Поехал к двоюродному брату, тот в театре работает, взял для нас костюмы...
- А часы? - не успокаивалась я.
- Оттуда же, муляж, правда, сделаны здорово, - пояснила Раиса.
- А машина? - не унималась я.
- Ну и дура, ты, Дашка, - неожиданно обозлилась Раиса. - Нет и не было никакого автомобиля! Пыль в глаза пускали!
- Зачем? - в один голос воскликнули мы с Таней.
- Ишь вы какие, - прошипела Скоркина, - сами в загородных домах проживаете с прислугой, в брильянтах ходите, а нам, значит, в бедности расписаться? Нет уж, хотели с Клюкиным, как все, быть богатыми...
- Что же не разговаривали друг с другом? - продолжала удивляться Таня.
- А чего нам обсуждать? - пожала плечами Раиса. - Я только и ждала, когда Клюкин помрет от пьянки. Ну, слава богу, отмучилась. Теперь эту квартиру продам, себе куплю поменьше, жизнь пойдет!
Мы потрясенно молчали.
- Так как, девчонки, - поинтересовалась Раиса, - дадите денег на похороны? У меня только двадцать рублей в заначке.
Не успели мы открыть сумочки, как зазвенел телефон. Скоркина схватила трубку и недовольно буркнула:
- Алле.
По мере разговора ее лицо вытягивалось, щеки начали бледнеть, губы, наоборот, стали темно-бордовыми. Наконец она выдавила из себя:
- Хорошо, завтра в десять. Потом положила трубку на рычаг допотопного аппарата и пробормотала:
- Откладывается.
- Что? - изумилась я.
- Похороны.
- Почему?
- Из милиции звонили, тело пока не отдадут, оно им пока что требуется для исследования.
- Зачем? - ничего не поняла Таня. - У меня, когда отец от инфаркта умер, сразу после вскрытия отдали.
- Так то был инфаркт, - просипела Рая, наливая в щербатую кружку светло-желтую заварку, - а тут, видишь, дело какое.
- Какое? Да говори по-человечески! - закричали мы в унисон.
- Такое, - нудила Рая, - в желудке нашли стрихнин, отравили Ваньку.
Таня быстро глянула на меня. Я вздрогнула и посмотрела на Раису. Вновь повисло гнетущее молчание. Потом Скоркина, заикаясь, спросила:
- Чего на меня уставились?
- Да так, - ответила Таня.
- Да вы чего, девчонки, - забормотала Рая. - Ванька мне, конечно, нервы измотал, прямо ждала, когда помрет, но я его не травила. Не верите?
- Верим, верим, - закивали мы обе головами, подвигаясь поближе к двери.
- Как можете так думать? - завизжала Рая. - Да, ненавидела, но не убивала!
Таня, резко повернувшись, вышла в коридор.
- Слышь, Иванова, - крикнула Раиса, - сдается, Ваньку в твоем доме отравили! Знай, так и заявлю в милиции. Пусть потрясут вас, депутатов! Обокрали народ, теперь на наши денежки гуляете.
Таня, ничего не отвечая, пыталась открыть замок. Я подошла и быстро щелкнула ключом. Мы вылетели на грязную площадку и побежали по лестнице.
- Эй, Иванова, - продолжала орать Скоркина, перегнувшись через перила, - знаем, знаем про тебя правду! Придушила ночью харитоновскую первую жену, чтобы самой за него замуж выскочить. Так что нечего меня обвинять, у самой рыло в пуху.
Не глядя под ноги, мы выскочили на улицу.
- Дашка! - раздался над головой голос.
Я невольно поглядела вверх. Раиса стояла на балконе.
- И про тебя правда известна! Прибила своего мужа-француза, а теперь фу-ты ну-ты баронесса. Убийцы вы обе, убийцы!
На крик начали стекаться соседи. Дрожащими руками Таня открыла "Мерседес", и мы юркнули в кожаный салон.
Убийцы вы обе, убийцы!
На крик начали стекаться соседи. Дрожащими руками Таня открыла "Мерседес", и мы юркнули в кожаный салон.
- Вот дрянь! - в сердцах воскликнула Иванова, выруливая на шоссе. - А нам - это наука. За двадцать лет человек может здорово измениться. Хотя Скоркина и в студентках противной была. Со мной сквозь зубы здоровалась.
Минут через пять, успокоившись, она поинтересовалась:
- Что с твоим мужем произошло?
- Не с моим. Убили Жана Макмайера, супруга Наташи.
И я рассказала, каким образом наша семья, получила богатство.
- Нет ничего хуже сплетен, - вздохнула Таня, - Валентина скончалась от какой-то непонятной болячки. Сначала думали, туберкулез, потом рак легких. А когда умерла, выяснилось, что онкологии не было. Так причину и не установили. Ну а народ рад стараться, давай обмусоливать - умерла странной смертью. Только на самом деле у нее СПИД был.
- СПИД?!
- Ага, Олег не хотел ненужных разговоров. Прикинь, какая жирная добыча для газет. Жена депутата Харитонова - спидоноска. Вот и раздал целое состояние, чтобы врачам рты заткнуть.
- Где же она его подцепила? Танюша покрепче ухватилась за руль.
- Пес ее знает, любовник небось наградил. Она и Олега этим держала. Говорила: "Разведешься со мной, опубликую результаты своих анализов и сообщу, что ты меня заразил". Понимаешь теперь, отчего мы столько лет не могли пожениться?
Я потрясение молчала.
- Ладно, - буркнула Таня, - только не говори никому. Сама не понимаю, что это я разболталась.
Остаток дороги мы мирно обсуждали последние новинки фирмы "Шанель" и во двор въехали спокойными, по крайней мере внешне.
Но неприятности продолжались. Возле крыльца стоял милицейский "Форд".
- Вот, - вздохнула Татьяна, - начинается. Мало не покажется. Расследование, допросы... Жуть. Ну зачем только согласилась устраивать эту вечеринку! А все Зойка. Уж она меня уговаривала, уговаривала...
Мы прошли в гостиную. Там сидели два милиционера и врач.
- Чему обязана? - сухо поинтересовалась Иванова.
Мое сердце тревожно сжалось. Милицейские были в звании полковников. Я плохо разбираюсь в погонах, но у Александра Михайловича на парадной форме тоже на плечах красуются точь-в-точь такие значки отличия. Слишком высокий чин для простых следователей. Хотя, если учесть особое служебное положение Харитонова... Но при чем здесь доктор?
- Сядьте, Татьяна Михайловна, - ласково попросил один из полковников, - вот сюда, в креслице.
Врач встал, открыл чемоданчик и достал какую-то ампулу.
- Может, укольчик сразу?
- Что случилось? - побелевшими губами спросила Таня и добавила:
- Олег?
- Ну-ну, - мягко взял ее за руку доктор, - не волнуйтесь, все обойдется.
- Он жив? - выдавила Таня.
Полковники уставились в пол. Врач воткнул в предплечье хозяйки иголку, но Иванова, спокойно закрыв глаза, стекла из кресла на пол.
Поднялась суматоха. Пока ее приводили в чувство, я налетела на милиционеров, требуя объяснений. Узнав, что перед ними не родственница, а всего лишь подруга, те стали разговорчивыми.
В обеденный перерыв Олег Андреевич отправился зачем-то в район авторынка. Машина остановилась возле хозяйственного магазина, но депутат не успел выйти. Раздался оглушительный взрыв. Сила его была так велика, что почти на всей улице вылетели стекла, а остатки "Мерседеса" и кровавые ошметки человеческого мяса собирали потом в радиусе около двухсот метров. Я молчала, не в силах произнести ни слова.