– Я надеюсь, – сказал он угрюмо, – что мисс Гоухин закончила свое импровизированное представление. Я пытался объяснить вам, что все вы пятеро
находитесь в сложном положении. Я не собираюсь докучать вам, выясняя все, что вы делали в тот вечер в ресторане, что вы видели, что не видели;
если бы можно было что нибудь установить или исключить, полиция бы уже действовала бы в этом направлении, и я остался бы далеко позади. Я могу
потратить несколько часов, копаясь с вами, пытаясь найти причины, по которым вы могли желать смерти Артура Рэкила, но у полиции было на это
четыре дня, и я сомневаюсь, что могу чем нибудь поживиться. Поскольку вы были достаточно любезны, чтобы прийти сюда по просьбе миссис Рэкил, я
полагаю, что вы не откажетесь ответить на несколько вопросов, хотя не похоже, чтобы вас стоило расспрашивать. Вы уже собирались все вместе хоть
раз после субботнего вечера?
Они переглянулись. Ледегард поинтересовался:
– Вы имеете в виду, собирались ли мы все впятером?
– Да.
– Нет, не собирались.
– Тогда, я думаю, вы захотите поговорить. Давайте. А я буду пить пиво и подслушивать. Конечно, по крайней мере, один из вас будет начеку, но
остальные могут говорить свободно. Вы можете сказать что нибудь полезное.
Кэрол Берк, сидя теперь уже ближе ко мне, легонько фыркнула. Фриц принес поднос, и Вулф открыл бутылку, налил, подождал, пока пена опустится до
нужного уровня и выпил. Никто не проронил ни слова.
Ледегард заговорил.
– Похоже не сработало. Вы этого ожидали?
– Нам стоит сделать так, чтобы сработало, – заявила Файфи. – Я думаю, он чертовски внимателен, даже если он и толстяк, и мы должны помочь, – она
повернула голову. – Кэрол, давай поговорим.
– С удовольствием, – согласилась Кэрол. – Твой ход. Давай.
– Ладно, так как же? Мы все знали, что Артур был настоящий комиссар, я всегда называла его «товарищ», и мы знали, что его тете и дяде это не
нравится, и он боялся, что может потерять работу и отправиться на биржу труда, но он был чертовски смелый и честный, и он не мог держать рот на
замке. Мы все это знаем?
– Конечно.
– А ты знаешь еще и это? Он сказал мне… неделю назад, да, неделю. Его тетя поставила вопрос ребром – изменяй убеждения или выметайся на улицу, и
он наврал ей, что тайно работает на ФБР, шпионя за коммунистами. По его представлениям, ФБР ничем не отличалось от гестапо. Я говорила ему, что
он не должен…
– Это ложь!
Миссис Рэкил не кричала, но чувств в этот возглас вложила немало. Все взгляды обратились на нее. Ее муж встал и положил руку ей на плечо.
Послышался шепот.
– Это грязная ложь, – сказала она. – Мой племянник был настоящим американским патриотом. Куда патриотичнее, чем все вы, вместе взятые. Все! –
Она встала из кресла. – С меня хватит. Мне не надо было приходить. Пошли, Бен, мы уходим.
Она вышла. Рэкил пробормотал Вулфу: «Для нее это шок… настоящий шок… я вам позвоню», – и поспешил за ней. Я вышел в прихожую, чтобы выпустить
их, но она уже открыла дверь и вышла наружу, а Рэкил последовал за ней. Я закрыл дверь и вернулся в кабинет.
Там все гудели, как потревоженный улей. Файфи их растормошила. Вулф еще раз наполнил свой стакан и ждал, пока осядет пена. Я подошел к Файфи,
взял ее стакан и направился к столику, чтобы подлить ей еще, решил, что она этого заслужила. Файфи пребывала в самом центре внимания, охотно
делясь животрепещущими подробностями. Она была свято уверена, что Артур не обманул ее; он рассказал ей все под строжайшим секретом (она
отказалась уточнять где и когда), признался, что обманул тетю, сказав, что якобы работает на ФБР и об этом никто не должен знать.
