..
Хозяйка рассмеялась:
- Финансовое положение! Не скрою, Олег великолепно зарабатывал, только наше благополучие зижделось больше на моих заработках.
Я удивленно глянула на нее. Трехэтажный дом с огромным садом, несколько машин, прислуга...
- Кем же ты работаешь?
Танечка вытащила сигареты марки "Рок".
- Возглавляю фирму "Тата".
- Погодите, погодите, - забормотала Ольга, - значит, это ваши рекламные щиты торчат по всему городу?
Таня кивнула.
- И универмаг на Польской ваш? Таня вновь кивнула.
- И бутик на проспекте Мира? Иванова хладнокровно пускала дым.
- У меня три торговые точки в Москве и одна в Санкт-Петербурге.
- Ну, ничего себе, - никак не могла успокоиться Зайка, - только недавно я купила у вас костюм для работы. Вот это да! Как же удалось создать такое дело?
- Упорство и труд все перетрут, - сообщила Таня. - Начинала в подвале, с двумя швейными машинками и тремя сотрудницами. Шила кофточки, а потом пошло-поехало! Сама не ожидала, что так получится.
- Почему же сокурсникам говорила, что не работаешь? - вырвалось у меня.
- Во-первых, не люблю хвастаться, - пояснила Таня, - а во-вторых, дело теперь крутится без меня, само по себе, я им только владею. Ну раздаю иногда кое-какие указания. А так есть директор, главный художник и специалист по тканям. Вам рассказала только с одной целью - не думайте, будто стала нищей, живите спокойно. Вам, надеюсь, удобно, и мне приятно.
Антонина внесла блюдо с оладьями, и разговор прервался. Весь день я не переставала удивляться и, собираясь вечером в город, думала: "Надо же обладать такой полной невозмутимостью. Узнать о страшной гибели мужа и спуститься к завтраку при полном параде, а потом, как ни в чем не бывало, поддерживать разговор. Я никогда не была способна на такое!"
Александр Михайлович ждал меня в самом центре, возле памятника Пушкину на Тверской.
- Мы с тобой как влюбленные, - хихикнула я, устраиваясь на лавочке.
- Скорей сутенер с проституткой, - вздохнул приятель.
Я огляделась. На небольшой площади толпились разномастные девицы в коротеньких, обтягивающих юбочках. Кое-где мелькали бритые головы парней в кожаных куртках. Несмотря на обилие народа, шума не было. Над толпой стоял тихий, ровный гул, как в большом офисе во время напряженной работы.
- По-моему, ты нам польстил, - вздохнула я, - им тут всем едва за двадцать. Дегтярев хмыкнул:
- Сутенеры редко до сорока доживают, если не меняют профессию, а дамочки разные случаются. Вон, погляди в тот уголок.
Ближе к неработающему фонтану сидели две благообразные дамы, скорее даже бабушки. Такие не прогуливаются с внуками и не вяжут, сидя на лавочках во дворе. Трудно представить их стирающими белье, консервирующими огурцы и готовящими компот. Их место в театре, на выставке или, на худой конец, в кафе, возле чашечки кофе. В Париже много подобных дам. Аккуратно причесанные, с драгоценностями, в модной, стильной обуви, они равнодушно сидят с бокалами легкого вина в многочисленных французских бистро. Детей вырастили, внуками не занимаются, пенсии вполне хватает для безбедной старости...
Но у нас таких экземпляров практически нет.
- Ты хочешь сказать, - изумленно спросила я, - что эти бабуси - ночные бабочки? Полковник кивнул:
- Вон та, слева, Шлеп-нога.
- Кто?
- Она хромая, слегка ногу подволакивает, поэтому и получила такую кличку. Историческая личность, пятьдесят лет на панели. Дочь вывела на ту же стезю, теперь внучку пасет, но и сама рада подработать копеечку.
- Господи, кто же польстится на бабушку?
- Не скажи, - протянул приятель, - есть любители. Поговаривают, что она молодежи сто очков вперед даст. Этих дам тут уважают и побаиваются, они сами по себе работают, без сутенеров.
- У каждой проститутки есть хозяин?
- Сложные вопросы задаешь, - вздохнул Александр Михайлович, - давай сначала определим, кто такая проститутка!
- Падшая женщина, предлагающая тело за, деньги.
- Тут на Ленинградском рынке задержали женщину за драку, - вздохнул полковник, - выяснилось, что она представительница древнейшей профессии. Заходит в вагончик к продавцу, и за пять минут вся любовь. Кое-кто даже дверей не закрывал. По профессии - учительница. Утром сеет разумное, доброе, вечное, а вечером подвизается на оптушке. Так вот, денег не берет, только продуктами. Из-за чего в конечном итоге и произошла потасовка. Дама оценила свои услуги в банку кофе и пачку чая, а продавец хотел дать килограмм печенья. У нее никакого сутенера не было, но это редкость. Обычно все прихвачены. Знаешь, какие прибыли торговля женским телом приносит?
Мы посидели пару минут, наслаждаясь теплым апрельским вечером, и я пробормотала:
- Пока ничего не узнала. Даже калитки потайной не обнаружила.
- Растяпа, - укорил приятель, - выйди наружу и иди вдоль забора направо, до угла, только завернешь - и пожалуйста: "Сезам, - откройся!" Во всяком случае, именно там он во двор и шмыгнул. Только вызвал я тебя, чтобы дать отбой. Будет лучше, если вы вообще оттуда съедете. Не нравится мне ситуация. Сначала Клюкин, потом Харитонов...
- Да эти смерти между собой не связаны.
- Не знаю, не знаю, - бормотал Александр Михайлович задумчиво, - у Клюкина установили отравление стрихнином. Причем эксперт утверждает, будто яд попал к нему в организм около часа ночи, скорей всего вместе с вином. У него, честно говоря, в желудке было одно спиртное, практически ничего не съел за весь вечер. Что там, так все невкусно было?
- Он алкоголик, запойный, - пояснила я. Полковник вскинул брови:
- Откуда информация?
- Жена сообщила между прочим, что она Ваньку ненавидела и мечтала о его скорой смерти, надеясь на то, что ей квартира достанется, - моментально продала я Раю. - Вот, должно быть, и подсыпала дорогому муженьку в бокальчик "приправу". Небось думала, что при таком скоплении народа трудно будет догадаться, кто помог Ване переселиться на тот свет!
- Сколько человек досидело до конца?
- Не так и много. Я, Райка, Ваня, Зоя Лазарева, Никита Павлов, Татьяна - словом, одна наша группа. Остальные разбежались сразу после полуночи. Маски сняли, сфотографировались на память - и по домам. Устали, вспотели в костюмах, да и выпили порядочно.
- А Харитонов?
- Что? - не поняла я.
- Депутат где был?
- Не знаю, - растерялась я, - не видела, как он маску снимал, наверное, спать лег. Вот Клюкин допился до безобразия, рыдать начал, потом у него живот заболел, все за него хватался, говорил, что язва разыгралась...
- Стрихнин вызывает боль, - задумчиво протянул Александр Михайлович, - почему врача не вызвали? Человеку плохо, а его спать повели, страшное дело!
Я так и подскочила на скамейке от негодования.
- В голову никому ничего дурного не пришло. Он твердил про язву и шатался, потом начал рыдать, и его отвели в спальню.
- Ладненько, - сказал Дегтярев, - съезжай по-быстрому в гостиницу. Считай свою деятельность законченной.
- Но я ведь ничего не узнала.
- И не надо, - твердо заявил Александр Михайлович. - Чтобы завтра уехали. Кстати, не слишком прилично гостить в доме, хозяин которого только что умер.