– Твоя мама… – начал было Квиллер, но тут его перебили.
– Дэнни! Дэнни! – выкрикнул пронзительный голос, и хрупкая женщина поспешила к мальчику. – Я же просила тебя не беспокоить людей!
– Я хочу посмотреть на кисок!
Схватив сына за руку, мамаша потащила его домой. Дэнни оглядывался с разочарованным видом.
Готовясь к визиту Барта, Квиллер собирался кое-что разведать и поэтому порадовался, что захватил велосипед. Дремучие кущи заповедника «Чёрный лес» начинались к югу от гостиницы «Щелкунчик» и тянулись на много миль.
Квиллер оделся для прогулки на велосипеде – в таком виде он всегда пугал кошек. На нём был плотно облегавший фигуру зёленый с пурпурным костюм, жёлтый сферический шлем и большие чёрные солнечные очки. Подкатив к хижине номер один, он постучал в заднюю дверь.
Ханна при виде Квиллера вскрикнула от неожиданности, потом рассмеялась:
– О, это вы, Квилл! Я думала, это кто-то из космоса. Входите!
– Спасибо, не сегодня. Мне нужно проехать несколько миль до полудня. Просто заскочил сказать, что овация, которую вам вчера устроили, была вполне заслуженной.
– В зале сидело много моих друзей.
– Так или иначе, вы создали достоверный образ, и у вас великолепный голос!
– Спасибо, – ответила Ханна с достоинством: она явно знала себе цену.
– Поговорим об этом завтра вечером за обедом. Я предлагаю всем встретиться здесь и отправиться в «Щелкунчик».
Квиллер катил по Рытвенной дороге. Справа лежали фермерские земли, слева – Чёрный лес. Мысли Квиллера обратились к Фанни Клингеншоен. Сделав головокружительную карьеру, она скупила половину Мускаунти. Приобретала лес и заброшенные шахтерские деревни, а также собственность в деловом центре Пикакса. То, что она делала, шло на пользу природе, но у неё был личный мотив: она хотела отомстить «респектабельным» семьям, презиравшим её предков, бросавших вызов общественной морали. Теперь Фонд Клингеншоенов превратил купленный ею лес в заповедник, чтобы внести хотя бы небольшой вклад в дело спасения планеты.
Попади Чёрный лес не в те руки, миллионы деревьев вырубили бы, чтобы освободить место под кондоминиумы, площадки для гольфа и даже для спидвея. Вместо чистого воздуха и чистой воды – высокая плотность населения и загрязнение природной среды. Квиллер читал о деревьях, кислороде и дожде.
Фонд К. устроил три заповедника, и каждый служил своей цели. Самый крупный, «Чёрный лес», призван был сохранять в неприкосновенности дикую природу, и Квиллеру хотелось взглянуть на него своими глазами, прежде чем беседовать с поверенным.
Проехав примерно милю по Рытвенной дороге, он увидел просвет в сплошной стене хвойных и лиственных деревьев и надпись – явно новенькую, но состаренную: ЗАПОВЕДНИК «ЧЁРНЫЙ ЛЕС».
Здесь можно было внедриться в чащу – проход выглядел достаточно широким, чтобы по нему проехал автомобиль, но мог претендовать лишь на звание торной тропы. Она заросла травой, тут попадались и корни деревьев, и камешки, и ямки. Названия у тропы не было – лишь номер 1124 на столбе и предостережение: ТУПИК. Квиллеру не терпелось проехаться по этой дорожке, и он знал, что его транспортное средство выдержит.
Через пятьдесят ярдов он действительно достиг тупика – высокой скалы, оставшейся на память от доисторических ледников.
Исполнившись решимости не отступать, Квиллер приблизился к скале и обнаружил, что тропа 1124 огибает её, делает поворот налево, потом направо, вокруг восточного конца утёса, затем снова поворачивает направо…
– Какого чёрта! – воскликнул Квиллер, столкнувшись лицом к лицу – вернее, лицом к хвосту – с большим фургоном! На нём был номерной знак Висконсина.
Похоже, его использовали для перевозки грузов между штатами.
