Вы где находитесь?
— На Садовой, — торопливо ответил он.
— Там есть какое-нибудь кафе поблизости?
— «Каприз».
— Через двадцать минут я подъеду.
Сунув телефон в сумку, я направилась к вешалке, девчонки, которые прислушивались к разговору, С сомнением переглянулись, Ирка, не выдержав, спросила:
— А кто за тебя работать будет?
— Те, кому с родней повезло куда меньше, — ответила я.
Снег на солнышке успел подтаять, я дважды угодила в лужу и дала себе слово завтра же отогнать машину в сервис. В частном сыске без тачки никуда. Погони, перестрелки... Права Агатка, не своим делом я собираюсь заняться. Впрочем, не в первый раз.
Я успела запрыгнуть в отходящий троллейбус, сунула руку в карман пальто в поисках мелочи. Под ногами грязная жижа, рядом тетка-кондуктор с сердитым видом наблюдала за моими попытками наскрести нужную сумму.
— На паперти, что ли, стояли?- спросила она, забирай горсть меди.
— На паперти нынче подают плохо, — пожаловалась я.
— Тебе и другом месте стоять надо, озолотишься.
«Вот чертова баба», -думала я в досаде, обозревая пейзаж за окном, на пятой по счету остановке я вышла и почти сразу заметила Одинцова. Он нарезал круги возле темно красной «Хонды», стоявшей прямо напротив кафе с яркой вывеской «Каприз».
— Геннадий Владимирович! - крикнула я и побежала к нему через дорогу.
Он вскинул голову, махнул мне рукой и попытался улыбнуться. Через минуту я оказалась рядом с ним, и мы затоптались на месте в некотором замешательстве, точно влюбленные на первом свидании. Хотя Одинцов и улыбался, но его тревожное состояние угадывалось, а мрачные думы никакая улыбка скрыть не могла. Не знаю, действительно ли его порадовал мой звонок, точнее, предложенная мною замена, впрочем, утопающий хватается за соломинку. Одинцов, с моей точки зрения, утопающим все же не был, после убийства прошло меньше месяца, у следствия есть все шансы найти убийцу, так что безнадежность, с которой говорил Одинцов, немного преждевременна. Правда, он опасался стать подозреваемым.А вдруг именно это его и беспокоит? «Нечего гадать, — одернула я себя. — Поговори с человеком и все узнаешь».
— Посидим в кафе? - произнес Геннадий Владимирович, все еще переминаясь с ноги на ногу.
— Там, наверное, будет удобнее, - ответила я с сомнением: вдруг Геннадий Владимирович экономный? За свой кофе я сама расплачусь.
— Да-да, идемте.
Он зачем-то взял меня за руку, и мы вошли в кафе.
Посетителей было немного, мы выбрали стол у окна, заказали кофе. Одинцов сбросил куртку, помог мне снять пальто, я заметила, как дрожат его руки. Он устроился напротив меня, потянулся за сигаретами, но тут же поинтересовался:
— Вы курите?
— Пытаюсь бросить. Но вы можете курить.
— Я тоже пытался бросить, — невесело усмехнулся он, закуривая. — Держался больше года. Теперь без сигарет обходиться не могу.
Он глубоко затянулся и уставился в окно. Я достала блокнот и ручку, помолчала немного, готовясь к долгому разговору, и сказала:
— Геннадий Владимирович, начнем с главного вопроса: у следователя есть причина вас подозревать?
Он пожал плечами:
— Думаю, причина проста — других подозреваемых на сегодняшний день нет.
Нам принесли кофе, я сделала пару глотков, надеясь согреться, в кафе было довольно прохладно, хотя, может, мне так только казалось.
— Извините, что мне придется задавать вам вопросы, на которые вы уже не раз отвечали, но...
— Я понимаю, — кивнул он. — Спрашивайте... И, если вы не против, давайте обойдемся без отчества.
— Не против. Расскажите о том, как вы.
Расскажите о том, как вы...
— Как я ее нашел? — быстро спросил он.
