За пару месяцев края пятен чернеют, затем эта черная область увеличивается, пока через девять месяцев не достигнет максимального размера.
— А подтверждений, что Кэрри и Грейс были живы больше двух месяцев назад, более чем достаточно, — подхватил Джо. — Значит, если предъявим черные края, на сто процентов докажем, что следы крови появились задолго до утренней ссоры?
— Совершенно верно, — кивнула Джина.
Джо улыбнулся.
— Мне это нравится. — Потом повернулся к Монике: — Ну и какая обстановка на улице Тэрри Дэя?
— Интересная, — ответила Моника. — Соседи его не слишком любят.
— А поподробнее? — поторопил Джо. Это он и сам понял, однако не хватало деталей.
Моника открыла блокнот, который брала с собой.
— Он у них там следит за порядком, хотя ни в каких организациях не состоит и официальных должностей не занимает. Труднее всего оказалось узнать о его прошлом — услышала одни сплетни. Большинство соседей поселились на этой улице недавно. Почти все квартиры и комнаты сдаются в аренду, поэтому жильцы меняются часто. По слухам, Тэрри Дэй живет там с рождения. Раньше дом принадлежал его родителям, а когда они умерли, Дэй решил, что коттедж слишком велик для него. Поселился на третьем этаже, а остальные два сдал в аренду, однако хозяином был не слишком радушным. Почти все съемщики жаловались на него соседям.
— По какому поводу?
— В основном из–за странного поведения. Одна из соседок напротив раньше снимала у Дэя квартиру, а потом, как только подвернулся подходящий вариант, перебралась на другое место. Она съехала потому, что с Дэем было трудно уживаться. Сначала он сдавал не квартиры, а комнаты, но не разрешал жильцам пользоваться кухней. Поставил в каждой комнате что–то вроде маленьких походных плит, а посуду приходилось мыть в ванной. А еще эта женщина жаловалась, что, куда бы она ни пошла, Дэй всегда оказывался тут как тут и следил за каждым ее шагом. По тем же причинам массово начали съезжать остальные, и тогда Дэй устроил на двух этажах отдельные квартиры.
— Чем он занимается, где работает?
— Похоже, нигде. Ходят слухи, что Дэй получил большое наследство, на эти деньги и живет. Часто садится на велосипед, уезжает из дома и подолгу сидит в кафе и пабах. Или стучит в двери к соседям, досаждая им разными жалобами. То велосипед на тротуаре бросили, то вечеринку ночью устроили — все в таком духе.
— Понятно — местный чудак. Но для нашего дела пользы от этого никакой, — произнес Джо, расхаживая из угла в угол. Он чувствовал, что Моника не все сказала, и сейчас будет продолжение.
— Не просто чудак, а еще и обманщик, — произнесла она.
Джо остановился и вскинул брови:
— Продолжай.
— У Дэя была репутация героя войны, — начала Моника. — Каждый год участвовал в маршах на поминальное воскресенье, надевал китель и берет. На улице ни одного старожила, с молодых лет Дэя никто не знает. Думали, он ветеран Фолклендской войны, или что–то в этом роде. Как раз и возраст подходящий — за пятьдесят. Вот Дэй и расхаживал с гордым видом, отдавал приказы, а соседи терпели, потому что вел он себя, как заправский командир.
Джо заулыбался. Он уже предвидел, что будет дальше.
— Угадал, Джо, — продолжила рассказ Джина. — А потом обман раскрылся. Когда служила в полиции, не раз приходилось иметь дело с такими типами. Врут, будто что–то натворили, лишь бы показать, какие они крутые. В результате проводят все выходные в камере, а потом выясняется, что к преступлению они не имеют никакого отношения. Но этим ребятам все мало — скоро старые фантазии им надоедают, и тогда появляются новые. Вот и с Тэрри Дэем вышла та же история. Он слишком много хвастался своими приключениями, да еще и обвесился медалями с ног до головы.
