Вынув
маленькую плоскую коробочку, Леонид Петрович протянул ее Насте.
-- Твои игрушки. У тебя, наверное, уже полный набор есть?
-- Нет пределасовершенству, -- отшучивалась Настя: Ивдруг спросила:
-- Пап, а кто такой Богданов?
-- Богданов? Бывший начальник ГУВД Москвы. Ты в своем уме, родная?
ОтудивленияЛеонидПетровичдажевыпустилизрукжурналпо
криминалистической технике, который ему прислала жена.
-- Нетот. Богданов из академии,с кафедры организациирасследования
преступлений.
--А,--облегченно вздохнулотчим.--Знаю, конечно. Родственные
кафедры, мы все друг друга знаем. Зачем он тебе?
-- На всякий случай. А Идзиковского из Интерпола знаешь?
-- Фамилию слышал, но лично не знаком. Еще вопросы?
-- А с Филатовой Ириной Сергеевной из НИИ МВД ты встречался?
-- Приходилось.Тычто,мойморальныйоблик проверяешь?Настасья,
кончай темнить. Говори, в чем дело.
-- Филатова умерла, -- выпалила Настя.
--Дачто ты?! -- Леонид Петрович охнул иприсел на диван. -- Может,
это не та Филатова? Та была молодая совсем, красивая.
-- Та самая, папуль. Убита.
Настя встала с кресла и села на пол рядом с отчимом, положив голову ему
на колени.
-- Единственная версия, которая естьнасегодняшний день, -- убийство
из ревности. А у Филатовой все романы -- с офицерами из МВД. И я буду сидеть
здесь, утвоихног, как верный пес, до тех пор, пока ты мне не расскажешь,
как и чем живут научные работникии преподаватели.Из-за чего они ссорятся
друг с другом, на какие темы пишут анонимки, какие шаги предпринимают, чтобы
подсидеть другого, каким способом сводят счеты и так далее. Идет?
Леонид Петрович огорченно усмехнулся.
-- Вот ис тобойслучилось то, чего я всегда боялся, пока работал "на
земле". Приходится вести расследование среди своих. Ты даже представить себе
неможешь,какэто трудно. Особенно когда ты молод.Милицейскийкруг-
тесный круг. Не просто узкий, а именно тесный, неможешь повернуться, чтобы
не наткнуться на знакомого, родственника знакомого, сослуживца родственника,
бывшего ученика, соседа начальника и прочее. В этомтесном кругу невозможно
никого ни о чемспросить, я ужене говорю --допросить, потому чтокакие
могут быть серьезные разговоры между своими?Ты разговариваешь с человеком,
которого подозреваешь в преступлении, аон на все твои доводы отвечает:да
ладно, дабрось ты, ну мы же свои люди, ты же понимаешь. Ихлопает тебя по
плечу. И предлагает выпить. А чуть что не так -- будь уверена, тут же посту-
пит звоночек твоему Гордееву, с которым они или в санатории вместе отдыхали,
или на банкете водку пили, или еще как-нибудь знакомы. Ты что же это, Виктор
Алексеевич,тыдавайребятсвоихприструни, негодитсятак,обидели,
понимаешь. В общем, наплачешься.
--Нет.-- Настягрустнопокачалаголовой.-- Ненаплачусь.
В общем, наплачешься.
--Нет.-- Настягрустнопокачалаголовой.-- Ненаплачусь. Меня
Колобокк ним не выпустит.Плакать будутнаши мальчики.Как тыдумаешь,
папа, почему меня Колобок на привязи держит?
--Умане приложу.--Леонид Петрович погладил Настю по голове.--
Можетбыть,онзнаетпротвои...м-м-м...мягкоговоря,протвои
особенности?
-- Откуда емузнать? -- возразила Настя. -- Если только ты ему сказал.
Но ты же не говорил? -- Она вопросительно подняла голову.
--Разумеется,нет.Зачем же я буду выдаватьГордееву твои секреты,
хоть и знаю его давным-давно.Вот,кстати,тебе еще пример тесноты нашего
круга.Вообщезапомни:этим отличаются двепрофессии--юридическаяи
медицинская. Толькоеслив медицине династии приветствуются, то унас--
нет. Считается, что если папа врач,мамаврач, сын врач, тоэтосемейная
приверженность идеалам гуманизма. А если юрист -- сын юриста, то все думают,
что непременно блатной, что папочка сынка пристроил.
-- А почему так?
--Какая-то правдавэтоместь. Все-таки многолетуМВДбыли и
престиж, и власть, и, соответственно,возможности. Частьсынковипрочих
родственников и в самом делебыли "пристроенные". Но другая-то часть -- она
совсем иная. Порой это даже бываеттруднообъяснить. Вот ты, например,--
типичная милицейская дочка. Прекрасно училась в физико-математической школе,
передглазами, с одной стороны, блестящая карьера матери, с другой --этот
твой суперматематик Лешка. А ты? Пошла в милицию; Можешь объяснить, почему?
-- Не могу, -- вздохнула Настя. -- Гены, наверное.
-- Какие гены? -- ЛеонидПетрович легонькощелкнул Настюпо носу. --
Твой родной отец в милиции никогда не работал.
--Но воспитывал-то ты, -- резонно сказалаНастя. -- Не отвлекайтесь,
папаша, рассказывайте мне про ваши околонаучные дела.
Заканчивался вторник,шестнадцатое июня.День, когда похоронили Ирину
Филатову. День, когда освобожденный после семидесяти двух часов пребывания в
камере ДмитрийЗахароврешил, что убийцу своей случайнойпопутчицы онбы
задавилсобственнымируками.День,когдадавнои глубокоженатыйЮра
Коротковни с того ниссегопонял,что влюбилсяв свидетельницуЛюду
Семенову, тридцати девяти лет, замужнюю, матьдвоих детей. День,когда над
ничегонеподозревающимполковникомГордеевымпроплылолегкоесветлое
облачко, которого Виктор Алексеевич и не заметил.
<ul><a name=15></a><h2>x x x</h2></ul>
Следующиеднипоказали,чтоЛеонидПетровичоказалсяпророком.
Коротков,Ларцев и Доценко,работавшиеподелуФилатовойи проверявшие
версии убийства из корыстных побуждений или из ревности, приходили на работу
измученные и раздраженные.