— Понимаю, что вспоминать об этом нелегко...
Он затушил сигарету и усмехнулся:
— Нелегко? Моя жизнь рухнула. Встаю утром и думаю: зачем? Зачем мне жить?.. — Он потер лицо и вновь отвернулся к окну, стараясь скрыть слезы. — Я готов отвечать на любые вопросы, только бы найти его... В тот день я приехал домой около двенадцати. Ездил на встречу с клиентом в торговый центр «Заречный», это совсем рядом с домом, вот я и решил домой заскочить.
— Обычно вы где обедаете?
— По-разному. Офис у меня на Чапаева, ездить на обед домой неудобно, на мосту часто пробки... Обедаю в столовой рядом с офисом, иногда вообще на это времени нет, бывает, встречаюсь с клиентами где-нибудь в кафе или по дороге перекусываю на скорую руку. Но если время есть, конечно, дома обедаю.
— Жену предупреждали о своем приезде?
Никакого подвоха в моем вопросе не было, но
Одинцов мрачно усмехнулся:
— Следователя тоже интересовал этот вопрос.
— Ничего удивительного. Вопрос самый обыкновенный.
— Да? Конечно, я всегда предупреждал. Ирочка для себя редко готовила, так, какой-нибудь салатик. А если ждала меня, то обед был королевским. Оттого и не любила, когда я являлся не предупредив. Чувствовала себя нерадивой женой: муж на пороге, а накормить его нечем. Так что, если мои планы менялись, я обязательно звонил, предупреждал, что приеду, она успевала что-нибудь приготовить. Стряпать Ира любила, она вообще с огромным удовольствием занималась работой по дому, отличная хозяйка... Я никогда не являлся в дом неожиданно, и причина очень проста: мы любили друг друга и перезванивались постоянно. Цели не я ей звонил, то она мне... она всегда знали, где я нахожусь, а я знал, чем она занята...
— В тот день вы тоже звонили?
— Конечно. Сначала позвонила Ира, где-то в десять, я сказал о встрече в «Заречном». Думал, что буду занят примерно до часу-двух, но генеральному директору торгового центра пришлось уехать, а его заместитель вопросами рекламы не занимался, и наша встреча... в общем, ему просто неудобно было отменять ее в последний момент, я оставил эскизы и уехал, до двух я был фактически свободен и решил домой отправиться, побыть немного с женой... Позвонил Ире, предупредил, что скоро буду.
— Точное время помните?
— Конечно. Я звонил по мобильному, звонки фиксируются. Десять пятьдесят пять,
— Что было дальше?
— Зашел в магазин «Вкусняшка», это по дороге... купил пирожные, Ира их очень любила... Возле магазина встретил бывшего клиента, мы немного поболтали. На перекрестке, ближе к церкви, сломался светофор, пробка выстроилась до областной больницы. Домой я попал примерно в двенадцать, потратив на дорогу вместо десяти минут все сорок. Из машины я звонил еще раз, в одиннадцать двадцать Пять, сказал, что застрял в пробке. — Одинцов Вздохнул и вновь закурил, посмотрел на свои дрожащие руки и продолжил рассказ: — Я подъехал и позвонил в дверь, но мне никто не открыл. В руках у меня была коробка с пирожными. Я позвонил еще раз... потом стал искать ключи. Обычно Ира уже Ждала меня и дверь открывала прежде, чем я успевал Выйти из машины.
— То, что жена не открыла дверь, вызвало беспокойство?
— Нет. Я подумал, может, телевизор работает громко, или она в туалете... да мало ли что... я вошел, в доме было очень тихо, так тихо... вот тогда я испугался, этой тишины испугался, какой-то неестественной тишины... заглянул в кухню. Иры там не было. Позвал ее несколько раз. Вошел в гостиную... А потом... потом в комнату Иры, она на первом этаже, там выход на веранду. Ире очень нравилась эта комната... — Одинцов затушил сигарету и тут же закурил новую. — Она была там, — сказал едва слышно. — Только я заметил ее не сразу.