Я ответила на ваш вопрос? Тогда выполняйте свое слово.
– Какое слово? – оторопело спросил Добрынин.
– Отстаньте от меня. Ваш приятель мне хотя бы деньги предлагал за то, что я с ним поговорю. А вы на что рассчитываете? На неотразимую внешность?
Настя встала. Память и на этот раз не подвела ее: Павел сидел в столовой за одним столиком с тем вчерашним малорослым хмырем, который приставал к ней во время прогулки.
– Он предлагал вам деньги? – Похоже, Павел чуть дар речи не потерял, потом расхохотался. – Теперь понятно, почему вы послали его к психиатру. Ай да Николаша! Святая простота!
Настя чуть смягчилась. Ситуация начала проясняться и показалась ей смешной.
– Послушайте, похоже, вы заключили на меня пари. Угадала?
– Угадали. – Павел отер выступившие от смеха слезы. – Совершенно невероятная женщина, которая не хочет ни с кем знакомиться. Ну как не попробовать свои силы! Вы только не обижайтесь, ладно? Мы ничего плохого не хотели. Шесть часов светской беседы, не более. Между прочим, мы поставили на вас по двести тысяч каждый. Если я выиграю, получу сразу четыреста.
– Выходит, вы играете втроем?
– Да.
– А кто же третий? Может, мне имеет смысл подождать? Вдруг он окажется прекрасным принцем?
– Он уже подкатывал к вам.
– И каков результат?
– Вы его отвергли, гордая и неприступная.
– И кто же он? Напомните хотя бы.
– Женька, такой симпатичный блондин. Он в санатории электриком работает.
– А, да, помню. – Настя помолчала, прикурила новую сигарету. – И давно вы так своеобразно развлекаетесь?
– Второй день. Только вчера и начали.
«А блондин в баре был позавчера. Что-то не сходится. Господи, да что же я себе всякой ерундой голову забиваю! Мне работать надо. Делать перевод. Отдыхать. Лечиться. А я все пытаюсь жить, как будто я в Москве. Пусть мальчики резвятся, мне-то что до этого? Даже если Женя-электрик их в чем-то надул, то это не моя проблема…»
– Ладно, юноша, дерзайте. Извините, что не смогла вас обогатить. Попробуйте поставить на кого-нибудь помоложе. От меня уже толку маловато.
Не успев сделать и двух шагов в сторону пандуса, Настя буквально налетела на Дамира. Лицо его было побледневшим и встревоженным.
– Настя, еле нашел тебя. Куда ты пропала? Пойдем скорее.
Ничего не понимающая Настя пошла следом за Дамиром.
– Где ты была? Полдня не мог тебя найти.
– Гуляла по городу. Зачем ты меня искал?
– Регина плохо себя почувствовала, я хотел попросить тебя, чтобы ты с ней посидела, кинулся – тебя нет нигде. Конечно, я заволновался. Я вчера поступил по-свински, не проводил тебя до самого номера, а когда утром не нашел – представь, какие мысли в голову полезли.
– Ну да, меня украли бандиты в масках и продали в рабство. Дамир, не морочь мне голову. Куда мы идем?
– Ко мне в номер.
– А Регина Аркадьевна? Она же плохо себя чувствует, ты сам сказал…
– С ней сидит медсестра. А нам с тобою нужно поговорить.
«Наваждение какое-то. Всем нужно со мною поговорить. Да что же здесь происходит, в конце-то концов?»
Дамир снимал роскошный двухкомнатный люкс на втором этаже, в самом дальнем углу. Помимо телевизора, холодильника и бара, Настя заметила на письменном столе телефон. Люкс, он и есть люкс, – подумала она с завистью.
– Ну, давай будем говорить. – Она осторожно уместила ноющую спину в низкое кресло. – Что ты хотел сказать?
Дамир открыл бар, достал бутылку сухого мартини, высокие стаканы, вытащил из холодильника лед.
