить в своем докладе по случаю этого события?
– Правду, – пожала я плечами. – Чего же еще. А для прессы и прочих досужих людей все должно звучать так: трагически погиб, обстоятельства его гибели в настоящий момент выясняются.
– Между прочим, у него жена красавица, – не к месту сообщил Валера. – И моложе его лет на пятнадцать.
– Между прочим, я сама красавица, а никто замуж не берет.
Я отошла в сторонку и набрала номер Деда, коротко обрисовала ему ситуацию. Дед грязно выругался. В голосе его слышалось страдание, точно не его недруг, а близкий соратник сложил голову столь плачевным образом.
– Что можно сделать? – спросил он, справившись с собой.
– Что тут сделаешь? – опечалилась я, дабы не гневить его понапрасну бодрым голосом и плоскими шуточками. – Скандала не избежать.
– Журналистов и близко не подпускай… Кто мог убить и за что?
Другой бы человек удивился вопросу, но только не я.
– В настоящий момент работаем над этим.
Он вроде бы помягчел. Мы принялись работать и действительно кое‑что наработали. Выяснили, к примеру, что у хозяина квартиры имелись сомнительные связи. По крайней мере, соседи не раз замечали молодых людей подозрительной наружности (если учесть, что старушкам лет семидесяти все молодые парни кажутся подозрительными, с этим хлопот не будет). Возможно, Михаил Аптекарев имел связи с торговцами наркотиками. А почему бы и нет? Был им должен, и они явились с целью получить деньги либо просто с намерением ограбить. К несчастью, незадолго до этого здесь появился господин Дидонов, чтобы договориться об очередной тренировке (вопросом, почему он просто не позвонил, решили не задаваться, мог мобильный забыть или не подзарядил вовремя, а проезжал рядом), грабители, совершив убийство гостя, попытались инсценировать самоубийство хозяина. Они перепугались, причем до такой степени, что даже ничего из ценностей не прихватили с собой. Впрочем, они могли разделаться с Аптекаревым по какой‑то серьезной, но неведомой нам причине и вовсе не собирались грабить его. При любом раскладе Дидонов у нас случайная жертва. Ежели родственники и соратники начнут мутить воду и настаивать на заказном убийстве, вспомнив, что он у нас видный политический деятель и так далее, мы ознакомим их с результатами вскрытия, где не забудем упомянуть о половом акте. После чего мутить воду им расхочется, особенно ежели намекнуть на вездесущих журналистов.
– Кто их обнаружил? – спросил Лукьянов. Мы вроде бы все обсудили и спокойно закурили, решив передохнуть.
– Сестра парня, – ответил Николаев. – Зашла в обед, у нее ключи есть, это родительская квартира. Родители умерли. Женщину отвезли домой, она плохо себя чувствует, с ней наш сотрудник.