Квиллер обошёл вокруг фургона, держа велосипед за руль. На борту фургона было написано: БРИЛЬЯНТ. ПЕРЕВОЗКИ И ХРАНЕНИЕ. Окно было открыто; водитель говорил по сотовому телефону.
– У вас проблемы? Заплутали? – приветливо обратился к нему Квиллер.
Водитель выронил телефон, увидев жёлтую круглую голову с чёрными глазами-плошками.
– Уф… Передыхаю. Ехал всю ночь.
– Откуда вы?
– Из Милуоки… Можно здесь где-нибудь поесть?
– На автозаправке в Блэк-Крик. Но вам же здесь не развернуться, и этой махине не выехать отсюда задом.
– Я проделывал такое и раньше.
– Ну что же… Желаю удачи!
Квиллер вновь оседлал свой велосипед и принялся крутить педали. Уж не оскорбил ли он настоящего профи? Он вспомнил, как в прошлом его, репортёра одной из центральных газет, удивляли грузовики, доставлявшие гигантские рулоны газетной бумаги. Чтобы подъехать задним ходом к погрузочной площадке печатного цеха, водитель должен был сначала втиснуться с оживлённой магистрали на боковую улочку, а затем с неё – в ещё более тесный бокс.
Он продолжал свой путь по тропе 1124, которая проходила мимо скал, рощиц, зловещего вида болот. Встретилось ему и дерево-великан, по крайней мере пяти футов в диаметре. В одном месте дорогу перегородил упавший ствол, и пришлось перенести через него велосипед.
Из дикого животного мира Квиллеру повстречалась лишь белка, но он слышал треск в зарослях и шуршание в ветвях над головой. Издалека до него доносились звуки цивилизации: вой автомобильной сирены; ружейные выстрелы; жужжание пилы, превращавшей дерево в дрова; удары молотка, превращавшего кедровые доски в палубу.
Время от времени тропа устремлялась в лесную чащу, исчезая в загадочной тьме, – обстановка там была самая подходящая для встреч с волками и ведьмами.
Когда тропа 1124 уткнулась в тупик у ручья, Квиллер решил, что с него хватит, и вернулся к реальности Рытвенной дороги. Фургон исчез, и, как он вспомнил позже, не было и упавшего дерева, которое перегородило дорогу.
До приезда поверенного ещё оставалось время, чтобы принять душ, угостить сиамцев ланчем и откупорить бутылку красного вина. Бартер всегда выглядел юристом – даже в джинсах, рубашке поло, бейсболке и кроссовках. Войдя в хижину с важным видом, он одобрил дизайнерскую смекалку, позволявшую экономить место.
– Уютно! – таков был его вердикт.
Квиллер ответил напыщенно:
– Представь, что это не маленькое жилище, а большая каюта.
– Где кошки?
– Они на палубе. Если ты присоединишься к ним и нальёшь себе вина, я позвоню в гостиницу, чтобы доставили наши сандвичи.
Коко проигнорировал гостя, однако Юм-Юм, чуявшая шнурки издалека, теперь начала подкрадываться к Бартеру.
– Твоё здоровье! – произнёс поверенный, поднимая свой стакан.
Квиллер поднял в ответ свой, с минералкой, в которую был добавлен клюквенный сок.
– Жена просила узнать, будет ли этим летом конкурс на лучший лимерик, – улыбнулся Бартер. – В прошлом она завоевала приз.
– Я помню. Это был лимерик о городе Брр. Скажи ей, что публика настаивает, чтобы мы повторили конкурс. Она когда-нибудь писала лимерики о тебе, Барт?
– Да, но я не стану цитировать… Так что ты хочешь узнать о заповедниках, Квилл?
– Я знаю, что они защищены законом от всяких предпринимательских проектов. И я знаю, что Фонд К. создал три заповедника. «Сосновый лес» будет открыт для охотников в сезон охоты на оленей. «Большие дубы» предлагает площадки для туристических лагерей, куда можно брать палатки, но не транспорт…
– И все площадки для лагерей зарезервированы на День труда, – перебил его поверенный.