Особенно заинтересовала Квиллера вставленная в раму картина маслом, размером двенадцать на пятнадцать. Это была сценка на пляже – судя по скромным пляжным костюмам, написанная в двадцатые годы.
– Что это за вещь? – спросил он Дженелл, когда та вернулась.
– Этот экспонат не продаётся. Мы как раз делаем надпись. Торговцев приглашают выставлять их личные сокровища. У каждой вещи будет ярлык с указанием имени владельца. Эта картина, выполненная маслом, – моя.
– Превосходное качество. Как она к вам попала?
– Это длинная история! Со странным концом.
– Мне бы хотелось её услышать, если вы не возражаете.
– О, я с удовольствием вам расскажу! – Она обвела взглядом зал, где суматоха становилась все сильнее.
– Когда вы не будете заняты, – поспешно добавил он, – и когда у меня будет при себе диктофон.
– Я могла бы прийти завтра пораньше, – предложила она, – скажем, в девять тридцать…
– Договорились! – ответил он, и тут закричал ещё один торговец:
– Мисс ван Рооп!
Из офиса вышел Кемпл.
– Как тебе понравилось увиденное?
– Пока что недурно. А что это за возвышение в конце зала?
– Его использовали для аукционов, когда здесь был «блошиный рынок». Мы пока не решили, что с ним делать.
– А как насчёт того, чтобы выставить – не на продажу – мебель музейного качества из чёрного ореха, изготовленную в тысяча девятисотом году? Да ещё с романтической историей в придачу?
– Ты меня разыгрываешь?
– Эта мебель принадлежит Фонду К., и ей нужно временное пристанище, пока не будет построен новый музей. Разумеется, она застрахована на приличную сумму.
– Я знаю. Фонд К. все делает как следует. Чего они захотят от нас?
– Что-то типа барьера вокруг возвышения, чтобы публика не имела доступа к этим музейным экспонатам.
– Бойфренд Дженелл может сделать барьер из старых перил от веранды, – сказал Кемпл. – Это тот парень, который мастерит мебель из разных деталей старых домов. Когда ты привезёшь свои сокровища? Может быть, нам придётся нанять вооруженную охрану, – шутливо предположил он.
– А ты бы не хотел издать буклет, где рассказывалась бы история этих вещей? Есть элемент тайны в трёх зеркалах – на всех одинаковые трещины, образовавшиеся весьма необычным путём.
– Становится всё интереснее. А как нам это сделать?
– У меня есть вся информация, – ответил Квиллер. – Я напишу текст, а ты можешь напечатать буклет в одной пикакской типографии, где очень быстро работают.
– Моя партнёрша будет в восторге! – воскликнул Кемпл.
Квиллер вернулся домой в прекрасном настроении. Ему удалось убить двух зайцев. Чтобы это отпраздновать, он объявил сиамцам, встречавшим его у входа: «Сегодня на обед – крабы!»
Сначала он позвонил домой поверенному.
– Барт, я не извиняюсь, что звоню тебе в воскресенье домой, ибо знаю: тебя порадует моя информация. «Антикварная деревня» – классное заведение, которое открывается в этот уикенд под неусыпным надзором Эрни Кемпла, – жаждет выставить нашу мебель из чёрного ореха, не на продажу, а в качестве экспоната. Нам бы лучше её застраховать.
– Какова её стоимость?
– По крайней мере семьдесят пять тысяч. Ей сто лет, она редкого качества, и с ней связана легенда.
– Кто может это подтвердить?
– Сьюзан Эксбридж.
Следующий звонок Квиллер сделал домой Сьюзан, торговавшей антиквариатом.
Следующий звонок Квиллер сделал домой Сьюзан, торговавшей антиквариатом.
– Сьюзан, если Аллеи Бартер позвонит тебе насчёт мебели из чёрного ореха, которой сто лет, хорошо бы сказать, что она стоит семьдесят пять тысяч долларов. Я потом тебе все объясню.
– Да ради бога, дорогой, – промурлыкала она.
– Ты слышала, что собираются создать исторический музей? Уверен, они захотят, чтобы ты вошла в совет директоров.
И наконец, он телефонировал Нику Бамбе.
– Я присмотрел новое пристанище для мебели из чёрного ореха, которую мы перевезли на Песчаную улицу. Она будет выставлена – не на продажу – в «Антикварной деревне». На этой неделе они смогут её принять. Ты не откажешься им помочь, когда они позвонят? Рано или поздно её перевезут в музей, который создаётся, однако обсуждать это пока не стоит. Об этом будет официально объявлено, только когда найдётся хорошее место.
Весьма довольный, Квиллер повесил трубку. Пустить ни на чем не основанный слух – лучше потехи не знали в четырёхстах милях к северу от чего бы то ни было.
В шесть он вышел прогуляться вдоль ручья к хижине номер один, где Андерхиллы поджидали у веранды Ханну.
– Она наводит красоту, – сообщила Венди. – Купила новый брючный костюм к сегодняшнему вечеру и выглядит просто изумительно!
– Вы видели наших новых соседей из хижины номер четыре? – спросил Дойл. – Говорят, что они рыболовы, удят на муху, и один сегодня действительно сидел с удочкой у ручья, но я думаю, что они копы, занимаются делом Хэкета.
– А вот и она!
Ханна действительно была красива и ничуть не напоминала свою дородную героиню. Поклонники её таланта зааплодировали, вскричали: «Браво!.. Поздравляем!.. Не дадите ли автограф?»
Она ответила улыбкой и горделивым кивком.
И все четверо направились к гостинице в сопровождении белок, которые ожидали орешков.
– Они множатся как кролики, – заметил Дойл. – Что будет с гостиницей, когда на её территории обоснуются десять тысяч белок?
– Их перевезут в Канаду под покровом тьмы, – ответил Квиллер.
В гостинице дежурила Кэти Хупер.
– Мистер и миссис Бамба в Мусвилле, – сообщила она. – Пойдут вместе с Лави и бабушкой в церковь, а потом в ресторан, на воскресный обед.
Компания Квиллера заняла его любимое место в нише у окна, и он заказал шампанское для гостей и «шампанское бедняка» (имбирное пиво) для себя. Он также заранее позаботился, чтобы в центре стола поставили цветочную композицию с ленточкой, на которой значилось имя примадонны. Подняли тост за Ханну, и комплименты лились как вино.
Потом Квиллер сказал:
– Я хочу кое-что сообщить о видео «Пираты», которое вы мне дали посмотреть, Ханна. Оно просто притягивает моего кота, а ведь обычно он смотрит только программы о тропических птицах. Я прокрутил видеофильм дважды, и оба раза Коко сильно разволновался.
– Оставьте это видео пока что у себя, – ответила Ханна. – Я хоть и получила удовольствие от репетиций и спектаклей, а рада, что все кончилось и можно заняться другими делами. Можете оставить его у себя до вашего отъезда.
– А какими другими делами вы собираетесь заняться? – спросила Венди.
– Ну… в общем-то, – нерешительно начала Ханна, – меня беспокоит мальчик в соседней хижине. Он совсем заброшен, и я невольно вспоминаю своего внука, которому столько же лет. Я готовлю к его визитам книги, игры, головоломки и собираюсь спросить у Мардж, можно ли ему приходить ко мне выпить молока с печеньем.