Число 9 говорит о том, что партия, блок, ящик и флакон предназначались для распределения по программе Национального управления здравоохранения. В государственных больницах, среди пациентов с государственной страховкой. РЧИ-сканер, который я взял из галереи, показывает, что активный чип под этикеткой на месте и работает. Чип передает ту же самую информацию о производителе и партии. Если он не поврежден, то на нем также должны содержаться подробности о том, когда содержимое флакона было произведено, когда контейнер был загружен и покинул завод, его точное место назначения и получили ли его вообще в этом месте назначения. Но у меня нет справочного руководства, чтобы расшифровать какие-либо сведения, кроме точки происхождения и т. п. Я припудрил флакон порошком, чтобы проверить на скрытые отпечатки пальцев, и снял несколько смазанных следов, два четких частичных отпечатка указательного и безымянного пальцев правой руки и один очень четкий отпечаток правого среднего пальца. Флакон был вынут из пакета в моем присутствии, и с тех пор к нему притрагивался только тот человек, который мне его и передал. Я думаю, что смазанные отпечатки уже присутствовали на флаконе, прежде чем его достали из пакета. Скорее всего, оба четких частичных и один четкий полный отпечаток принадлежат человеку, который передал мне флакон, который, как я полагаю, содержит DR33M3R фабричного производства. Для протокола, этим человеком был Афронзо-младший, Парсифаль К. Он и глазом не моргнул. Вынул флакон из сумки и предложил его мне с таким видом, как будто он этим каждую ночь занимается. Как будто у него в сумке полно "дремы", и он привык менять ее на наркоту, потому что папа перестал давать ему деньги. "Дрема". Он использовал "дрему", чтобы получить то, что он хотел, как будто она ни на что больше не годится.
Не отвлекаться.
Я работал в ванной, снял отпечатки на пленку из моего комплекта для сбора вещественных доказательств. Положил бутылочку с "дремой" и карточки с пленкой в отдельных пакетах в сейф. Роуз хотела знать, чем я так долго занимался в ванной. Она ничего не подозревала, она просто знает, что из-за стресса на работе у меня болит желудок и проблемы с пищеварением. "Расстройство пищеварения - это не шутка, Парк". Однажды она дала мне какой-то чай, но весь следующий день я просидел в туалете и больше никогда его не пил. Думаю, когда я пошел туда, вернувшись домой, она просто обрадовалась, что я могу сходить в туалет. "Нет ничего более загадочного, чем брак". Так сказал мне отец, когда я позвонил им с мамой и сказал, что женился. Мой брак с Роуз ничем не доказал, что он ошибался. Когда спустя два года я наконец отвез ее на восток, чтобы познакомить с ними, он странно повел себя с ней. Не так странно, как со всеми остальными, дело не в его обычной отчужденности, в чем-то другом. Не думаю, что она ему понравилась, но, по-моему, она произвела на него впечатление. Ее прямота. "Рада с вами познакомиться, господин посол". Он покачал головой. "Прошу вас, вам совсем не обязательно звать меня по должности. "Мистер Хаас" будет достаточно". И она кивнула в ответ. "Я думаю, сэр, нам обоим будет удобнее, если я остановлюсь на "господине после". И она была права. Я думаю, ему было бы удобнее, если бы и мы с сестрой называли его "господин посол", а не "папа". Он предпочел бы слышать это от любого, кроме моей матери. Для нее он всегда был Персик. В память о чем-то таком, что случилось задолго до моего рождения. Она называла его Персик всегда, кроме тех случаев, которые она называла "мероприятиями". Господин посол для всех, Пичи для моей матери. Разве удивительно, что он убил себя после ее смерти?"
Не отвлекаться.
