Надо что нибудь придумать.
И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…
Не знаю, может быть, Пух и успел бы что нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.
– Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, – говорил Иа. – Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это ещё ничего не значит; это ещё не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И всё тут.
– А вот и Пух, – сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. – Здравствуй, Пух!
– Это Кристофер Робин, – сказал Пятачок. – Вот он то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.
– Ой, Кристофер Робин… – начал Пух.
– А также Иа, – сказал Иа.
– Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…
– А я как раз говорил, – перебил Пятачок, – что если только Кристофер Робин…
– А также Иа Иа, – сказал Иа, снова намекая, чтс с ним позабыли поздороваться.
– Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что нибудь придумать! – сказали Пух и Пятачок.
Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что нибудь придумать.
– Я думаю, – сказал глубокомысленно Пятачок, – что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха…
– И если бы спина Иа Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха ха ха! Как забавно! – сказал Иа. – Очень приятное развлечение, но боюсь, не особенно полезное.
– Ну, – сказал Пятачок жалобно, – я толъко думал…
– Ты думаешь, твоя спина сломалась бы Иа? – спросил ужасно удивлённый Пух.
– Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!
Пух сказал: «Ох», и все снова принялись думать.
– Ура, я придумал! – вдруг закричал Кристофер Робин.
– Слушай внимательно, маленький Пятачок, – сказал Иа, – и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять.
– Я сниму рубашку, и мы все возьмём её за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, всё равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.
– Как снять Тигру с дерева , – сказал Иа Иа, – и никому не повредить!Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и всё будет в порядке!
Но уважаемый Пятачок ничего не слышал – так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришёл тогда в такое возбуждение, что его уложили спать на полчаса раньше обычного.
И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.
Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.
А Иа шепнул ему:
– Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдёт несчастного случая. Несчастные случаи – очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.
Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришёл в безумный восторг и запищал:
– Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошёл! – крикнул он, прыгнул – и угодил в самый центр спасательной рубашки.
Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»
Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» – и его опустили на землю.
Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»
Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» – и его опустили на землю.
– Давай, Тигра! – крикнул он. – Это очень просто!
Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: «Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело».
И он почему то вдруг представил себе, как он плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.
– Давай, давай! – крикнул Кристофер Робин. – Не бойся.
– Сейчас, минуточку, – нервно сказал Тигра, – мне что то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.
– Давай, давай, это очень просто! – пропищал Крошка Ру.
И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.
– Ой! – крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.
– Берегитесь! – крикнул Кристофер Робин спасателям.
Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа Иа.
– Ой, Иа! – крикнул Кристофер Робин, – Тебе не больно? – Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.
Иа Иа долгое время ничего не говорил.
Потом он спросил:
– Тигра здесь?
Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.
– Да, – сказал Кристофер Робин, – Тигра здесь.
– Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени – сказал Иа.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой Винни Пух изобретает новую игру и в неё включается Иа Иа
К тому времени, когда речка добралась до края Леса, она очень выросла – выросла в настоящую Реку. И, сделавшись взрослой, она перестала прыгать, скакать и вертеться, как вначале, в детстве, а двигалась плавно и медленно. Ведь теперь она знала, куда идёт, и говорила себе: «Спешить незачем. Когда нибудь все там будем». Зато все впадавшие в неё маленькие ручейки носились по Лесу взад и вперёд без устали, мелькали то тут, то там – ведь им надо было так много, так много увидеть и узнать!
Широкая тропа – пожалуй, её можно было даже назвать дорогой – вела из Внешнего Мира в Лес, но, перед тем как попасть в Лес, ей надо было перебраться через эту Реку. И там, где Река и Дорога встречались, был деревянный мостик, почти такой же ширины, как сама дорога, с деревянными перилами по обеим сторонам. Кристофер Робин, пожалуй, мог положить подбородок на верхнюю перекладину перил, если бы захотел: но гораздо интереснее было встать на нижнюю перекладину, наклониться пониже и смотреть на Реку, медленно скользившую куда то. Винни Пух, если бы захотел, пожалуй, мог положить свой подбородок на н и ж н ю ю перекладину, но куда интереснее было лечь на животик, просунуть голову под перекладину и смотреть, как внизу медленно скользит Река. Для Пятачка же и Крошки Ру это был единственный способ полюбоваться Рекой, потому что они были такие маленькие, что никак не доставали даже до нижней перекладины. Они ложились под перекладину и смотрели на Реку…
А Река текла и текла, медленно и плавно – ведь спешить ей было некуда.
Однажды по пути к мостику Винни Пух старался сочинить какой нибудь стишок про шишки, потому что кругом валялось множество шишек, а у Винни было поэтическое настроение. Он взял одну шишку посмотрел на неё и сказал про себя: «Это очень хорошая шишка, и, конечно, она должна с чем нибудь рифмоваться». Сперва он ничего не мог придумать, а потом ему вдруг пришло в голову вот что:
Ах, растут на ёлке шишки
Не для плюшевого Мишки!
– Хотя это неправильно, – сказал он, – потому что шишки мне могут пригодиться, а потом мы с ними хорошо рифмуемся! «Мишки – шишки»!
Тут ему пришёл в голову новый стишок:
Не странно ли, что Волки
Не могут жить на ёлке?
– Хотя «Волки – ёлки» тоже хорошо рифмуются, – пояснил Пух и продолжал:
Живут на ёлках белки –
Хоть ёлки и не е?лки!
Тем временем Винни как раз подошёл к мосту.