— А зачем? Дело закрыто, раз этот человек мертв.
Лёкен пожал плечами.
— Нам нужны веские доказательства того, что мы действовали правильно, поскольку теперь наше расследование станет всем известно.
Харри присмотрелся к Лёкену повнимательнее. Кажется, он напряжен?
— Господи, да у тебя же есть фотографии! Что может быть лучше этих доказательств?
Лёкен улыбнулся, но не так широко, как обычно: золотой зуб у него во рту не сверкнул.
— Наверное, ты прав, Харри. Я просто боязливый старик, который хочет стопроцентной надежности. Ты что-нибудь нашел?
— Только вот это, — сказал Харри и показал ему свинцовую пулю.
— Гм, — произнес Лёкен, внимательно изучая ее. — Где ты ее взял?
— В домике духов, во дворе. И теперь концы с концами не сходятся.
— Почему?
— Это означает, что Клипра должен был выстрелить в себя стоя.
— И что же?
— Тогда его кровь залила бы весь кухонный пол. Но кровь мы нашли только вокруг его головы, там, где он лежал. И даже там ее очень немного.
Лёкен зажал пулю между кончиками пальцев.
— Ты что, не знаешь о вакуумном эффекте при выстреле в рот?
— А что это?
— Когда жертва выдыхает воздух из легких и берет в рот дуло пистолета, может возникнуть вакуум, а в результате кровь, вместо того чтобы вытекать из раны, стекает в рот. Оттуда она течет в желудок, оставляя такие вот загадки.
Харри скептически посмотрел на Лёкена:
— Никогда не слышал!
— Странно, что человек в свои тридцать с небольшим не знает всего на свете! — усмехнулся Лёкен.
Позвонила Тонье Виг и рассказала, что все крупные норвежские газеты обрывают телефоны посольства, а наиболее кровожадные из них уже заявили, что отправляют своих корреспондентов в Бангкок. Норвежских газетчиков в первую очередь волновала гибель дочери только что умершего посла. Имя Уве Клипры, несмотря на его положение в Бангкоке, норвежцам мало что говорило. Разумеется, «Капитал» пару лет назад публиковал интервью с ним, но с тех пор ни Пер Столе Лённинг, ни Анне Грусволл не приглашали его в студию, и лишь очень немногие знали, кто это такой.
«Дочь посла» и «неизвестный норвежский магнат» описывались в газетах как жертвы, которых застрелили взломщики или бандиты.
Таиландские газеты, напротив, публиковали на первых полосах фотографии Клипры. Журналист из «Бангкок пост», кроме того, подверг сомнению версию полиции о краже со взломом. Он написал, что не исключено, что Руну Мольнес убил Клипра, а потом покончил с собой. В газете строились всевозможные прогнозы и о том, как повлияет это дело на проект BERTS. Что весьма впечатлило Харри.
Вместе с тем пресса обеих стран жаловалась, что таиландская полиция сообщила им крайне скудную информацию.
Харри подрулил к воротам дома Клипры и посигналил. Ему все больше нравилась его машина, «тойота-джип». Вышел охранник, и Харри опустил стекло:
— Я из полиции, я вам уже звонил.
Охранник пристально оглядел его — служба обязывает! — и открыл ворота.
— А входную дверь не откроете? — спросил Харри.
Охранник вскочил на подножку, и Харри ощутил на себе его взгляд. Машину он поставил в гараже. Охранник бренчал связкой ключей.
— Главный вход с другой стороны, — сказал он, и Харри чуть было не проговорился, что сам знает. Вставив ключ в замок, охранник вдруг повернулся к Харри и спросил: — Я не видел вас раньше, сэл ?
Харри улыбнулся. Как он узнал? Запах лосьона после бритья? Или мыла? Говорят же, что запах запоминается лучше остальных чувственных впечатлений.
— Вряд ли.
Охранник улыбнулся в ответ:
— Простите, сэл.Наверное, перепутал. Я плохо различаю фарангов.
Харри закатил глаза, но вдруг его осенило:
— Скажите-ка, а вы не помните синюю посольскую машину, которая приехала сюда сразу перед отъездом Клипры?
— Машину я помню хорошо. В ней тоже был фаранг,— кивнул охранник.
— Как он выглядел?
— Я же говорю… — засмеялся охранник.
— Во что он был одет?
Тот покачал головой.
— В костюм?
— Думаю, что да.
— В желтый костюм? Желтый, как цыпленок?
Охранник наморщил лоб:
— Как цыпленок? А что, бывают такие костюмы?
— Изредка встречаются, — пожал плечами Харри.
Он стоял в коридоре, где они с Лёкеном уже бывали, и смотрел на маленькую круглую дырку в стене. Будто кто-то пытался повесить здесь картину, но так и не сумел. А может, здесь было что-то другое.
Он поднялся в кабинет, пролистал бумаги, включил компьютер, просто так. Выскочил запрос пароля. Харри попытался набрать «МАН Ю». Incorrect.Неверно.
Учтивый язык, этот английский.
«OLD TRAFFORD». Снова неверно.
Последняя попытка — и ему автоматически откажут в доступе. Харри обвел взглядом комнату, словно ища подсказки. Какой пароль он сам использовал? Он хмыкнул. Ну конечно же. Самый распространенный пароль в Норвегии. И он аккуратно набрал слово «PASSWORD», [36]а потом нажал Enter.
Компьютер помедлил. Потом монитор погас, и на нем появилось черно-белое и уже не столь учтивое сообщение о том, что доступ ему запрещен.
— Вот черт!
Харри попытался перезапустить компьютер, но экран монитора оставался пуст.
Тогда Харри порылся в бумагах и нашел недавно составленный список акционеров «Пхуриделла». Три процента акций принадлежат новому акционеру «Эллем Лимитед». Эллем. В голове у Харри мелькнула безумная мысль, но он тотчас же отбросил ее.
На самом дне ящика он отыскал руководство к телефонному автоответчику. Взглянув на часы, он тяжело вздохнул. Пора начинать читать. Через полчаса он уже был готов прослушать пленку. Голос Клипры говорил в основном по-тайски, но Харри пару раз узнал слово «Пхуриделл». Через три часа все пленки были прослушаны. Разговора с послом в день убийства не оказалось нигде. В день убийства бесед по телефону вообще не было. Харри сунул одну из пленок в карман, выключил автоответчик и, выходя из кабинета, не удержался и пнул компьютер.
Глава 46
Он неважно себя чувствовал. Похороны казались повтором той же программы, только в записи. То же место, тот же пастор, та же урна, то же солнце слепит глаза на выходе, и те же люди стоят на лестнице и растерянно смотрят друг на друга. Почти те же самые. Харри поздоровался с Руалом Борком.
— Это вы нашли их, — только и сказал он. Его живые глаза затуманились, он вообще изменился, будто случившееся еще больше состарило его.
— Да, мы.
— Она была так молода. — Его слова прозвучали как вопрос. Словно Борк ждал объяснений, как же такое могло случиться.
— Жарко, — сказал Харри, чтобы сменить тему.
— А там, где теперь Уве, еще жарче.
Он произнес эти слова небрежно, но в голосе его послышались жесткие, горькие нотки. Он вытер лоб носовым платком.
— Я подумал, что надо все-таки отдохнуть от этой жары. И заказал билеты домой.
— Домой?
— Да, в Норвегию. И как можно быстрее. Я позвонил сыну и сказал, что хочу встретиться с ним. Правда, я не сразу понял, что к телефону подошел не он сам, а его сын.