В обмен на то, что я считаю медикаментом DR33M3R из каталога Z Управления по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов, я дал Афронзо, Парсифалю К., двадцать пять граммов китайского кристаллического метамфетамина типа шабу, которые, как я увидел позднее, он распределил между пятью неустановленными личностями. Он был прав насчет них, когда говорил про "Бездну Приливов". Неспящие делали удивительные вещи. Наверное, они и без того уже были упертыми геймерами, но их подход - это практически чистый хаос. Ничто не показывало, что они действуют сообща. Они сразу же разделились; варвар пошел штурмовать Кузню, рубя всех на своем пути, а второй, с совершенно другой миссией, лечил каждого встречного, в том числе и тех, кого ранил варвар. Так все и было, каждый ход с противоположными целями, силы тратились без необходимости, но когда они вновь сошлись, оказалось, что у них есть оружие, инструменты и ключи, за которыми они ходили, и с помощью какого-то идеального соотношения между выгодами и затратами общая сила группы возросла. Они действовали не наугад. Им были видны дыры в игре. Прорехи в правилах, куда можно проскользнуть. Те ходы, которые Роуз пыталась проделать с Люцифрой, они выполняли чисто, при условии, что они в принципе были возможны. Когда я вернулся домой, Роуз играла. Франсин еще не ушла. Она сидела в кресле-качалке в детской, малышка лежала у нее на коленях на подушке. Казалось, она спит. Спит по-настоящему. Она кажется спящей только когда ее берет на руки и укачивает Франсин. Я хотел взять ее, но знал, что разбужу ее. Франсин сказала, что она не плачет почти два часа и лежит с закрытыми глазами уже сорок минут. С виду она спала. Роуз была в нашей спальне, в кровати, с ноутбуком на коленях, и снова пыталась пройти Лабиринт. Я пошел прямо к сейфу, чтобы запереть оружие и мой запас наркотиков. Она не подняла глаз, только спросила, как там "лекции". Я сказал ей, что мне надо в туалет. Я не хотел врать и говорить что-нибудь о лекциях, которых не читал уже больше трех лет, и у меня не было времени сидеть с ней и выводить ее обратно в настоящее. Когда я вышел из ванной и запер флакон и карточки с отпечатками в сейфе, она спросила, почему я там сидел так долго, и казалась нормальной. Нормальной в теперешнем смысле. Не в старом. Роуз не такая, как раньше. Но все-таки это Роуз. Все так же заботится, что я потребляю недостаточно клетчатки. Она отложила ноутбук и легла на пол, растягивая спину. Ее мышцы в узелках, как шарики для гольфа, вдоль всего позвоночника. Помимо того, что Франсин акушерка, она еще занимается кинезиологией. Это была одна из причин, почему она так понравилась Роуз, когда мы подыскивали кого-нибудь, чтобы помочь нам с домашними родами. Она несколько раз делала Роуз массаж спины. В первый раз я прибежал из кабинета на треск, потому что мне показалось, будто кто-то ломает мебель. Франсин дала Роуз несколько упражнений. Поэтому, когда я вышел из ванной, Роуз лежала на спине, колени подняты вверх и вбок, руки вытянуты, голова повернута в другую сторону. "Ты сходил в туалет?" Я увидел выражение ее лица. И соврал. "Да". На миг она казалась счастливой. Ничего более загадочного.
Не отвлекаться.
Художественная галерея. После того как неспящие начали квест и двигались вперед, Кейджер шепнул мне в ухо: "Пошли заработаем маленько денег". Он отвел меня в галерею, чтобы я продал что-нибудь его друзьям. Я хотел остаться и наблюдать за спящими в "Бездне", но я же дилер, и мне надо было идти и делать деньги, или он мог бы задуматься, а не полицейский ли я. Роуз еще помнила, что я полицейский. Она снова попросила меня уволиться и остаться дома. Просила меня увезти ее с ребенком из города. Сказала, что хочет посмотреть на океан. Затем закрыла глаза и сказала, что нам надо поехать в Хаф-Мун-Бей, смотреть на закат, пить вино и заниматься любовью на пляже.
Вздохнув, открыла глаза и увидела меня.
- Как же я смогу заботиться о тебе? - спросила она.
