Потом он говорит:
- Теории еще чем плохи: в них обязательно где-нибудь неувязка найдется,
стоит только посмотреть как следует. Вот и с Джимовой теорией то же самое.
Посмотри, сколько миллиардов звезд на небе. Как же так вышло, что
звездного материала было ровно столько, сколько надо, и ничего не
осталось? Почему на небе нет кучи песку?
Но у Джима ответ уже был готов, я он сказал:
- Ну, а Млечный Путь - это что такое, хотел бы я знать. Вы мне скажите,
что такое Млечный Путь?
Мое мнение такое, что это был решающий удар. Конечно, это просто мнение -
просто мое мнение, - и другие могут по-другому думать, но я высказал его
тогда и придерживаюсь его теперь. Да, это был решающий удар. И главное -
попал он Тому не в бровь, а прямо в глаз. Он ни слова вымолвить не мог. У
него был такой ошарашенный вид, словно ему в спину гвоздями выстрелили, Он
только и нашелся сказать, что готов скорее вести умные разговоры с
лягушкой, чем со мной и с Джимом. Но это всякий может сказать, и я
заметил, что люди всегда так поступают, когда кто-нибудь им два очка
вперед даст. Том Сойер просто устал от этой темы.
Вот, значит, мы снова вернулись к разговору о величине Сахары, и чем
больше сравнивали ее то с тем, то с другим, то с третьим, тем огромнее,
благороднее и величественнее она нам казалась. В конце концов, роясь в
цифрах, Том вдруг обнаружил, что Сахара такой же величины, как Китай. Он
показал нам, сколько места он занимает на карте и во всем мире. Да, это
было здорово, и я сказал:
- Сколько раз я слышал разговоры про эту пустыню, но никогда не думал, что
она такая важная.
Том рассердился:
- Важная? Сахара - важная! Ведь есть же такие люди! Если что-нибудь имеет
огромные размеры, значит оно важное, а больше они и знать ничего не хотят.
Она только и видят, что величину. Да ты на Англию погляди! Ведь это самая
важная страна в мире, а ее можно засунуть Китаю в жилетный карман. Да это
еще что - попробуй найди-ка ее там, в кармане, когда она тебе снова
понадобится.
Вдруг мы видим, что вдали, на самом краю пустыни, стоит низкий холм. Том
оборвал свою речь, схватил подзорную трубу, дрожа от волнения, поглядел в
нее и сказал;
- Вот он - тот самый, который я все время искал, это уж точно. А если это
так, значит это тот самый холм, в который дервиш привел человека и показал
ему все сокровища мира.
Мы тоже уставились на холм, а Том начал рассказывать нам историю из
"Тысячи и одной ночи".
ГЛАВА Х
ХОЛМ С СОКРОВИЩАМИ
Том сказал, что дело было так.
Однажды в знойный летний день по пустыне тащился пешком дервиш. Он прошел
целую тысячу миль и был нищий, голодный и несчастный. Вдруг, примерно в
том месте, где мы сейчас находимся, он повстречал погонщика с сотней
верблюдов и попросил у него подаяния. Но погонщик верблюдов сказал, что
подавать ему нечего.
Дервиш спрашивает:
- Разве это не твои верблюды?
- Мои.
- У тебя есть долги?
- У меня? Нет.
- Ну, так вот: человек, у которого сотня верблюдов и нет долгов, - богат,
и не просто богат, а очень богат. Разве не так?
Погонщик верблюдов с этим согласился. Тогда дервиш сказал:
- Бог сделал тебя богатым, а меня бедным. У него были на то свои причины,
и причины веские, да прославится имя его! Но он повелел, чтобы богачи
помогали беднякам, а ты оставляешь меня, брата своего, в нужде, и он
попомнит тебе это, и ты на этом прогадаешь.
Разве не так?
Погонщик верблюдов с этим согласился. Тогда дервиш сказал:
- Бог сделал тебя богатым, а меня бедным. У него были на то свои причины,
и причины веские, да прославится имя его! Но он повелел, чтобы богачи
помогали беднякам, а ты оставляешь меня, брата своего, в нужде, и он
попомнит тебе это, и ты на этом прогадаешь.
От таких слов погонщику верблюдов стало не по себе, но все равно он от
рождения был очень жадный и ему было жалко даже с одним медяком
расстаться, и вот он принялся хныкать и объяснять, и сказал, что времена
нынче тяжелые, и, хотя он доставил в Басру"Басра - часто упоминаемый в
"Тысяче и одной ночи" торговый город и порт" большой груз и получил за
него жирный куш, обратно он идет порожняком и потому на этом переходе не
особенно много заработал. Тогда дервиш пошел дальше, сказав:
- Ладно, поступай как хочешь, да только я думаю, что на этот раз ты сделал
ошибку и упустил счастливый случай.
Ну, ясно, погонщику верблюдов захотелось узнать, какой счастливый случай
он упустил, - вдруг тут деньгами пахнет! Кинулся он за дервишем и стал так
жалобно упрашивать простить его, что дервиш наконец сдался и говорит:
- Видишь вон тот холм? Так вот - в этом холме заключены все сокровища
мира, и я ищу человека с добрым сердцем, мудрого и великодушного, а когда
я его найду, я натру ему глаза особой мазью, и он увидит сокровища и
сможет их оттуда забрать.
Тут погонщик верблюдов прямо весь вспотел от огорчения. Он начал плакать и
стонать и на коленях умолять дервиша. Он сказал, что он именно такой
человек и есть, и еще сказал, что может привести тысячу свидетелей,
которые подтвердят, что никогда еще никто так точно его не описывал.
- Ладно, - сказал дервиш. - Если мы нагрузим сто верблюдов, ты отдашь мне
половину?
Погонщик был так счастлив, что чуть не запрыгал от радости и сказал:
- Вот теперь ты говоришь дело!
Ударили они по рукам, дервиш вытащил шкатулку и натер погонщику правый
глаз той самой мазью, и тогда холм открылся и они вошли, а там лежали
огромные груды золота и драгоценных камней и так ярко сверкали, что
казалось, будто все звезды упали с неба.
Ну вот, они с дервишем бросились к драгоценностям и нагрузили на каждого
верблюда столько, сколько он мог выдержать. Затем они распрощались, и
каждый отправился своей дорогой с полсотней верблюдов. Однако вскоре
погонщик бегом бросился обратно, догнал дервиша и говорит:
- Ты не вхож в общество и тебе вовсе не нужно то, что ты получил. Будь
добр, дай мне еще десять верблюдов.
- Ладно, - говорит дервиш, - может, ты прав.
Дервиш отдал ему десять верблюдов и пошел дальше с оставшимися сорока. Но
погонщик опять с воплями бросается за ним, хнычет и ноет, и просит отдать
ему еще десяток верблюдов, потому что, говорит он, тридцать верблюдов
вполне достаточно, чтобы прокормить дервиша: они ведь живут очень бедно,
своего хозяйства не ведут, а обедают где придется и только расписки
оставляют.
Но тем дело не кончилось. Этот подлый пес возвращался снова и снова, пока
не выклянчил всю сотню верблюдов. Тут он успокоился, и был очень
благодарен, и сказал, что всю жизнь будет помнить дервиша, ибо никогда еще
не встречал такого доброго и щедрого человека. Они пожали друг другу руки
и снова разошлись.
Но не прошло и десяти минут, как погонщику верблюдов и этого показалось
мало - он был самый подлый гад во всех семи графствах, - и он снова
прибежал к дервишу. На этот раз он захотел, чтобы дервиш натер ему мазью
другой глаз.