Видный мужчина, высокий, темноволосый, правда, не похоже, что при деньгах. Одет просто. И думаю, что женат.
— Почему вы так решили?
— Ходил украдкой... прошмыгнет в квартиру, и все молчком. Я его на лестнице встретила, поздоровалась, он кивнул и отвернулся. А ключ от квартиры Вера ему дала, сам дверь отпирал. Я в глазок видела.
— Когда это было?
— Месяца два назад, она Леху опять поперла, и этот чернявый стал здесь появляться. Потом она с Лешкой помирилась... Я вот думаю, Вера решила, что с женатым одна морока. Леха хоть и пьянь, зато прятаться ни от кого не надо.
— А после убийства Вериной подруги вы чернявого тут не встречали?
— Нет. Из-за подруги Вера очень расстраивалась... Если Лешку выгнала, наверное, опять с женатым сошлась. Может, укатили куда-то вдвоем... Верка, она на подъем легкая. Хотя мне говорила, что пока с кредитом не расплатится, отдыхать не поедет.
— Вы имеете в виду ссуду за квартиру?
— Конечно. Ей совсем немного выплатить осталось, вот она деньги и экономила. От Лехи толку мало, все сама. А с банком шутки плохи, отберут квартиру, и окажешься на улице со своим барахлом.
Тут в кухне появился супруг, посмотрел недовольно и начал что-то искать в шкафу. Обаяние Сергея Львовича на него не действовало, а моего он попросту не заметил. Полина покосилась в его сторону и едва заметно вздохнула. Ясное дело, нам пора выметаться. Что мы и сделали.
Леха пасся возле подъезда, выглядел пьянее целой армии запойных алкоголиков. Бросив взгляд на продуктовый магазин, находившийся по соседству, я поняла, что времени он зря не терял.
— Ну, Верка-то где? — спросил он.
— В Караганде, — ответил Берсеньев.
— А чего она туда поперлась? И кредит...
— Пора прощаться, — серьезно сказал Сергей Львович. — Нам будет не хватать вашего общества.
— Денег дашь? — с робкой надеждой спросил Леха.
— Могу дать в ухо.
— Еще друг называется, — Алексей развернулся и, нетвердо ступая, побрел со двора, громко распевая что-то безмотивное, но, несомненно, оптимистичное. Проводив его взглядом, я вслед за Берсенъ-евым загрузилась в машину.
— Подморозило, — заметил он с таким видом, точно сейчас это было самой животрепещущей новостью.
— Ага. Возвращаемся?
— Есть еще идеи?
— Ни одной.
— А впечатления?
— Этого добра сколько угодно, — вздохнула я.
— Сравним твои с моими. Начинай.
— Очень насторожила фраза Веры: «Вдруг это я во всем виновата». Что она имела в виду?
— Что?
— У нее появился приятель. Если по поводу ее слов еще могут быть сомнения — наш друг Леха мог и приврать, — то наличие чернявого красавца подтвердила Полина. Они встречаются, соблюдая осторожность. Предположительно, прячась от жены и Лешки, которого Вера до конца из своей жизни все-таки не вычеркнула. А если их объединяло нечто другое?
— Интерес к чужому богатству? — хмыкнул Берсеньев.
— По-твоему, это глупо?
— Вовсе нет. Чернявый по наводке подружки решил бомбануть домик в отсутствие хозяев, но столкнулся с Ириной...
— Вера могла не знать об этом, но догадывалась, — сказала я.
—В то, что она где-то счастливо проводит время в объятиях знойного красавца, ты не веришь?
— Не верю. Скорее уж прячется от него, И убегала в спешке. Женщина она аккуратная, на кухне образцовый порядок, а тут забытая на плите кастрюля. И деньги в тайнике.
— Может, не было никакой спешки и она не собиралась никуда уезжать?
— В смысле она не собиралась, но вдруг пришлось?
— Почему бы и нет?
— Но при встрече с Полиной она вовсе не была напугана, даже наоборот, — напомнила я.