Я покачал головой и сказал, что не знаю, и она опять вздохнула, как всегда вздыхает, когда думает, что до меня что-то не доходит.
- Нет, я хочу сказать, правда, как же я смогу заботиться о тебе?
Я сказал ей, что не надо обо мне заботиться, что у меня все хорошо.
Роуз уставилась в потолок.
- Ты такой… господи, ненавижу это слово, но ты такой невинный. Я хочу сказать, как же я могу уйти от этого?
Я хотел сказать ей то, что она хотела слышать, и хотел услышать, что она ответит, но она бы взбесилась, если бы узнала, что я сделал. Поэтому я назвал ее по имени, сказал ей, кто я такой, сказал о малышке, и она посмотрела на меня, пытаясь осознать все это, и сказала, что она и так все знает.
- Иногда, - сказала Роуз, - проще всего не стараться и ничего не запутывать.
Она положила голову на пол.
- Господи, как же жалко, что я не могу спать.
Я подумал о "дреме" в сейфе. И вышел сюда, к машине, вместе с моим дневником, и ноутбуком, и жестким диском Хайдо. Там еще есть что узнать. Но у меня нет времени на поиски.
Не отвлекаться.
Франсин уходит. Надо заняться ребенком. Не отвлекаться.
Галерея находилась за юго-восточной границей бедного района, на заброшенном складе лос-анджелесского оптового рынка. К счастью, она разместилась не в одном из тех складов, которые перестали использовать еще в то время, когда там было полно овощей и фруктов, которые уже подгнивали, когда их привезли на склады, и окончательно сгнили ко времени, когда стало понятно, что стоимость доставки на рынок того, что еще можно было спасти, намного превзойдет любую возможную прибыль. Эти склады находились на некотором отдалении; и все равно эти внушительные груды успели превратиться в такой высококачественный компост, что он практически повсеместно наполнял воздух сладковатым запахом. Я заметил, что не один облаченный в черное художник, если ему приходилось бывать в этом месте, нюхал саше с цветочной ароматической смесью. Большинство обходились тем, что макали коктейльные салфетки в свои пластиковые стаканчики с вином и прикрывали ими носы.
Не стараясь замаскировать запах, я обнаружил, что мне все труднее сосредотачиваться на настоящем. Как это часто бывает с сильными и необычными запахами, этот пробудил во мне сильную ностальгию. Наше обоняние регистрируется в рептильных участках мозга над позвоночником. Кого не бросало в неприятное или восхитительное воспоминание из-за внезапного порыва, приносившего аромат одеколона бывшего любовника или неожиданное сочетание запахов горелого тоста и мятного средства для мытья посуды? В галерее мне вспомнились глубокая глина и мульча, бескрайняя зелень и дожди, гниль, которая пожирала твою военную форму со спины, густо спутанный подлесок на сладком перегное джунглей.
Напомнило мне годы моего становления. И об убийстве.
В таком состоянии мне было необходимо сконцентрироваться. В конце концов, я был вооружен и находился среди большого скопления народа. Запах и нахлынувшие воспоминания легко могли смыть мое самообладание и самозащиту, оставив после себя обнаженный остов моего истинного "я".
Признаюсь, я позволил этому "я" на секунду обрести свободу. Оно как следует оценило стратегическую обстановку, выбрало цели, рассчитало, сколько невинных жертв может погибнуть, прежде чем некоторые телохранители поспособнее из тех, кто охраняет самых состоятельных спонсоров галереи, предпримут какие-либо шаги и вынудят меня отойти в дальний угол склада у туалетов под неизбежный перекрестный огонь. Но прежде чем подняться по трем ступенькам на трибунку аукциониста, откуда вскоре пойдут с молотка отборные шедевры выставки и которая предоставляла превосходную позицию для стрельбы, я сосредоточился на квадратной картонной табличке с названием, которое курсивом описывало расположенное выше произведение искусства.