– Я правильно запомнил? Ты любишь именно этот напиток?
– Правильно. Я очень тронута. Но нельзя ли ближе к делу?
– Сейчас. – Он протянул ей стакан. – Не торопи меня, мне не так просто сказать то, что я хочу. Одним словом… Когда я утром тебя не нашел, я сначала страшно перепугался, что с тобой что-то случилось. А потом я перепугался во второй раз, но уже по другой причине. Ты догадываешься по какой?
– Нет.
В общем, Настя примерно представляла, какие слова сейчас услышит, но предпочла делать вид, что ничего не понимает.
– Я испугался, потому что понял, что влюблен в тебя сильнее, чем даже мог ожидать сам от себя. Я совершенно голову потерял. Через несколько дней я уеду, возможно, мы никогда больше не встретимся. Но ты можешь сделать эти несколько дней счастливыми для меня. Я же, со своей стороны, буду по мере сил стараться, чтобы эти дни принесли радость и тебе.
– И как же ты собираешься приносить мне радость? – с любопытством спросила Настя. – Будешь поить меня мартини? Или в твоем арсенале есть еще что-нибудь?
– Я буду делать все, что ты захочешь. Хочешь – рестораны, хочешь – поедем куда-нибудь на природу, на шашлыки… Мне трудно предлагать что-то конкретное, я ведь совсем не знаю твоих вкусов. Все, что скажешь, – сделаю.
– А в оперу меня сводишь?
– В оперу?
– Угу. На «Аиду» или на «Трубадура».
– Я узнаю, что в ближайшие дни в городском театре…
– Не трудись, я уже узнала. Того, что меня интересует, там нет. Ну ладно, а в преферанс ты играешь?
– К сожалению, нет. Ты хочешь поиграть?
– Вообще-то не очень, но это могло бы меня развлечь как-нибудь вечерком. Ты прекрасно понимаешь, что ни в ресторан, ни на природу я не поеду. Во-первых, у меня нет соответствующей одежды, я ведь в санаторий ехала лечиться, а не по ресторанам ходить. Во-вторых, у меня мало свободного времени, мне нужно делать перевод. В-третьих, я равнодушна к природе, и пикник мне радости не доставит. Ну, что еще ты можешь мне предложить?
– Анастасия, ты надо мною издеваешься или мне мерещится?
Дамир опустился на колени рядом с креслом, в котором сидела Настя, осторожно взял у нее из рук бокал, поставил на столик. От прикосновения его рук в Настиной душе снова начал таять лед, но на этот раз она присматривалась к себе как бы со стороны. Аналитическая машина все-таки включилась, несмотря на Настино упорное сопротивление.
Дамир целовал ее долго и умело, и Настя столь же умело и старательно отвечала ему. «Передерживает, – думала она, всем телом чувствуя внутренний метроном, контролирующий ситуацию. – Мужчина, охваченный желанием, уже должен идти дальше. Если он до сих пор держит руки у меня на спине и изображает целомудренного, то все это сплошное притворство. Или боится меня вспугнуть. Значит, дело серьезное. Видно, я ему и в самом деле для чего-то нужна. Считаю до десяти. Если он за это время ничего не предпримет, значит, он ничего во мне не понял и считает меня старой девой, которую нужно долго уламывать. Зачем такому потрясающему… четыре… мужчине, как Дамир… пять… невзрачная старая дева… шесть… если у него много денег… семь… много подружек… восемь… все в порядке с потенцией… девять… да к тому же он умеет так замечательно целоваться… десять».
Настя мягко высвободилась из объятий Дамира и потянулась за своим бокалом.
– Спасибо, милый, твои поцелуи были просто упоительны. Теперь, быть может, ты скажешь мне, для чего ты все это затеял?
– Ну как мне тебя убедить?! – горестно воскликнул Дамир и при этом показался Насте очень искренним.