Она рассказала все моим одноклассникам. Я был застенчивым ребенком и пытался вписаться в компанию. Подмечал, как себя ведут другие. Кое–кто из мальчиков в присутствии девочек начинал всячески привлекать к себе внимание, и некоторым девочкам, казалось, нравились эти глупые выходки. Я тоже иногда старался присоединиться к игре, шутил, но девочки только смущенно переглядывались, а мальчики дразнили меня, и всегда по одному и тому же поводу — мол, когда я мастурбирую, думаю о сестре.
— И что было потом?
— Как уже сказал, я научился быть терпеливым. Салли ушла из дома, родила ребенка, но я продолжал выжидать. Бойфренд бросил Салли, когда мальчику было полгода. Салли осталась одна, и я наблюдал за ней. Напротив ее дома был парк, и, когда наступал вечер, я сидел там и ждал. Салли ничего не замечала. — Глаза Гранта сощурились, дыхание стало частым, возбуждение росло. — Разве это не самая приятная часть? Подготовка. Наблюдение. Я заранее составил план и не пытался подавить свое желание, потому что не считаю нужным этого делать. Вот почему я отличаюсь от всех остальных.
— Так принято в обществе, — парировал Сэм. — Люди не причиняют друг другу зла просто потому, что это зло.
— Глупости. — Грант ударил по столу, заставив Сэма подпрыгнуть. — Вы боитесь последствий, вот и все. А на войне, например, убивать и насиловать разрешено. Так что бросьте ваши нравоучения.
— Ладно, продолжайте. Расскажите, как вы ее убили, чтобы я мог проверить вашу историю. Так что, если обманываете, не рассчитывайте, что поверю на слово. А если просто хотите поведать о своих свершениях миру, для вас это с удовольствием сделают писатели–документалисты.
— Как я уже сказал, моя история имеет прямое отношение к пропавшей девочке. Итак, рассказываю о Салли. — Грант понизил голос. — Было начало осени, и это оказалось последней каплей. Самый лучший сезон — длинные влажные, растрепанные волосы развеваются на ветру поверх шерстяных шарфов. Летом свет слишком яркий, на жаре цвета бледнеют. А когда жара спадает, пропадает и этот эффект. Тогда юные красавицы выглядят так, как нужно. Только в то время Салли постоянно заставляла меня ощущать стыд. Я должен был что–то сделать.
— И что вы сделали?
— Я был в парке напротив. Было темно, она меня не видела, а я мог разглядеть через стекло ее размытый силуэт, но этого было мало. Видел, как она моет голову под душем и вытягивает пряди, смывая шампунь. — Грант снова начал барабанить пальцами по столу. — Дверь была не заперта, и я тихо зашел. Она ничего не слышала. Я открыл дверь ванной. Ребенок спал в соседней комнате. Он лежал лицом вниз в голубой детской пижамке. — Грант рассмеялся. — Тут я чуть не отступил. Даже у меня есть слабые места.
— Вы тоже человек. Этот мальчик был вашим племянником.
— Он для меня ничего не значил. Единственное, что я мог слышать, — плеск воды, которой она мылась. Мое внимание было сосредоточено только на этом. — Грант похлопал себя по голове и стиснул зубы. — Я открыл дверь и увидел Салли. Она стояла в ванной спиной ко мне, из душа сверху лилась вода, и Салли водила руками по волосам. Кожа ее была розовая и влажная, зад стал пышнее, чем когда она жила дома, и внутри у меня опять все перевернулось.
Неожиданно Грант хлопнул в ладоши, и Сэм вздрогнул.
— Я подбежал к ней, схватил за волосы и дернул. Салли закричала, но я ухватился крепко, и она упала на спину. И разбила голову, ударившись о ванну. Удар был громкий, громче ее крика. Она поскользнулась, послышался звук, будто дыня упала, и стало тихо. Только вода накатывала ей на живот.
— Это был ваш план?
Грант засмеялся:
— Нет. Собирался задушить ее. Мне нравилось представлять эту картину, но, видя, как к стоку течет розовая вода, и не нащупав пульса, я понял, что так гораздо лучше.