Совсем ни к чему, чтобы наемники загнали меня в угол в таком месте и изрешетили пулями. То, что это была картинная галерея, меня отнюдь не удовлетворяло. Этот запах, вдобавок диджей поставил неприятный французский барокко-поп. Я не стану погибать под такой музыкальный аккомпанемент.
Моя тщательно составленная жизнь имеет смысл. Палый сор из тел вдоль пути, по которому я шагал многие годы, не был ни случайным, ни произвольным. У всех этих смертей была причина.
Я бы узнал, когда наступит мое время. Не зная точно многое другое, я имел чуткую уверенность в том, что увижу и узнаю момент моей смерти, когда форма и цель моей жизни раскроется в моем уходе.
Я еще мог немного потерпеть и подождать.
Поэтому я посмотрел на предмет искусства.
Этот предмет, подвешенный на квадрате размером сорок шесть на сорок шесть сантиметров из, как мне показалось, уцелевшего куска паркетного пола в декоративной хромированной раме с продолговатыми акцентами из черной эмали на углах, представлял собой своего рода коллаж. В нижнем правом углу был помещен список побежденных врагов, завершенных квестов, найденных сокровищ, покоренных гор, решенных головоломок. В нижнем левом, на разлинованной бумаге с полосками голубого цвета, нарисован неуклюжий, но честный карандашный портрет одноглазого пирата, на длинных волосах повязана бандана, под расстегнутой рубашкой свисают цепи и блестящие украшения. Сверху над этими элементами располагалось портативное устройство для игр или для выхода в Интернет. Установить его конструкцию или модель было трудно, потому что с устройства сняли корпус, оставив зеленую резиновую пластину с гравировкой из тонких золотых и серебряных линий, миниатюрные клавиши с цифрами и буквами, несколько чипов, диск из блестящего кремния, пучок разноцветных проводов и экран с пятидюймовой диагональю. Весь экран, как мне показалось, занимало изображение того же пирата, но в высоком разрешении, запечатленного в схватках. В море, на суше, с абордажной саблей, кинжалом или голой находчивостью он доказывал, что помещенный ниже список безрассудных подвигов - не блеф диванного корсара. Мертвым центром трех элементов была тускло-серебристая флешка. "Меморекс" на 2 гигабайта без особых примет. Фрагменты пожелтевших компьютерных перфокарт, внутренние механизмы сломанных часов и дымчатые стразы, дешевая бижутерия Армии спасения украшали промежутки между главными элементами.
Подпись под картиной объясняла, что я смотрю на Келвина Рипу, Князя-Мародера 87-го уровня, Последнего Командора Орканского Флота, Владетеля Гибельного Трезубца, Всадника Ветров, Повелителя Волн. Далее объяснялось, что Келвина создал "геймер-художник" Кевин Пури, двадцатисемилетний менеджер колл-центра из Мумбая. Кевин "выковывал" Келвина пять лет. Картина состояла из написанного от руки и подписанного отчета о величайших свершениях Келвина в "Бездне", изображения персонажа, сделанного собственноручно автором, сохраненных скриншотов Келвина во время боя, пароля, номера учетной записи - сохраненной на флешке длинной цепочки из единиц и нулей, из которых она сплеталась. Все остальные следы Келвина Рипу, как уверяло меня описание, были стерты из мейнфреймов "Бездны", а также с собственного компьютера и резервного диска Кевина Пури.
Само произведение искусства задумал и собрал Шадрах, известный главным образом своими уличными представлениями и перформансами, которые он устраивал в мире "Бездны".
Келвин предлагался на продажу за 25 тысяч долларов США. Маленький красный стикер на стене дал мне знать, что кто-то уже дал за него эту цену.
Молодой человек, излучающий неплохо подделанную ауру пренебрежения, свойственную завуалированной рок-звезде или чудовищно независимому кинорежиссеру, стоял в центре небольшой толпы и комментировал рыночные возможности выставленных работ.