— Нет уверенности, что встреча произошла в день ее исчезновения. Или отъезда, называй как хочешь.
— К банковским платежам она относилась очень серьезно, но все-таки уехала, не заплатив. Хотя деньги у нее были, по крайней мере, пятьдесят тысяч. Вряд ли ежемесячные взносы больше этой суммы.
— Ее закружил вихрь любви, а незначительная задержка очередного взноса вовсе не означает потерю квартиры...
— И все равно у меня сложилось впечатление, что уезжала она в большой спешке. Черт, мы даже не спросили, есть ли у нее машина.
— Узнать не проблема. Подытожим вышесказанное, первый вариант развития событий: у Веры появился приятель, который мог иметь отношение к убийству. Вера об этом догадалась и сбежала от злодея. Следователю о нем ничего не сообщила, боясь, что ей пришьют соучастие. Вариант второй, оптимистический: у Веры опять-таки появился приятель, но никакого отношения к убийству подруги он не имел. Бросил жену, пообещал Вере любовь до гроба и даже денежную поддержку, и они скоропостижно отбыли в неизвестном направлении, забыв обо всем на свете. Но... если мы придерживаемся первого варианта — трагического, — неясно, чему Вера так радовалась перед своим поспешным бегством. Если второго: непонятны ее горестные вздохи и чувство вины из-за гибели подруги.
— И что?
— Истина где-то рядом, — пожал он плечами.
— А потолковей нельзя?
— Можно, моя несообразительная подруга. Оба варианта ни к черту, есть третий. Но мы его пока не видим.
— Я тобой восхищаюсь. Столько трепа с таким плачевным итогом. И что нам делать дальше?
— Искать, бороться, найти...
— И перепрятать, — подсказала я.
— Может, и придется. Вера, вполне возможно, скоро сама объявится. Сороковой день не за горами.
— А если не объявится?
— Тогда будем искать чернявого.
— И как ты думаешь его найти?
— Милая, в этом городишке от силы шестьдесят тысяч жителей.
— Сущая ерунда, — фыркнула я насмешливо.
— Но ведь не Москва, во всем надо видеть положительную сторону. Кто-то где-то их видел вместе.
— Леха, например. Или соседка. И как нам это помогло?
— Пессимизм сыщику не к лицу. Если я говорю, мы его найдем, значит, так и будет.
Его нахальство ужасно раздражало, но у меня уже была возможность убедиться: Сергей Львович слов на ветер не бросает, вот я и предпочла промолчать. Еще одна загадка Берсеньева: он вызывал уважение, при том что питать к нему добрые чувства я была вовсе не склонна. Ни в какие привычные рамки втиснуть его невозможно, приходилось признать: он относился к особой категории людей, своей собственной. И отношения тоже требовал особого.
Голованово мы давно уже покинули, пялиться в окно, за которым уже стемнело, было скучно, но и спать не хотелось, хотя все к этому располагало. Берсеньев молчал, о чем-то размышляя, и я помалкивала, потому как озарением похвастаться не могла, а в повторении того, что было уже сказано, не видела смысла. Устроившись поудобнее, я все-таки решила вздремнуть, но тут Сергей Львович притормозил и начал что-то высматривать на обочине.
— Что потерял? — буркнула я.
— Нашел. Указатель, — ткнул он пальцем в голубой щит впереди. На нем было написано «Ст. Парус 2 км». Стрелка показывала направо. Берсеньев свернул, а я спросила:
— Какой смысл туда тащиться?
— В этой жизни вообще мало смысла, — философски изрек он. — Запомни золотое правило сыщика: все надо доводить до конца.
— Хорошо, поехали, — вздохнула я.
Два километра по проселочной дороге, и впереди появилась шаткая изгородь с воротами. Выглядели они на редкость своеобразно. Одна створка кое-как держалась на ржавых петлях, вторая отсутствовала, вместо нее был шлагбаум, прикрученный проволокой к остаткам ворот.