А потом выяснилось, что все это неправда. И китель, и медали Дэй купил, но однажды кто–то сфотографировал его и отправил снимок в газету. Мол, у нас тут живет прославленный человек, герой войны. Несколько дней Дэй наслаждался славой ветерана, а потом заметка попалась на глаза настоящим солдатам, которые его и разоблачили.
Джина повернулась к Монике. Та сразу достала лист бумаги из конверта, который держала в руке.
— Ходили в местную библиотеку, — доложила Моника. — Там хорошо помнят эту историю — в таком городке, как Мартон, сплетни пересказывают долго. Разыскали для нас тот самый номер местной газеты и позволили сделать копию страницы.
Моника положила лист на стол. Джо взял лист бумаги и принялся читать. На фотографии он без труда узнал человека, которому свалился как снег на голову сегодня утром. Только одет он был гораздо наряднее. Сегодня Тэрри Дэй встретил нежданного гостя с растрепанными волосами, в затертых спортивных штанах. А у Тэрри Дэя на фотографии на голове красовался берет песочного цвета с эмблемой — кинжал и пламя. Одет он был в безупречный синий китель, подбородок гордо вскинут, глаза из–за очков в темной оправе смотрят строго. Грудь украшал весьма впечатляющий ряд орденов. Судя по количеству наград, Дэй намного превзошел храбростью маршировавших сзади ветеранов. У стариков в петлицах маки, на лицах — и гордость, и грусть. В этот день вспоминают товарищей, которым не посчастливилось на поле боя.
Под фотографией был напечатан список медалей, якобы полученных Тэрри Дэем. Здесь нашлось все, от Южно—Атлантической медали до медали НАТО, не говоря уже о наградах за отличную и выдающуюся службу и многих, многих других. Всего семнадцать штук. В Мартоне есть свой военный герой.
— На самом деле нигде Дэй не служил, — продолжила Моника. — Хотел произвести впечатление на соседку и немного увлекся. Всеобщее внимание ему понравилось. Рассказывал про войну в пабах и кафе, но, когда обман раскрылся, бедняге пришлось несладко. Дэй превратился в изгоя. Продолжает ходить в те же пабы, но теперь сидит один.
— Отлично, — произнес Джо.
— Склонность приврать еще не делает из Дэя убийцу, — возразила Джина.
— Верно, — согласился Джо. — Однако этот случай показывает, что Дэй в принципе способен на большой обман.
— Разузнать о Тэрри побольше? — спросила Моника.
— Не просто побольше, а все, что только можно, — ответил Джо. Снова взглянул на заметку и улыбнулся. Дела явно пошли на лад.
Подойдя к пабу, Джо посмотрел по сторонам. У него не было привычки назначать встречи здесь, и Джо нарочно выбрал место, где его никто не узнает. «Бык», стоящий на углу паб с выкрашенными в белый цвет стенами, располагался рядом с Музеем науки, поэтому на улице всегда было много туристов и школьников, которых привели на экскурсию. А вот адвоката или бухгалтера здесь было встретить трудно — те облюбовали пабы в районе Динсгейта.
Когда Джо вошел внутрь, Ким Ридер была уже на месте. Сидела у окна, сквозь темное витражное стекло которого внутрь не проникал свет, поэтому вид у паба был достаточно угрюмый. На улице тоже стояли столики, за ними собрались желающие выпить после работы. Но, видимо, Ким рассудила так же, как и Джо, — будет лучше, если их не увидят вместе.
Ким сидела, уставившись в стол, и пила прямо из бутылки. Джо сел рядом, бордовая кожаная обивка на скамье заскрипела, и Ким подняла голову.
— Я уж думала, ты меня продинамить решил, — с улыбкой произнесла Ким.
— Ни за что. — Джо улыбнулся в ответ. — Хочешь, угощу? Обещаю никому не рассказывать, что ты браталась с врагом.
Ким призадумалась и наконец ответила:
— Почему бы и нет?
И осушила пиво до дна. Джо вернулся от барной стойки с двумя бутылками и спросил:
— День трудный был?
— А что, разве бывают легкие? — отозвалась Ким.