Их надо держать в
строгости, тогда будет толк. Гингема рассказывала, что и в Большом мире люди точно такие же. Они быстро садятся добрым правителям на шею, да еще
и погоняют: «Повели, королева, то; повели, король, это!» А чаще всего и сами не знают чего хотят. Потому правитель или правительница должны быть
строги, но справедливы.
– Это вы-то справедливы, ваше величество? – возмущенно воскликнул Дональд. – Зачем вы тогда убили родителей Элли Смит?
Лицо волшебницы вновь стало жестким.
– Я никого не убивала, – холодно возразила она. – Старых Смитов унес смерч. И запомни это, Дональд, если не хочешь всерьез поссориться со мной.
Сама я и пальцем их не трогала. Не спорю, это я вызвала ураган в Канзасе, но остальное было делом случая. Смитам не повезло, только и всего.
Разве ты не знаешь, что каждый год в твоей Америке тысячи людей становятся жертвами разбушевавшейся стихии?
Дональд смутился.
– Все верно, – признал он. – Но Дровосек… Разве не вы сначала подменили его сердце на каменное, а теперь и вовсе хотите убить этой булавкой
Гингемы?
Корина снисходительно усмехнулась.
– И в этом ты ошибаешься, мой мальчик. Я хочу всего лишь, чтобы король Гуд был по-тверже и правил бы как настоящий мужчина. Мягкое сердце губило
и его самого, и всю Фиоле-товую страну. Булавка Гингемы вовсе не должна убить его, нет! Через день-два Гуд поднимется как ни в чем ни бывало. Но
прежней мягкости и нерешительности в нем больше не будет! Это пойдет на пользу и ему самому, и всему краю Торна. Ведь он единственный наш воин и
защит-ник! Разве можно такому королю быть слезливым и безвольным?
Мальчик почувствовал себя окончательно сбитым с толку. Сам не зная почему, он верил словам Корины. И потом, она была такая красивая… И смотрела
она на него не как на урода и калеку без роду и племени – нет, скорее во взгляде Корины читалось сочувствие и желание по-мочь ему.
Помочь?!
Словно понимая, что творится в душе мальчика, Корина проникновенным голосом произ-несла:
– Пойми, Дональд, я не такая, какой кажусь тебе! Элли Смит нарочно пыталась сделать нас врагами. Она вернулась в Волшебную страну, чтобы стать
здесь хозяйкой, разве тебе не ясно? Но для этого ей нужны преданные помощники. Если бы я не вмешалась, то простодушный ко-роль Гуд встал бы на
ее защиту, и глупый соломенный Страшила – тоже. И тогда ты стал бы ей просто не нужен. Скажи, разве она обещала вернуть тебе здоровые ноги?
– Нет, – признался озадаченный Дональд, – Но она хотела попросить Стеллу…
– Чушь, – резко отрезала Корина. – Стелла не может творить подобные чудеса! Она владеет лишь секретом вечной молодости. Наверное, Элли хочет
попросить, волшебницу, чтобы та на-всегда вернула бывшей старухе облик двенадцатилетней девочки?
– Да, – кивнул Дональд.
– Вот видишь! – торжествующе сказала Корина. – Элли заботится только о себе. Ты ей ну-жен лишь как послушное орудие для исполнения ее замысла,
не более того. Но я, королева Ко-рина, совсем другая! Я – настоящая волшебница, ты сам мог в этом много раз убедиться. Мне повинуются и дожди, и
ветры, и реки, и горы. Половина Волшебной страны уже принадлежит мне, еще немного усилий, и я завладею Желтой и Розовой странами и навсегда
изгоню из страны Торна этих гордячек Стеллу и Виллину! Тогда мне останется лишь одна забота – найти нового достойного правителя. И я хотела бы,
чтобы это был молодой и красивый мальчик… нет, лучше юноша, отважный воин и волшебник. Вдвоем мы бы сделали страну Торна счастливым и
процветающим краем.
