Особенно по части акустики, а Квиллеру как-никак предстояло прослушать множество дисков Ледфилдов. И вообще, сколь ни странно, амбар позволял вести загородную жизнь в городе летом, а домик в <Ивах> – городскую жизнь за городом зимой.
Квиллер всё это взвешивал, пока кошки поглощали свой обед.
<Что делать, Коко? – спросил он. – Остаться здесь до весны или сейчас же переехать в амбар?>
Коко проглотил кусок, несколько раз облизнулся, а потом громко и внятно произнес: <Иа-ау!>
Итак, Квиллер и сиамцы вернулись в амбар – к просторам вокруг каминного куба, антресолям, лестницам, пандусам и удивительной акустике.
По прибытии кошки первым делом проверили свои миски под кухонным столом, а потом наведались в апартаменты на верхнем полуэтаже. Юм-Юм нашла свой серебряный наперсток. Коко вспомнил прежнее хобби – бомбой падать с антресолей на диванные подушки.
Пикакс ликовал.
Во-первых, в бывшей средней школе основали Музыкальный центр, где молодые люди имели возможность брать уроки игры на фортепьяно и вокала у преподавателей, приезжающих из Локмастера. Студенческий ансамбль мог репетировать там, никого не беспокоя. Дядюшка Луи организовал хор, и ходили разговоры о постановке комической оперы <Микадо>.
Заброшенный склад приспособили под Музей живой природы, и принадлежавшие Ледфилдам чучела птиц и животных поместили в интерьеры, разработанные театральным декоратором.
Что касается Старой усадьбы, она идеально подошла для Музея искусств и антиквариата. Волонтеры из лучших семей стали гидами. В каждой комнате свежие цветы… Раскрытая партитура шопеновского <Блестящего полонеза> на <стейнвее> Дорис и на пюпитре Натана (его <Страдивари>, правда, хранился под замком).
Желающим заплатить за входной билет пятьсот долларов рассылались программки. Гиды готовы провести их по дому и все им показать.
А потом – спустя шесть месяцев после кончины Натана и Дорис – в поместье Ледфилдов… разорвалась бомба!
Каждый из четверых после урагана и других страшных событий по-своему восстанавливал душевное равновесие. Полли звонила друзьям. Милдред готовила к печати поваренную книгу. Всякий мог догадаться, как коротал время Арчи.
Полли звонила друзьям. Милдред готовила к печати поваренную книгу. Всякий мог догадаться, как коротал время Арчи. Что до Квиллера, то он в дождливые дни, как всегда, продирался сквозь <Известные изречения> Бартлетта*.
* <Известные изречения> Бартлетта – самый популярный в США сборник цитат, который впервые был составлен в 1885 г . Джоном Бартлеттом, владельцем университетского книжного магазина в Кембридже (Массачусетс), и выдержал с тех пор 17 изданий. – Ред.
И теперь, желая проэкзаменовать других, он спросил:
– А знаете ли вы, кто такой Джилетт-Бёрджес?
Все в унисон ответили:
– <Я никогда не видел пурпурной коровы>!
– Правильно! Он обладал многими талантами, но помнят его, вот уже сто лет, за бессмысленные стихи. На прошлой неделе я обнаружил продолжение!
Уступая нетерпеливым выжидательным взглядам, он продекламировал:
О да, я написал <Пурпурную корову>,
Я написал это гнусное старье.
Но говорил и повторяю снова:
Убью того, кто процитирует ее!
Слушатели зааплодировали.
Арчи сказал, что лично он предпочёл бы, чтобы его вспоминали как автора <Пурпурной коровы>, чем не вспоминали вовсе. Милдред переменила тему:
– Мы все ужасно гордимся тем, что Фонд К. выкупает <Мельницу>! Но кто заменит Лиз Харт? Она была так очаровательна!
– Приготовьтесь к сюрпризу! – сказал Квиллер. – Не встречалась ли вам в гостинице <Булыжник> несколько лет назад девочка-подросток? Ее звали Дженнифер.
Все сразу вспомнили. Она была очень яркая и заметная. Дочь Сайласа Дингуолла.
– Ну так вот, эта самая девочка только что закончила курс по ресторанному менеджменту в одном из университетов Восточного побережья. Она и несколько ее друзей-однокурсников путешествовали по Франции, чтобы приобрести опыт. Она идеально подойдет для <Мельницы>!
– Какой приятный сюрприз! – обрадовалась Полли.
Милдред добавила:
– Это вообще был год сплошных сюрпризов, и думаю, они еще не кончились. Печенкой чую!
Так и вышло!
В сентябре, в День труда, в Пикаксе состоялся отмененный парад Четвертого июля.
В сентябре же снова открылась <Старая мельница>. Теперь она принадлежала Фонду К. и ею управлял новый менеджер.
В октябре Музыкальный центр представил на суд публики мюзикл Эндрю Ллойда Вебера <Кошки> в исполнении любительской труппы, права на постановку добился Луи Мак-Леод. Кроме того, после рекламной акции <Кит-ката> актерам-любителям достались все эти костюмы с хвостами.
В октябре Квиллер перевез домочадцев на зимовье в Индейскую Деревню.
В ноябре открыл свои двери Ледфилдский музей дикой природы.
В декабре стоимость входного билета в Старой усадьбе подскочила с пятисот до двадцати тысяч долларов, вырученные средства должны были пойти на детей. Всю сумму до последнего доллара согласился покрыть Фонд К. А Коко вдруг занервничал – стал слышать какие-то незаметные другим шумы и разговаривать сам с собой. Квиллер понял: что-то должно произойти! И произошло!
В январе, ровно через шесть месяцев после кончины Натана и Дорис Ледфилд, запечатанный конверт, который хранился в сейфе нотариальной конторы, вскрыли в присутствии свидетелей. Согласно этому документу биллион долларов отходил любому городу, который учредит Ледфилдскую музыкальную академию, специализирующуюся на клавишных и струнных инструментах. Такой широкий жест должен был прославить имя Ледфилд в мировых музыкальных кругах.
Пресса разнесла весть об этом от побережья до побережья.