Салли поскользнулась в ванной. Никто ничего не узнает.
— Сколько вам было лет?
Грант умолк и, прикрыв глаза, принялся чуть заметно кивать — похоже, считал.
— Шестнадцать. Да, шестнадцать.
Несколько секунд Сэм помолчал, потом спросил:
— Почему через столько лет вы вдруг решили рассказать эту историю мне?
— Разберитесь в ней как следует, и узнаете то, что вам нужно.
— Если все действительно произошло так, как вы рассказываете, вам могут предъявить обвинение.
— Это только сделает меня еще более популярным.
— Популярным?
— Ну да, видели бы вы письма от моих фанаток. Самые разные женщины, и молодые, и старые. Любят плохих парней. Присылают фотографии в обнаженном виде, предлагают встретиться. И еще одурманенные фантазиями молодые люди. Единомышленники, желающие встретиться с кумиром.
Сэм покачал головой.
— Я уже устал от вашего хвастовства. Давайте перейдем к делу и поговорим о пропавшей девочке.
Вид у Гранта был самодовольный, будто он одержал победу в игре, о своем участии в которой Сэм даже не подозревал.
— Я сказал все, что хотел, — произнес Грант. — Все ответы — в моей истории. Ваша задача — сделать правильные выводы.
Сэм взял блокнот и ручку и, резко отодвинув стул, встал. Указал на окно:
— Посмотрите, Грант. Моя машина стоит у дороги, на которую вы смотрели. Я пойду к ней и буду наслаждаться воздухом свободы. Вернетесь в камеру — подумайте об этом.
— Лучше подумаю о вашей сестре.
Сэм на секунду закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Ему следовало быть готовым к этому выпаду.
— Не упоминайте имени моей сестры.
— Почему? Потому что с ней произошло то же самое? — Грант откинулся на спинку стула и с усмешкой скрестил руки на груди. — Кто–то вроде меня позабавился с ней. А вы? Вы с ней не забавлялись? Может, иногда подглядывали, когда она созрела?
Сэм ринулся к двери и громко постучал. Он не может здесь больше оставаться, ни секунды. Грант рассмеялся.
— А как насчет другой вашей сестренки?
Сэм стремительно обернулся:
— Что?..
— Я про малышку Руби. Впрочем, теперь она не такая уж и маленькая, верно? Длинные ноги, длинные волосы. Красотка.
Сэм почувствовал, как кровь приливает к голове, и руки сами собой сжались в кулаки. Он с трудом удержался, чтобы не кинуться на Гранта. Безумно захотелось увидеть у него в глазах хоть каплю страха или боли. Сердце колотилось быстро–быстро, на лбу выступил пот. Наконец дверь открылась, и Сэм выскочил наружу. Когда она начала медленно захлопываться, поворачиваясь на петлях, Грант крикнул вслед:
— Не забудьте рассказать про меня жене! Вот увидите, не пожалеете!
Когда дверь наконец закрылась, Сэм припустил рысцой, стремясь оказаться как можно дальше от этой комнаты, но в ушах продолжал звучать смех Гранта — громкий, маниа кальный.
Вернувшись в офис, Джо посмотрел на часы. Ровно пять. Пора на встречу с Ким. В кабинет он зашел, чтобы оставить диктофон, на который записал разговор в кафе — так, на всякий случай. Взглянул на свое отражение в стекле над картиной. Под глазами темные круги, щеки чуть отвисли, но как еще можно выглядеть вечером трудного дня? Могло быть и хуже. Джо направился к двери, когда в кабинет ворвалась Джина. Следом спешила Моника. Джина посмотрела на часы.
— Рановато уходишь, Джо.
— Последняя пара дней была напряженная, — ответил он. — Сил нет по сотому разу перечитывать одно и то же дело.
— А я нашла эксперта, — сообщила Джина. — Обычно он занимается брызгами крови, но может приблизительно определить давность следов. За пару месяцев края пятен чернеют, затем эта черная область увеличивается, пока через девять месяцев не достигнет максимального размера.