Вдвоем мы бы сделали страну Торна счастливым и
процветающим краем. И таким королем и чародеем можешь стать ты!
– Я?! – воскликнул Дональд, не веря своим ушам. – Вы издеваетесь над бедным калекой, ваше величество. Всю свою короткую жизнь я только и слышал:
«прочь отсюда, урод, калека, бездомный, нищий!» Там, в Большом мире, я был никому не нужен, как и тысячи других сирот. Сейчас я попал в
Волшебную страну, но остался таким, как и прежде. Даже костылей лишился. Верните мне костыль, ваше величество, это все, о чем я могу мечтать. А
вы говорите – король, чародей, красавец… Нет, Элли права – вы жестоки, очень жестоки!
Корина не рассердилась. Напротив, она сочувственно улыбнулась и, подойдя к сидящему на полу мальчику, нагнулась и протянула ему руку.
– Тебе больше не понадобятся костыли, – сказала она ласково. – Ну, подымайся же быст-рее, глупыш!
Дональд инстинктивно схватился за протянутую руку… И словно электрический разряд пронзил его тело. Мальчик закричал от боли, задергался,
захрипел… На несколько мгновений он потерял сознание. Очнувшись, он медленно встал и замутненным взором оглядел себя.
То, что увидел Дональд, поразило его. Левая нога выпрямилась и стала нормальной, точно такой же, как и правая!
– А теперь пройдись, – с улыбкой предложила Корина.
Осторожно, очень осторожно, Дональд сделал несколько шагов. Ему казалось, что вот-вот сейчас в левой ноге вспыхнет знакомая с детства острая
боль, но этого не случилось. Он больше не был калекой!
Мальчик несколько раз обошел комнату, чувствуя себя все увереннее.
– Спасибо, дорогая королева! – пылко воскликнул он наконец. – Вы сделали меня самым счастливым человеком на земле… О-о, что такое?
Он взглянул в небольшое зеркальце, висевшее на стене около кровати Дровосека, и не мог сдержать горестного вздоха. Из зеркала на него смотрело
его прежнее некрасивое лицо.
Корина расхохоталась.
– Таковы люди, Нарк, – сказала она, обращаясь к смирно сидевшему у порога волку. – Им всегда мало. Только что этот мальчишка со слезами на
глазах молил меня вернуть ему здоровые ноги, а теперь ему еще и красоту подавай! Он хочет быть и здоровым, и красивым, и богатым.
– И ты сделаешь его таким, величество? – полюбопытствовал волк.
– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво ответила королева, не сводя с мальчика пытливых глаз. – Сначала я должна убедиться, что он станет мне
настоящим другом… А пока… пока пусть еще раз посмотрит в зеркало.
Дональд так и сделал. И застыл на месте, увидев там другое, совсем другое лицо! На него смотрел красивый юноша – таких он прежде только в кино
видел. Но самое удивительное, что у этого красавца были ЕГО, Дональда, глаза, и волосы, и губы… И вообще это был он! Только ис-каженные, словно
слепленные неумелой рукой черты лица стали четкими и изящными.
Он провел руками по лицу и понял, что зеркало лжет. В действительности, он остался та-ким, как и был. Пока остался.
– Я теперь ваш самый верный друг, моя королева, – глухо сказал он, не отрывая глаз от зеркала. – Что прикажете сделать?
Лицо Корины стало вновь холодным и жестким.
– Только одно – убить Элли.
– Нет, нет! Только не это!! Волшебница недобро усмехнулась.
– Так-то ты платишь за добро, Дональд? – угрожающе спросил она, – Ты и понятия не име-ешь, как опасна для меня эта девчонка. Когда-то давно она
убила Гингему – пусть не по своей воле, но убила. И никто не сказал ей ни слова упрека – наоборот, все в Волшебной стране про-славляли ее, как
фею Убивающего Домика! Выходит, одним можно убивать, а другим – нет?
– Но… Но это сделала на самом деле не Элли, а Виллина, – растерянно пробормотал До-нальд, бросив на королеву жалкий взгляд.