Факты имеют ценность, а не домыслы при полном
отсутствии информации. То же и к эмоциям относится.
- Да понимаю я...
- Вот и не томи душу. Без того тягостно. - Лямпе посмотрел на
покрывавший улицу толстый слой серого песка, глушившего шум колес
и стук копыт, пожал плечами. - Представляю, что здесь творится в
дождь...
- Грязища непролазная, - живо подхватил Сема, с готовностью
меняя тему. - Да и в сухую погоду тут частенько гуляют ветры, так
что получаются песчаные бури, право слово, не уступающие
сахарским. Мне уж рассказали. Нам еще повезло, что денек
безветренный. А обычно пыль так метет, что местные Шантарск давно
прозвали Ветропыльском, что вполне.., берегись!
Он сильно рванул Лямпе за рукав, отшвырнув к стене дома. И
как нельзя более вовремя - вылетевший из-за угла рысак под грохот
колес по невысокому деревянному тротуару осел на задние ноги,
взметнув тучу пыли, бешено кося огромным фиолетовым глазом,
захрапел, скалясь, разбрасывая пену. Шарабан лихача, решившего
срезать угол прямо по пешеходным мосткам, вновь утвердился всеми
четырьмя колесами в песке.
- Чтоб тебя и мать твою... - рявкнул Акимов от души. И тут же
обескураженно смолк, крутя головой в некоторой растерянности.
Лямпе ухитрился во мгновение ока испытать массу самых
menfhd`mm{u и разнообразнейших чувств. Он и сам с превеликим
удовольствием изрек бы нечто небожественное - на волосок был от
того, чтобы угодить под копыта, - но лихой ездок в шарабане
оказался очаровательной девушкой, к тому же, судя по дорогому
белому платью, ничего не имевшей общего с простонародьем, а потому
словесное выражение эмоций решительно неуместно...
Возможно, сравнение было и банальное, но Лямпе вдруг ощутил
себя, как человек, неожиданно застигнутый молнией или пулей. Один
бог ведает, что творилось в бедной душе Леонида Карловича Лямпе,
дворянина Гостынского уезда Варшавской губернии. Он смотрел в ее
карие глаза, прекрасно сознавая, что выглядит глупо - этакий
соляной столб, истукан, - но поделать ничего не мог. Дело даже не
в том, что она была красива, что ее золотые волосы, растрепанные
встречным ветром, легли на плечи в очаровательном беспорядке.
Казалось, именно это лицо он тысячу раз видел во сне, как свою
недостижимую мечту, - хотя ничего подобного и быть не могло,
сплошное наваждение, солнечный удар... Она никогда не снилась
прежде, они никогда прежде не виделись, но отчего тогда ледяная
заноза в сердце не желает таять?
В конце концов он немного опомнился. Боковым зрением заметил,
что городовой в белой гимнастерке, поначалу припустивший было в их
сторону грозной, неотвратимой рысью, вдруг сбился о аллюра, даже
затоптался на месте, а потом продолжил движение, но не в пример
медленнее, почти что плелся, понурившись, поскучнев. Хорошо еще,
зевак поблизости не случилось, с радостью констатировал Лямпе.
- Вы не пострадали, господа? - спросила она, щурясь.
Вполне возможно, она и пыталась выразить тоном раскаяние, но
прозвучали эти слова скорее насмешливо.
- Благодарю за заботу, - сухо сказал Лямпе. - Ваша мастерство
в управлении этим животным достойно восхищения, хотя ваша манера
править, должен заметить, весьма оригинальна...
"Боже, что я несу?" - с паническим стыдом подумал он. Заноза
в сердце никуда не делась, острая прохладная льдинка.
- Ну, извините, господа, - карие глаза смеялись.
- Ну, извините, господа, - карие глаза смеялись. - Я, право
же, не хотела, вы так неожиданно подвернулись...
- Вопрос, кто кому подвернулся... - пробурчал Сема.
Рядом выразительно покашлял городовой, поднес ладонь к
фуражке в светлом коломянковом чехле:
- Прошу прощенья, господа, тут имеет место быть происшествие
или полное отсутствие оного?
Девушка смотрела на Лямпе с откровенной подначкой, в лукавом
взгляде карих глаз так и читалось: "Ну что, ябедничать будешь?"
Легонько отодвинув локтем посунувшегося было к блюстителю порядка
Акимова, Лямпе веско произнес:
- Полное отсутствие оного, смею вас заверить. Не вижу нужды в
вашем вмешательстве, городовой.
Страж порядка вздохнул с нескрываемым облегчением, вновь
поднес к козырьку руку в белой нитяной перчатке, повернулся через
левое плечо со сноровкой отслужившего действительную, вновь обретя
осанистость, направился на прежнее место. Только теперь Лямпе
рассмотрел на шее девушки золотое ожерелье о тремя красными
камнями. Если рубины настоящие - на них, пожалуй что, можно
приобрести вон тот каменный дом в два этажа, что стоит по другую
сторону улицы. Кое-что начинает проясняться...
- Мне правда неловко, - сказала девушка. - Постараюсь впредь
осторожнее... Всего хорошего, господа!
Она присвистнула, как заправский кучер, взмахнула вожжами, и
сытый вороной обрадованно рванул с места, так, что взлетела на обе
стороны сухая пыль. Городовой проворно козырнул вслед.
- Однако... - сказал Сема. - Амазонка здешних мест... Видели
j`lexjh на лебединой шее, Лео-вид Карлович? Состояньице-с. Не
иначе, наша юная Этуаль_ftn4 <Этуаль - звезда (франц.).>
принадлежит к самому что ни на есть здешнему бомонду. А то и
содержаночка какого-нибудь местного Топтыгина с миллионом в
жилетном кармане. Ах, завидую...
- Не отвлекайся на глупости, - сухо бросил Лямпе. - Пошли,
иначе не успеем ко времени.
Он и самому себе не хотел признаваться в том, что последнее
Семино предположение вызвало в сердце настоящую бурю и жгучий
протест. Эта Девушка не должна быть пошлой содержанкой толстосума,
не должна, и все тут, немыслимо представить иные нехитрые
картины... Но тебе-то какое дело? - попытался он трезво и
рассудочно себя упрекнуть. Ты ее наверняка больше не увидишь,
никогда, она вошла в твою жизнь всего на минуту, а вот ты, голову
можно прозакладывать, в ее жизнь не вошел вообще, с какой стати?
Надо же, впервые за несколько лет в душе что-то откровенно и
недвусмысленно проснулось...
- Леонид Карлович...
- А?
- Может, мне спросить у городового, кто сия амазонка? Он ее,
вне сомнений, обязан прекрасно знать...
Лямпе искренне надеялся, что его голос холоден и тверд:
- С чего бы вдруг? У нас разве нет других дел?
- Ну, пришла вдруг такая мысль...
- Пошли, - отрезал Лямпе, ускоряя шаг.
- Как прикажете, - с видом полнейшей невинности кивнул
Акимов, торопясь за ним. - Мы уж и пришли, собственно, сейчас
свернем за угол, пройдем по Театральному - и на месте будем...
Время от времени бдительно проверяясь на предмет возможной
слежки, они прошли по коротенькому Театральному переулку, где
своеобразным монументом незадачливому антрепренеру стоял новый
каменный театр.