Да, только благодаря ему, несравненному гонщику, гениальному парню, которому вы только что указали на дверь. Нет, Джеймс, не вы, а Джонни Харлоу сделал «Коронадо». Но вы не можете позволить, чтобы его провал был связан с вашим именем, и если он стал не нужен вам, то теперь его можно выбросить за ненадобностью. Надеюсь, вы будете хорошо спать, мистер Мак‑Элпайн. Вы можете себе это позволить. У вас есть все основания гордиться собой.
Даннет повернулся, чтобы уйти. Но Мак‑Элпайн со слезами на глазах, забыв про всю свою непримиримость, остановил его.
– Алексис, – позвал он. Даннет обернулся.
– Если вы будете еще разговаривать со мной так, то я разобью вашу проклятую физиономию. Я устал, я очень устал, и мне хотелось бы поспать перед обедом. Идите к нему и скажите, что он может брать любую чертову работу, какая ему понравится в «Коронадо»... достаточно с ним нянчились.
– Я был чертовски груб, – растроганно ответил ему Даннет. – Пожалуйста, простите меня. И спасибо вам большое, Джеймс.
– Не мистер Мак‑Элпайн? – слегка улыбнулся Мак‑Элпайн.
– Я сказал: спасибо, Джеймс.
Мужчины улыбнулись друг другу, и Даннет вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Когда он спустился в вестибюль, Харлоу и Мэри сидели все еще друг против друга, так и не притрагиваясь к напиткам. Атмосфера подавленности, уныния и безнадежности, казалось, витала над их столом. Даннет заказал виски и присоединился к Харлоу и Мэри. Широко улыбнувшись, он поднял свой стакан и произнес:
– За здоровье самого скоростного водителя транспортера в Европе.
Харлоу даже не посмотрел на свой напиток.
– Алексис, – сказал он, – сегодня вечером я что‑то не настроен шутить.
– Мистер Джеймс Мак‑Элпайн неожиданно переменил свое решение на противоположное. В итоге он сказал следующее: «Идите к нему, пусть он берет себе любую чертову работу в „Коронадо“, я устал с ним нянчиться». – Харлоу покачал головой, а Даннет закончил: – Бог свидетель, Джонни, я это не придумал.
Харлоу снова тряхнул головой.
– Не сомневаюсь в ваших словах, Алексис. Я просто потрясен! Как это вы смогли добиться? Ладно, ничего не говорите. Так, пожалуй, будет лучше. – Он слегка улыбнулся. – Я только не очень уверен, что хотел бы заниматься работой Мак‑Элпайна.
– Джонни! – В глазах Мэри стояли слезы, но это уже не были слезы сожаления, на лице девушки не осталось и следа печали. Она встала, обняла его за шею и поцеловала в щеку. Харлоу даже не смутился.
– Так его, девочка, – сказал Даннет одобрительно. – Последнее дружеское прощание с лучшим скоростным водителем Европы.
– Что вы имеете в виду? – глянула она в его сторону.
– Транспортер отправляется в Марсель нынче ночью. Кто‑то ведь его должен будет вести. Эту работу оставили для водителя транспортера.
– Мой Бог! Это я совсем упустил из виду в нашей игре. Итак?
– Вот именно. Дело требует срочности. Думаю, вам лучше всего сейчас же повидаться с Джеймсом.
Харлоу кивнул и поспешил в свой номер. Он облачился в темные брюки и свитер с высоким воротником, закрывающим шею, и кожаную куртку. На прощание зашел повидаться с Мак‑Элпайном и застал его лежащим на кровати. Мак‑Элпайн выглядел бледным после слишком короткого отдыха.
– Я должен тебе сообщить, Джонни, – сказал он, – что только интересы дела заставили меня принять такое решение. Твидлдам и Твидлди хорошие механики, но они не могут водить даже автопогрузчик. Джекобсон уже отправился в Марсель, чтобы подготовить все к завтрашнему дню. Я понимаю, что от тебя требую слишком многого, но мне необходимо, чтобы под четвертым номером шла новая икс‑машина, запасной мотор к ней нужно доставить в Виньоль на трек не позже завтрашнего полудня, потому что трек нам предоставили всего на два дня.
