– Я хотел бы записать наш разговор. Не обращайте на это никакого внимания. Просто говорите.
– О чём?
– Об острове Завтрак, когда вы подрастали.
– Трудно было. Ни электричества. Ни ванных. Ни часов. Ни телефонов. Ни денег. Мы, здешние, Завтраком этот остров не зовем. Это остров Провидения.
– Кто дал ему такое имя?
– Первые поселенцы. Божественное Провидение выбросило их на берег, когда их судно разбилось.
– Вы говорите, у вас не было денег. Как же вы жили?
– На рыбе. На диких кроликах. На козьем молоке. - Она произнесла это горделиво.
– А как насчёт необходимого - вроде обуви, муки, охотничьих ружей?
– Охотники тогда ловушки делали. А всё другое, в чём нуждались, они доставали через торговлю с материком. Рыбой по большей части торговали и тем, что на берег выбросит. Мой па построил себе лодку из топляка, который на берег выкинуло.
– Он ещё жив? - спросил Квиллер, думая, что он, пожалуй, один из этих необщительных извозчиков.
– Утонул, когда пытался вытащить сети перед бурей. - Это она произнесла ровным, бесцветным голосом.
– А ваша мать?
– Ма ещё здесь. Всё ещё керосиновыми лампами пользуется. Никогда не уезжает с острова - даже на денёк. Ей уехать - что на Луну слетать.
– Но электричество теперь, конечно, помогает островитянам. На курорте оно есть. В летние дачи уже давно проведен свет.
– Угу, да только многие здешние не могут себе это позволить. Многие всё ещё варят свои собственные лекарства из диких растений. Моя ма помнит, как здесь ещё не было школы. Теперь у нас есть школа об одной общей комнате. Я окончила в ней восемь классов - все в одной комнате и с одним учителем. - Это она произнесла хвастливо.
– Как вы поступили в среднюю школу?
– Осталась с одной семьей на материке.
– А трудно вам было привыкать к новой школе?
– Угу. Конечно трудно. Тяжело. Учителя сказали, что в некоторых вещах я обогнала материковых ребятишек, а ведь считалось, будто островитяне отроду тупые, и нас по-всякому обзывали.
– И что вы при этом ощущали? - сочувственно спросил Квиллер.
– Бешенство! Пришлось обидчиков парочку раз избить до полусмерти. - Харриет стиснула объёмистый кулак.
Он разглядывал эту амазонку с изумлением и сдержанным восхищением.
– Вы, верно, очень сильная.
– Чтобы здесь жить, надо быть сильной.
– Где всё-таки живут островитяне? Я что-то не вижу никаких домов.
– В поселке Провидение, глубоко в лесу.
– Это то, что люди с материка зовут Пиратским?
– Угу. Это меня бесит! - Стиснутый кулак треснул по столу так, что заплясала посуда.
– А как ваши люди относятся к новому курорту?
– Боятся. Они думают, их погонят с острова, как погнали с западного побережья, когда приехали старые богачи.
– А что они думают о туристах?
– Они им не нравятся. Некоторые туристы нахальные… беспутные… полуголые. Последние две недели целая их банда разбивала лагерь возле маяка и таскала такие большущие рюкзаки, что в них ездить можно.
– Висячие диваны, - кивнул Квиллер. - Это и не понравилось больше всего?
– Ну… они сидели кружком без ничего, пили пиво и врубали радио на полную катушку.
– Откуда вы знаете?
– Их видели некоторые охотники на кроликов… Хотите ещё кофе?
Квиллер впервые в жизни отказался от второй чашки: он уже почувствовал, как в голове у него бьют барабаны.
– А каково ваше собственное мнение об отеле Грушевого острова?
– Слишком много всего насчёт пиратов.
– А каково ваше собственное мнение об отеле Грушевого острова?
– Слишком много всего насчёт пиратов. Это меня бесит!
