Впрочем, Брунетти признавал, что граф вполне может придерживаться двух этих точек зрения одновременно.
Из главного
– далекая родственница графини. Брунетти кое‑что про нее слышал, но в глаза никогда не видел. Он мысленно пролистал папку со светскими сплетнями города и вспомнил, что женщина родом откуда‑то с севера.
Он мысленно пролистал папку со светскими сплетнями города и вспомнил, что женщина родом откуда‑то с севера. Поговаривали, будто она крайне замкнутая и со странностями – впрочем, с какими, не уточнялось:
– Ах, – прервал размышления Брунетти граф.
Паола тем временем расцеловала женщину и пожала Катальдо руку.
– Франка, – продолжил граф, – позволь представить тебе моего зятя Гвидо Брунетти, мужа Паолы. Гвидо, познакомься с Франкой Маринелло и ее супругом Маурицио Катальдо. – Граф отступил в сторону и подтолкнул Брунетти вперед, словно они с Паолой были подарком, который он хотел преподнести своим гостям.
Брунетти поприветствовал девушку, чье рукопожатие оказалось на удивление крепким, и Маурицио – ладони у того были сухими, словно припорошенные пылью.
– Piacere. – Брунетти с улыбкой посмотрел на Франку и затем перевел взгляд на мужчину с водянисто‑голубыми глазами. Тот кивнул в ответ.
– Ваша теща так много нам о вас рассказывала, – заговорила Франка. – Очень приятно, что мы наконец познакомились.
Прежде чем Брунетти успел придумать какой‑нибудь ответ, распахнулись двойные двери в столовую и тот же мужчина, что принимал у гостей пальто, сообщил, что ужин подан.
Пересекая зал, Брунетти пытался вспомнить, упоминала ли когда‑нибудь графиня при нем о Франке, но у него отложилось лишь, что они познакомились много лет назад, когда Франка приехала в Венецию на учебу.
При виде стола, заставленного фарфоровой посудой и серебряными приборами и украшенного пышными букетами, Брунетти пришел на ум вечер, который он провел в гостях у тещи две недели назад. Он заглянул к графине, чтобы отдать ей две книги – в последние годы они завели обычай обмениваться прочитанными романами, – и встретил у нее собственного сына. Раффи объяснил отцу, что заехал к бабушке, чтобы забрать реферат по итальянскому языку, который графиня любезно вызвалась прочитать.
Брунетти обнаружил бабушку с внуком в кабинете графини. Они сидели рядышком за письменным столом и изучали восемь страниц реферата, сплошь покрытого пометками в трех разных цветах. Слева от бумаг примостилась тарелка с сэндвичами, вернее, с тем, что когда‑то было сэндвичами. Брунетти быстренько прикончил остатки бутербродов. Графиня в это время объясняла внуку смысл своих пометок: красной ручкой она подчеркивала грамматические ошибки; желтой – любое употребление глагола essere, синей – фактические неточности.
Раффи, имевший манеру бурно возмущаться, стоило отцу поймать его на исторической неточности или матери исправить ошибку в речи, против бабушкиной правки, кажется, нисколько не возражал. Он сидел и сосредоточенно вбивал в ноутбук все ее замечания; Брунетти поразило, с каким вниманием он выслушивал каждый комментарий.
Из воспоминаний Брунетти вырвал голос жены:
– Ищи свое имя, – шепнула она ему.
Оглядевшись, Брунетти обнаружил, что перед каждым стулом лежит по маленькой заполненной от руки карточке. Быстро отыскав карточку, надписанную «Гвидо Брунетти», он вздохнул с облегчением: Паолу посадили рядом с ним. По другую руку от нее сидел сам граф, ее отец.
Брунетти с любопытством наблюдал, как рассаживаются гости. Похоже, все они благополучно нашли свои места. Самых подкованных в тонкостях этикета могло шокировать, что жены сидят так близко от мужей: оставалось‑только надеяться, что их возмущение немного уляжется при виде графа и графини – уж они‑то сидели, как полагается, на противоположных концах прямоугольного стола. Адвокат графа, Ренато Роччетто, любезно отодвинул для графини стул. Как только хозяйка уселась, за ней последовали все остальные женщины. Мужчины заняли свои места последними.
Прямо напротив себя, в каком‑нибудь метре, Брунетти увидел жену Катальдо. Пока что она слушала мужа, рукой почти касаясь его ладони, но Брунетти понимал, что это ненадолго.