Наконец мы договорились на шесть часов, и я позвонил
Рэкилу в контору и получил от него подтверждение.
Генри Джеймсон Хитс в это утро снова был на первой странице «Газетт», но не в связи с убийством. Он еще раз отказался открыть имена
жертвователей, предоставивших средства для залога за обвиненных коммунистов, и, очевидно, он собирался стоять на своем независимо от того,
сколько на него выльют помоев. Ежедневный отчет о расследовании убийства Рэкила перекочевал на седьмую страницу, но пищи для размышлений в нем
было – кот наплакал. Что касается меня, то проведя час на телефоне, разыскав Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кэтера и сказав им по паре слов,
я вполне мог бы отправиться даже на стадион. Вулф оставил мне множество инструкций, но я не мог действовать по ним, пока клиенты тоже не
согласились придерживаться их.
Первой ровно в шесть появилась миссис Рэкил. Минутой позже из оранжереи спустился Вулф, и она принялась за него. Она вбила себе в голову, что
именно Вулф несет ответственность за гнусные сплетни, которые распустила Файфи Гоухин о ее покойном племяннике, поскольку все было произнесено в
его кабинете, и что он, Вулф, собирается в связи с этим предпринять? Почему он до сих пор не велел арестовать ее? Вулфу довольно долго удавалось
сдерживаться, но тон его становился все резче, и, когда наконец прозвенел звонок и я улизнул с переднюю, Вулф уже закипал, как чайник. Я впустил
Рэкила, который протрусил мимо меня в кабинет на своих коротеньких ножках, кивнул Вулфу, поцеловал жену в щечку, опустился в кресло, вытер
длинное узкое лицо носовым платкам и утомленно спросил:
– Ну что? Пришли вы с ними к чему нибудь?
– Нет. – Вулф был краток. – Пока ничего.
– Так и что же за важный вопрос?
– Скажу прямо, без обиняков. Мне надо знать, хотите ли вы узнать правду настолько, что готовы за нее заплатить, и если да, то какую сумму?
Рэкил посмотрел на жену:
– О чем он говорит?
– Мы еще этого не обсуждали, – сказал ему Вулф. – Мы занимались вопросом, который подняла ваша жена и который я посчитал незначительным. Мой
вопрос… возможно мне бы стоило назвать его советом. Я могу предложить его вам.
– Что?
– Сперва я объясню, на чем он основывается. – Вулф откинулся назад и полузакрыл глаза. – Вы слышали, как вчера я сказал им, пятерым, почему
предполагаю, что один из них подменил капсулу. Исходя из этого предположения, в ходе дальнейшего разговора с ними, я сделал другое
умозаключение, которое вкратце сводится к следующему: весьма маловероятно, что подмена, при тех обстоятельствах, могла быть совершена незаметно.
Для этого требовалось совпадение выдающегося проворства и недюжинного везения, а я не могу поверить в такое совпадение без веских доказательств.
Итак, предположив, что подмена сделана в ресторане, я также предположил, в качестве рабочей гипотезы, что один из остальных видел и знает, кто
это сделал. Короче говоря, что там был свидетель убийства.
Печальное лицо Рэкила не засветилось интересом. Губы его сморщились, сделав еще более резкими опущенные уголки рта.
– Возможно, и был, – допустил он, – но какой из этого толк, если он не заговорит?
– Я предлагаю заставить его заговорить. Или ее.
– Как?
Вулф потер подбородок большим и указательным пальцами. Он перевел глаза на миссис Рэкил, потом вновь на ее мужа.
– Такого рода методы, – сказал он, – требуют особого подхода, основанного на деликатности, осторожности и скрытности. Я изложил бы это так. Я не
собираюсь утраивать заговор, чтобы обвинить в убийстве человека, который его не совершал.
Я изложил бы это так. Я не
собираюсь утраивать заговор, чтобы обвинить в убийстве человека, который его не совершал. Да, правда, любой из них может оказаться коммунистом,
но было бы несправедливо повесить на одного из них убийство. Мое предложение ясное и бесхитростное – разоблачить истинного убийцу и привлечь его
к ответственности, и я предлагаю этот окольный путь, поскольку никакой другой, похоже, не приведет к успеху. Ясно, что полиция спустя пять дней
ничего не добилась, так же как и ФБР, если оно замешано, а вы думаете, что замешано. Я хочу заработать свой гонорар, а почет меня не очень
заботит.
Рэкил нахмурился:
– Я все еще не совсем понял, что именно вы предлагаете.
– Знаю, я многословен, но я не хочу, чтобы меня неправильно поняли. – Вулф подался вперед и положил ладони на стол. – Свидетель, очевидно,
запирается. Я предлагаю, чтобы вы согласились предоставить двадцать тысяч долларов, которые будут выплачены, если мой метод приведет к успеху.
Это покроет и мой гонорар за оказанные неординарные услуги, и те чрезвычайные издержки, которые я могу понести. Вы должны понять два условия: вы
санкционируете расходы в ваших же интересах и их единственным результатом будет поимка виновного, – он повернул ладони вверх. – Вот и все.
– Господи. Двадцать тысяч. – Рэкил покачал головой. – Это же куча денег. Вы хотите получить чек на эту сумму сейчас?
– Нет. Вы заплатите только, если я ее заработаю. Устной договоренности вполне достаточно. Мистер Гудвин нас слышит, а у него хорошая память.
Рэкил открыл рот и снова закрыл. Он посмотрел на жену. Потом перевел взгляд на Вулфа.
– Послушайте, – убежденно сказал он, – возможно, я тугодум. Для меня это звучит так, словно эта сумма пойдет на подкуп свидетеля. Моими
деньгами.
– Не будь дураком, Бен, – резко сказала жена.
– Я думаю, вы не совсем понимаете, – сказал ему Вулф. – Подкуп – это уголовно наказуемое деяние, противоправное по любым меркам. Если кто то
получит от меня хоть малую толику ваших денег, то только как стимул для того, чтобы сказать правду. Да, некоторое влияние деньги окажут. Но
подкуп – конечно же, нет. Что касается суммы, то меня не удивляют ваши колебания. Это и впрямь немалые деньги, но за меньшую цену я бы не
взялся.
Рэкил снова посмотрел на жену.
– Что ты имела в виду, Паулина, говоря «не будь дураком»?
– Я хотела сказать, что ты был бы дураком, если бы не согласился, – она так сильно увлеклась, что у нее зашевелились губы. – Ведь это ты захотел
пойти в первую очередь к мистеру Вулфу, а теперь, когда он предлагает что то сделать, ты говоришь о подкупе. Если дело в деньгах, то у меня
достаточно своих денег и я заплачу… – она неожиданно замолчала, сжав губы. – Я заплачу половину, – сказала она. – Это будет справедливо, каждый
заплатит по половине, – она обратилась к Вулфу. – Это кто, та женщина, Гоухин?
Вулф пропустил ее реплику мимо ушей. Он спросил у Рэкила:
– Итак, сэр? Что вы решили?
Рэкилу происходящее было явно не по нутру. Он избегал пристального взгляда жены, но знал, что она следит за ним, и это давило на него. Он даже
посмотрел на меня, как будто мои глаза могли ему чем то помочь, но я сделал каменное лицо. Тогда он снова повернулся к Вулфу.
– Хорошо, – сказал он.
– Вы принимаете предложение в том виде, как я его сформулировал?
– Да. Только я заплачу все. Я предпочел бы не… Я предпочел бы заплатить сам. Вы сказали «вы заплатите, только если я ее заработаю».