– Что поделаешь, мистер Миган. Не вы первый, не вы последний, кто против своей воли оказывается замешанным в преступлении. – Я закрыл книжку и
положил ее в карман. – Прошу никуда не уезжать. Вы можете снова понадобиться.
Когда я поднимался на верхний этаж, стрелки моих часов показывали двадцать восемь минут одиннадцатого.
– Понимаю: при данных обстоятельствах жаловаться на то, что меня отрывают от работы, бесполезно, – сказал Росс Шеффи, указывая мне на стул и
садясь напротив.
– Только не слишком долго, – попросил он.
– Необходимо прояснить некоторые моменты, – начал я. – Конечно то, что Ричард Миган приехал в город в поисках жены и снял здесь квартиру за
девять дней до убийства Кампфа, может оказаться простым совпадением, хотя над таким совпадением стоит задуматься. Честно говоря, мистер Шеффи,
есть люди, – и я среди них, – которым трудно поверить, будто вы не в состоянии вспомнить, кто позировал вам для большой картины.
Шеффи улыбнулся.
– Вы думаете, я лгу.
– Я этого не утверждаю.
– Но, разумеется, так считаете. – Он пожал плечами. – С какой целью? Какой тайный замысел я вынашиваю?
– Не знаю. Вы сказали Мигану, что попробуете помочь ему разыскать жену.
– Он ужасно действовал мне на нервы.
– Стоило немного пошевелиться, лишь бы избавиться от докучливого посетителя? Ну и что же вы сделали?
– Я объяснял в своем письменном заявлении, больше мне добавить нечего… Пытался вспомнить. Один из ваших коллег посоветовал съездить в Питтсбург
и взглянуть на картину, чтобы освежить память. По моему, это смешно.
– Послушайте, мистер Шеффи, – сказал я проникновенно, – вся эта история дурно пахнет. Вы, живущие здесь, многое знаете друг о друге, но о чем
то, связанном с Кампфом, похоже, умалчиваете. Я не ожидаю, что человек, подобный вам, станет копаться в грязи, но, так или иначе, вся грязь,
связанная с убийством, неминуемо выплывет наружу. Если вы пытаетесь что то скрыть, это не самая умная линия поведения.
– Ого, целая речь, – он опять улыбнулся.
– Спасибо. Теперь ваша очередь.
– Я не столь красноречив. – Шеффи покачал головой. – Нет, вряд ли я вам чем нибудь смогу помочь. Не скажу, что не сталкиваюсь с грязью, это было
бы неправдой. Но с тем, что вас интересует, нет. Вы знаете мое мнение о Кампфе. В некотором отношении им можно было восхищаться, однако и
недостатков у него хватало. Примерно то же самое я бы сказал и о Таленто, Аланда знаю лишь поверхностно. С Миганом едва знаком. И даже не
догадываюсь, зачем кому то из них убивать Филиппа Кампфа. Если вы ожидаете…
Зазвонил телефон. Шеффи подошел к столику у дивана и поднял трубку. Раза два он повторил «да», затем сказал:
– Но один из ваших людей у меня. Не знаю, не спрашивал. Возможно. Хорошо, к прокурору.
Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я поднялся и заговорил первым:
– Итак, вас вызывают к прокурору. Им лишь бы тянуть волокиту да соблюдать формальности, никогда не дадут полиции спокойно работать…
И скромно удалился.
К счастью, такси оказалось на месте; его пассажир любовался окрестностями. Черныш обрадовано ткнулся мордой мне в колени. Счетчик набил шесть
долларов, но я не стал брать сдачу с десятки: если уж Вульф заставляет меня расследовать убийство из за своего увлечения собакой, пускай
расплачивается за удовольствие.
Когда мы вошли в кабинет, пес полез к Вульфу без всяких колебаний, смело и уверенно. Это доказывало, что вчера, во время моего отсутствия, шеф
искал к нему ходы.
Возможно, подкормил или даже погладил. Мне в голову пришли кое какие мысли, но я предпочел оставить их при себе.
– Ну? – буркнул Вульф.
Я доложил. Ситуация требовала полного и детального отчета, и я вкалывал изо всех сил, пока Вульф, закрыв глаза, блаженствовал в своем любимом
кресле. Вопросов не последовало; вместо этого он открыл глаза и начал:
– Необходимо…
– Минуточку. По моему, такой тяжелой работой я заслужил право высказать идею: необходимо связаться с галереей в Питтсбурге, где выставлялась
картина Шеффи.
– Это выстрел наугад!
– Все равно.
Я потянулся к телефону и через каких то четверть часа, переговорив с тремя разными людьми, узнал все, что мне было нужно.
– Выставка кончилась неделю назад. В Питтсбург ехать не придется – картина приобретена мистером Германом Бронштейном из Нью Йорка. Адреса не
дали.
– Телефонную книгу.
Я уже листал страницы.
– Вот. Герман только один.
– Звони.
– Пожалуй, не стоит. Это может занять весь день. Почему бы мне не подъехать? Картина наверняка там, и, если я не сумею взглянуть на нее, можете
меня уволить. Я все равно подумываю об отставке.
Разумеется, Вульф был не в восторге – это же моя идея! – но все же сдался. Немного поразмыслив, я спустился вниз, достал сумку с камерой и
перекинул ее через плечо.
Такси привезло меня не к дому, а ко дворцу с неизбежным швейцаром, мимо которого я прошел, не поднимая глаз.
– К Бронштейну, фотографировать, опаздываю, – пробормотал я, не замедляя шага, пересек роскошный холл, бросил лифтеру, по счастью оказавшемуся
здесь, «Бронштейн», и мы поехали. Выйдя на двенадцатом этаже, я уверенно двинулся направо, полагаясь на свое везение.
Дверь открыл великан женского пола в переднике. Через пару минут вышла высокая почтенная дама с благообразным лицом и осведомилась, что мне
угодно. Я извинился за беспокойство и пообещал свою величайшую признательность, если мне позволят сделать снимок картины, недавно
экспонировавшейся в Питтсбурге, а ныне принадлежащей мистеру Бронштейну. Мои клиент – питтсбургский меценат – увы, упустил возможность лицезреть
ее в подлиннике. Дама поинтересовалась именем и адресом моего клиента, которые я без запинки продиктовал, и провела меня в комнату, размером
чуть поменьше концертного зала.
То была чудная картина. Я почему то ожидал увидеть «кобылиц» голыми, но они оказались при полном параде. Я сделал несколько снимков под разными
ракурсами, со вспышками и тому подобной дребеденью, стараясь выглядеть и действовать профессионально. Затем тепло поблагодарил даму от имени
клиента, пообещал прислать парочку фотографий и ретировался.
На улице я зашел в первую попавшуюся аптеку и набрал номер.
– Да? Кого вам надо? – раздался голос Вульфа.
– Вас, – признался я. – Только что видел картину. Она искрится красками и жизнью: кажется, под теплой кожей пульсирует кровь. Очень
выразительные тени, плавно переходящие друг в друга. Обращает на себя внимание…
– Заткнись! Да или нет?
– Да. Вы уже встречались с миссис Миган. Желаете снова увидеть ее?
– Да. Тащи.
– Есть, сэр.
Адрес был у меня выписан заранее. Я покинул аптеку и остановил такси…
В этом старом кирпичном доме не существовало проблемы швейцара, но пробраться внутрь оказалось сложнее. В ответ на нажатие кнопки с табличкой
«Джуэль Джонс» из динамика проскрипел голос:
– Да?
– Мисс Джонс?
– Кто это?
– Арчи Гудвин.