Она была свято уверена, что Артур не обманул ее; он рассказал ей все под строжайшим секретом (она
отказалась уточнять где и когда), признался, что обманул тетю, сказав, что якобы работает на ФБР и об этом никто не должен знать. Полиции она
ничего не сообщала. Она не любит полицию, особенно лейтенанта Роуклиффа, который допрашивал ее три раза и при этом вел себя как совершеннейший
мужлан.
Я смотрел, слушал и пытался определить, ломает ли Файфи комедию. Ее было нелегко классифицировать. Прикрывал ли ее кто то из остальных и если
да, то кто? Я не пришел ни к какому выводу, моя интуиция тоже молчала. Они все проявляли интерес и донимали Файфи вопросами, даже Делла Девлин,
хотя она и не обращалась непосредственно к Файфи.
Единственной, кто заметил, что я вернулся, была Кэрол Берк, которая искоса бросила на меня взгляд и заметила, что я перехватил его. Я
вопросительно поднял бровь:
– Это что, подача?
– Возможно, – улыбнулась она, как могла бы улыбаться попрошайке, сочувственно, но с чувством превосходства. – А кто в первом доме ?
Тогда то я и принял решение: к ней стоит присмотреться хотя бы для того, чтобы выяснить, что же она скрывает.
– Все жульничают, – сказал я ей, – все пятеро. Это против правил. Рефери этого не допустит. Рефери – это мистер Вулф.
– По моему, он больше похож на мешок с песком, – констатировала она.
Я понял, что мне понадобится, если позволят обстоятельства, найти возможность провести с ней достаточно времени, чтобы дать ей ясно понять: нет,
милочка, ты меня ну совершенно не привлекаешь.
Вдруг Файфи Гоухин снова пошла вразнос. Вернувшись от бара и второй раз кряду наполнив стакан, она прихватила с собой бутылку и плеснула
изрядную толику виски прямо в стакан с пивом Вулфа. Потом поставила бутылку на стол, наклонилась, протянула руку, фамильярно потрепала моего
патрона по макушке, выпрямилась и улыбнулась ему.
– Выпьем, – настойчиво потребовала она.
Вулф метнул на нее испепеляющий взгляд.
– Попробуйте ерша, – скомандовала она.
Вулф свирепо глазел на нее.
– Какой стыд, – заявила она. – Фараоны с вами не разговаривают, нас вы тут угощаете выпивкой, а мы и словечком с вами не обмолвились. Почему это
мы не можем сказать то, что фараонам давно известно. Если они чего то стоят, то они уже все выяснили. Возьмем хотя бы мисс Девлин, – она
взмахнула рукой. – Десятки людей знают, что она бы уже захомутала Хэнка Хитса, сочетавшись с ним законным браком, если бы Артур не открыл ему
глаза на ее темную сущность. Любая женщина убьет мужчину только за это. А…
– Заткнись, Фай, – рявкнул на нее Ледегард.
– Пусть несет свой бред, – сказала побледневшая Делла Девлин.
Файфи пропустила их слова мимо ушей и продолжала:
– А мистер Ледегард, мой дорогой друг, для него больной вопрос – жена… не валяй дурака, Ледди. Про это все знают, – она снова обратилась к
Вулфу. – Она отправилась в Южную Америку с Артуром пару лет назад, заболела и умерла там. Я даже не представляю, почему мистер Ледегард так
долго ждал, чтобы убить его.
Она осушила свой стакан и поставила его на стол.
– Этот Артур Рэкил, – сказала она, – был еще тот ходок. Кэрол Берк и я только месяц назад выяснили, что он гуляет сразу по двум дорожкам, после
маленького недоразумения, о котором я сейчас не хочу говорить. Мы были ошарашены. Я не знаю, что она про него думала, можете спросить у нее, но
про себя то я знаю. Мне нужен был только яд, а вам нужно только выяснить, где я его достала.