– Вы считаете, что в истории острова не было пиратов? Может быть, они жили здесь до того, как сюда приехали ваши предки?
Харриет, казалось, разъярилась и снова треснула по столу:
– Всё это вранье! Небылицы!
Он придумал, как переменить тему:
– Около маяка есть памятный диск в честь трех смотрителей маяка. Вы знаете, что с ними случилось?
– Никто не знает, - таинственно сказала она. - Я могла бы рассказать вам эту историю, если хотите.
В голове у Квиллера перестали рокотать барабаны.
– Я бы охотно послушан её, но у вас был долгий трудный день. Вы, наверное, хотите домой?
– Я не хожу домой. У меня наверху кровать.
– Тогда позвольте мне сводить вас на ланч в ваш выходной. Мы поедим в Корсарской комнате.
– Я не беру выходных. Работаю семь дней в неделю. Подождёте, пока я сварганю себе чашку кофею? Вы, конечно, больше не хотите?
У Квиллера было чувство, будто он только что нашёл зарытое сокровище. Тайна маяка никогда не упоминалась у Гомера Тиббита.
– Мой дед, - начала Харриет, - без конца рассказывал эту историю, так что она, прямо скажем, в сердце мне запала. В ней замешан наш прадедушка.
– Правда? Он был смотрителем маяка?
– Нет, верхниеникогда не понимали островитян. Это меня бесило! Это всё равно что сказать, будто они тупые или им нельзя доверять. Верхние наняли троих мужчин с материка, чтобы они жили на утесе и охраняли огонь. В те дни, понимаете, это была большая керосиновая лампа. Лодка верхних частенько доставляла керосин для маяка и пищу для смотрителей, и все это втаскивали на утес на канате. Есть несколько ступенек, которые зигзагом выбиты в скале, - вы их с озера можете разглядеть, но они были скользкие и опасные. И до сих пор такие! Когда верхние присылали на лодке землемера, так и его тащили на канате, как ящик с продуктами.
– Так в чём же замешан ваш прадед, Харриет?
– Ну, он был вроде вожака, потому что умел читать и писать.
– Это казалось необычным?
– Угу. Здесь ведь не было школы. Поселенцы были какой-то забытой колонией - и не только забытой, но и оплёванной.
– Где же тогда обучался ваш прадед?
– У своего па. А его па был вроде проповедника, но это уже совсем другая история.
– Не томите, Харриет, - заерзал Квиллер. - Что же всё-таки случилось?
– Ну, в одну тёмную ночь мой прадедушка проснулся и не понял отчего. Словно услышал глас Божий: «Проснись! Проснись!» Он вылез из постели, вышел, смотрит - а сигнальный огонь не горит! Плохо дело! Он натянул сапоги, взял фонарь и пошёл к маяку. До него с милю было. Как добрался, видит - там ни души, он покричал - в ответ ни звука. Ворота в ограде были на замке, и он перелез через решетку. Двери в домик смотрителей нараспашку, а внутри - никого. Он решил было сам зажечь на маяке огонь, да дверь на башню оказалась заперта. Он не знал, что и делать.
– Телеграфа в то время ещё не было? - спросил Квиллер.
– Ни телеграфа, ни радио, ни телефона. Это случилось давным-давно, мистер К. Так вот… Мой прадедушка пошёл домой. Проходящие суда, видно, были извещены, что маяк не горит, потому как… вскоре на острове прохода не стало от полиции и солдат. Они арестовывали людей, обыскивали дома и даже разрывали могилы на задних дворах. Кладбища у нас тогда не было.
– Они подумали, что смотрителей убили островитяне? Но зачем?
– Верхние думали, будто островитяне хотели, чтобы суда разбивались и они могли их грабить. Поверили старым басням насчёт пиратской крови! Сто лет назад оно было, а люди всё ещё этому верят! Это меня так бесит, что я аж вся киплю!
– Старые легенды не умирают, - сказал Квиллер.