Джекобсон уже отправился в Марсель, чтобы подготовить все к завтрашнему дню. Я понимаю, что от тебя требую слишком многого, но мне необходимо, чтобы под четвертым номером шла новая икс‑машина, запасной мотор к ней нужно доставить в Виньоль на трек не позже завтрашнего полудня, потому что трек нам предоставили всего на два дня. Тяжелая для водителя дорога, знаю, и спать придется каких‑то пять часов, тоже знаю. Но мы должны занять свое место в Марселе в шесть часов утра.
– Хорошо. Но как быть с моим автомобилем?
– А... Единственный водитель транспортера в Европе, имеющий собственный «феррари». Алексис поведет мой «остин», а я лично доставлю завтра в Виньоль ваш старый ржавый гремящий драндулет. Потом вы его возьмете и отведете в наш гараж в Марселе. Только, думается мне, ненадолго.
– Я понимаю, мистер Мак‑Элпайн.
– Мистер Мак‑Элпайн, мистер Мак‑Элпайн! Вы уверены, что все делаете верно, Джонни?
– Нисколько не сомневаюсь, сэр.
Харлоу спустился вниз, где оставил незадолго перед этим Мэри и Даннета, но уже не застал их. Тогда он поднялся в номер Даннета.
– Где Мэри? – спросил он.
– Пошла прогуляться.
– Чертовски холодный вечер для прогулок.
– Не думаю, что она в таком состоянии ощутит холод, – сухо ответил Даннет. – Эйфория – кажется, так это зовут. Повидали старика?
– Да, старик. Что сталось с ним? Действительно он превратился в старика. Постарел лет на пять за последние шесть месяцев.
– Может быть, и на все десять. Конечно, это связано с исчезновением жены. Может быть, если бы вы потеряли женщину, с которой прожили двадцать пять лет...
– Он потерял больше.
– Что вы имеете в виду?
– Я не знаю, как это точно назвать. Может быть, нервы, уверенноств в себе, энергию, волю руководителя. – Харлоу улыбнулся. – Ну ничего, со временем, – думаю, через недельку, – мы постараемся вернуть ему назад эти десять лет.
– Такого самоуверенного проходимца я еще в жизни не видывал! – восхитился Даннет. Когда же Харлоу ничего не ответил на это, пожал плечами и вздохнул: – Ладно, для чемпиона мира, считаю, вы уж не так самоуверенны. Ну, а что дальше?
– Я отправлюсь, а перед тем как уйти, извлеку из сейфа гостиницы маленькую штуку, которую доставлю нашему приятелю на улице Сен‑Пьер. Это будет надежнее прогулки в почтовое отделение. Как вы считаете, не следует ли нам выпить в баре и заодно проверить, не проявит ли кто к моей персоне повышенный интерес?
– Кто же это может быть? Ведь они уже получили кассету, или это должно продолжаться?
– Все может быть. Но сейчас у них будет шанс передумать, когда они увидят, как я забираю из сейфа гостинлцы эту штуковину, вскрываю конверт, выбрасываю его, вынимаю кассету и опускаю ее в свой карман. Они поймут, что их обманули. Ведь они уже знают, как я обманул их однажды, и потому постараются сделать выводы.
С минуту Даннет глядел на Харлоу так, будто вообще до этого никогда в жизни его не видел. Когда же он заговорил, то голос его был едва слышен.
– Вы хотите нарваться на неприятности? Ведь вы сами себя загоняете в сосновый ящик.
– Ящик будет только из лучшего дуба. С золотыми накладными ручками. Ну, идемте.
Они опять спустились вниз. Даннет завернул в бар, а Харлоу направился к администратору. Пока Даннет оглядывал вестибюль, Джонни получил свой пакет, открыл его, извлек кассету и внимательно ее осмотрел, прежде чем опустить в карман своей куртки. Когда он уже поворачивался, собираясь отойти от стойки администратора, Даннет, будто случайно, оказался с ним рядом.
– Траккиа, – сказал он тихим голосом.