- Представляют ли они интерес для коллекционеров? Да. Но не только. Их можно полностью использовать в игре. Сами по себе, в теперешнем состоянии, они являются статическими произведениями искусства. Щедро одаренные вниманием геймеров-художников. Достижения, собранные ими артефакты, внешний вид персонажей - все это сбывшаяся мечта. Вдохновляясь локацией из "Бездны", или базовой поверхностью, или рамой, или каким-то найденным объектом, который он хочет включить в картину, Шадрах ищет персонажей, образ которых можно окончательно завершить помещением в одно из его произведений. Однако как только вы их приобретете, они меняют свою природу. Владелец учетной записи - оживотворяющая душа. Жизнь. Если хотите, можете разбить стекло, заплатить за активизацию аккаунта и дальше развивать это творение. Картины закончены, пока висят на стене, но если вы захотите, они оживут.
Он дотронулся до угла тяжелой барочной рамы с длинными позолоченными завитками, под стеклом которой была изображена какая-то колдунья.
- Их можно коллекционировать. Их можно менять. Если хотите, можете их воспроизводить в игре. Они уникальны.
- Это подделки.
Это сказал другой молодой человек, тот, чья неподдельная аура богатства, привилегий и славы легко затмила лектора и обнажила вспышки зависти и отвращения.
Лектор сунул руки в карманы своего черного шелкового пиджака с узкими лацканами на трех пуговицах, надетого поверх сине-белой жилетки с ромбиками и треугольным вырезом.
- Это оригиналы Шадраха, их подлинность полностью удостоверена. Еще не выставлявшиеся на торги и только что доставленные из его студии. На каждом прикреплен радиочастотный чип, введенный в эстетическую канву произведения, который непрерывно передает каталожный номер, дату создания и название.
Знаменитый юноша, теперь в ореоле отрывистого стаккато вспышек официальных фотографов мероприятия и более слабых всполохов света от телефонов и цифровых камер растущей толпы зрителей, обратился к колдунье на стене, подставляя под объективы свой профиль.
- Я не утверждаю, что Шадрах в свободное время, когда он не ходит по "Бездне", рисуя свои подписи на стенах замка, и не разрабатывает логотипы новой линии футболок, не поручил ассистенту разместить на нескольких форумах предложение купить персонажей высокого уровня за наличные. Или что он не поручил другим ассистентам обойти несколько десятков выставленных на продажу домов и набрать кучу барахла, которое они разломали и наклеили на эти картины. Я лишь говорю, что это поддельное искусство. Это вообще никакое не искусство.
Раздался общий ропот приятного возбуждения, над которым юноша возвысил голос:
- Это раздробленные имитации настоящего искусства, которое создают настоящие художники. Есть кое-что интересное и здесь, но в основном это не более чем рубаки высокого уровня, заваленные дешевенькими артефактами, скорее всего купленными на черном рынке. Их продали Шадраху, потому что владельцы либо бросили играть, либо у них появились персонажи получше, а эти им надоели, либо они оказались на мели. Настоящее искусство, настоящих героев создают геймеры, которые умеют видеть, входя в "Бездну". Они начинают с пустого холста и наполняют его. Они тратят сотни часов, месяцы, создавая персонаж, пока не доведут его до совершенства. Такие художники, как Тьера Босуэлл, Маньют, Каролин Лю, они рисуют игрой, творят прекрасное. А эти на стене - просто игрушки, с которыми больше никто не играет.
Ропот бурлил все громче, угрожая превратиться в гвалт.
Лектор поднял руку.
- Процесс есть процесс. Микеланджело не в одиночку расписывал Сикстинскую капеллу; у него были десятки помощников. Уорхол? У него была поточная линия. Но кто будет спорить, что он творил искусство? Творческий процесс у Шадраха действительно подразумевает коммерцию, он действительно не обходится без неоценимой помощи своих подмастерьев. Разумеется, и другие художники работают с этим материалом. Роден был не единственным скульптором, который работал в бронзе, не так ли? Это не делает его видение менее уникальным.