Дыра и клоповник, ничего
хорошего, кроме названия. Знаете что? Езжайте-ка вы в "Старую
Россию". Самое приличное заведение на сегодняшний день. - Он
понизил голос, расплылся в плутовской улыбке:
- И девицы, должен вам сказать, вне конкуренции - с
обхождением и без дурных хворей. Между нами, мальчуганами... Да вы
не изображайте всей фигурою смущение - в этих делах и русский, и
немец одинаково хватки... Натура требует, а?
- Не стану с вами спорить, - вежливо сказал Лямпе. - Что ж,
всего наилучшего, господа...
Шагая за носильщиком в белом фартуке и с неизменной бляхой,
без всякой натуги тащившим его нетяжелый чемодан, он краем глаза
заметил Пантелея Жаркова. Тот целеустремленно поспешал к выходу с
перрона и, хотя тоже заметил Лямпе, виду, как и следовало ожидать,
не подал. Прошел, как мимо чужого - картуз, косоворотка под
ремешком, сапоги начищены, пиджачок не роскошен и не обтрепан,
jk`qqhweqjhi фабричный мастер или кустарь себе на уме. Водочкой не
увлекается, обстоятелен и скопидомист, свидетельство о
благонадежности в кармане, к политике равнодушен по неразвитости
фантазии и скромности запросов... "Молодец", - мысленно
одобрительно кивнул Лямпе. За версту виден образ. Ни тени фальши.
Точно так же не было ни тени фальши и в поспешавшем ему
навстречу Семе Акимове. Легкая вертлявость в движениях, штучные
брючки в видах моды заужены, штиблеты сияют, клетчатый пиджачок
определенно легкомыслен, галстук чересчур пышен и криклив, усики
напомажены, канотье с дурным шиком сбито на ухо. То ли приказчик
модного магазина, то ли телеграфист с претензией на
интеллигентность, то ли чиновничек низшего чина с той же
претензией. Одним словом, дешевенький франтик из тех, что в
столицах бродят табунами, да и в сибирских губернских городах
вовсе не являются чем-то исключительным. Толковый образ.
- Ваше степенство, Леонид Карлович! - воскликнул Сема, в знак
почтения приложив к шляпе набалдашник трости. - А мы уж заждались,
тревогами томимы...
- Не вижу поводов для тревог, - сухо сказал Лямпе. -
Насколько я могу судить, поезд, в общем, прибыл по расписанию.
- Так-то оно так, однакож...
- Сема, - сказал Лямпе без выражения.
- Умолкаю-с, Леонид Карлович! Позвольте рапортовать: извозчик
нанят, номер снят. В "Старой России", как наказывали. Тот самый
номер, четырнадцатый.
- Это хорошо, - сказал Лямпе. - Насколько я помню план
города, до гостиницы с четверть часа спокойным шагом?
- Именно-с.
- Вот и пройдемся пешком, какие наши годы... - сказал Лямпе.
- Насчет чемодана распорядись.
- Сию минуту! Эй, борода! - Семен двумя пальчиками придержал
за рукав носильщика. - Держи на водку. Справа от вокзала -
извозчик, бляха номер две тысячи тридцать пять. Отдашь баринов
чемодан, пусть везет в гостиницу "Старая Россия", в четырнадцатый
номер, для господина Лямпе. Господа, пусть так скажет, изволили
прогуляться пешком и скоро прибудут. Усек?
- А чего ж, - сказал монументальный носильщик, косясь на
франта с легоньким презрением. - Сделаем.
И удалился.
- Видели, Леонид Карлович, как глазом стриганул? - хмыкнул
Акимов. - Вольный и гордый сибиряк, словно Куперов краснокожий
индеец... Оценил должным образом мою легковесность и тщетные
потуги играть в барина.
.. Оценил должным образом мою легковесность и тщетные
потуги играть в барина.
- Образ неплох, - согласился Лямпе вполголоса. - Вот только,
друг мой, с тросточкой вы несколько перебрали... - и пощелкал
пальцем по серебряной рукоятке Семиной трости, представлявшей
голую женщину в соблазнительной позе.
- Это вы зря, Леонид Карлович, - серьезно сказал Акимов. -
Сие - не самодеятельность, а дополнительная деталь к образу.
Именно такие набалдашники здесь в большой моде у прототипов того
образа, каковой мне выпало на себя напялить. Соблаговолите
посмотреть направо, видите, у ограды?
Лямпе, почти не поворачивая головы, посмотрел в ту сторону.
Акимов был прав: там, опершись спинами на вычурные темно-зеленые
завитушки чугунной ограды, стояли четверо молодых людей, сущие
Семины копии, почти неотличимые, - и двое вертели в руках точно
такие же тросточки.
- Ну, извини, - сказал Лямпе. - Хвалю за внимание к мелким
деталям образа... Пантелея видел?
- Конечно. Прошествовал мимо, как тень отца Гамлета... Сюда,
Kenmhd Карлович, направо.
- Я знаю, - сказал Лямпе. - Это Благовещенская, помню. Слежки
за собой не замечал?
- Ни малейших признаков, Леонид Карлович, - тихо, серьезно
сказал Акимов. - Ни единого раза.
- Где остановился?
- Как и положено по образу. В номерах "Гранд-отель". В пяти
минутах ходьбы от вас. Ближе не удалось, "Националь" - битком, а в
"Старую Россию" мне при моем образе, я рассудил, соваться как-то
не с руки. Приказчики там не квартируют, я имею в виду - мне
подобные.
- "Старая Россия" - ив самом деле лучшая гостиница?
- Непременно, - сказал Акимов. - Новый хозяин, Лаврентий
Акинфович Олефир, два месяца назад сделал капитальный ремонт. Все
присутственные места поблизости, ресторан первоклассный, оркестры
играют, отдельные кабинеты и бильярдная, номера даже с
ватерклозетами - от собственного водонапорного бака.
Электричества, правда, нет, но тут весь город без электричества.
И, между нами, Леонид Карлович, к преимуществам сей гостиницы, по
достоверным сведениям, относятся еще и перворазрядные девицы.
Обратите внимание на здание с зеленой кровлею. Городской театр,
здешняя достопримечательность. Десять лет назад, когда сгорел
деревянный, что допрежь стоял на том же месте, антрепренер, не
будучи в состоянии рассчитаться с труппою...
- Застрелился, - сказал Лямпе. - Я где-то читал.
- А про то, что он и поныне является в виде привидения, не
читали?
- Нет, - сказал Лямпе. - Какой вздор, Сема... К ювелиру,
надеюсь, не вздумал заглядывать?
- Обижаете, Леонид Карлович! В соответствии с инструкциями
дожидался вашего приезда. Мимо проходил, конечно, но что-то не
видел в магазине Штычкова...
- Ну, разберемся. В городе что-то известно о...
- Ни малейших слухов, - уверенно сказал Акимов. - Судя по
всему, господин Олефир полицию умаслил изрядно. Что вполне
понятно: ему ж расходы окупать надо и прибыль иметь, а если
поползут разговоры, что в номере застрелился постоялец... Сами
знаете, как такие сплетни влияют на репутацию. У нас, в
Петербурге, подобное было бы не прискорбным фактом, а наилучшею
рекламою для заведения - тут вам и репортеры, и любопытные
дамочки, и прочие декаденты.