Мы расстанемся навсегда.
Она вдруг поверила и поняла, что цепляться за надежду бессмысленно. Надежды нет.
- Когда? - глухо спросила Наташа.
- Послезавтра.
- А как же Бэлла Львовна? Она с вами не поедет?
- Нет, она отказалась. Не хочет уезжать. И в связи с этим у меня к тебе первая просьба: не бросай ее, Туся. Позаботься о ней. Она пока еще относительно молода, ей пятьдесят два, но с возрастом приходят болезни, немощь… Я буду спокоен, если буду знать, что ты рядом с ней. Ты можешь мне это пообещать?
- Конечно, Марик. А какая вторая просьба?
- Погоди.
Он помолчал какое-то время, потом достал из кармана бумажник и извлек маленькую фотографию. На снимке черноволосый черноглазый ребенок лет двух сидел на деревянной лошадке. Иринка.
- Ой, когда это снимали? - удивилась Наташа. - И где? У Иринки нет такой лошадки.
- Это не Иринка. Это я.
- Ты?
- Да, Туся, это я. Мне было два года, когда мой папа незадолго до смерти меня сфотографировал. Мы с Иринкой - одно лицо. Теперь ты понимаешь?
- Нет.
Она действительно не понимала. Марик молчал, и через какое-то время до Наташи стал доходить смысл происходящего.
- Ты… - неуверенно начала она, - ты хочешь сказать, что Иринка - твоя дочь?
- Да, именно это я и хочу сказать. И моя вторая просьба касается Иринки. Позаботься о ней тоже, на Нину никакой надежды, она легкомысленная, выпить любит. Не бросай мою дочь, я прошу тебя. Моя мама тебе поможет, если нужно, она все знает.
- А Коля как же? Он знает о том, что Иринка не от него?
- Слава богу, нет. Иринка такая же черненькая, как Ниночка, и все думают, что она просто похожа на свою маму. Боюсь, что и Нина не знает, от кого из нас двоих она родила. Туся, это сложно объяснить, но… Нина собиралась замуж, ей хотелось ярко провести последние свободные деньки, а с Николаем она… в общем, она уже была близка с ним. Но ей хотелось еще чего-то, сильных впечатлений, что ли. Не знаю… Она давно хотела, чтобы я на ней женился.
- Ты? На ней?
От изумления Наташа даже забыла обо всем остальном.
- Ну да. Она хотела, чтобы я на ней женился, все время оказывала мне знаки внимания, пыталась соблазнить. Тогда, в августе, все разъехались, моей мамы не было, вас тоже, Люся не в счет, она из своей комнаты почти не выходила. Турпоход наш не состоялся, я был в Москве. Вот тогда все и случилось. Нина сказала, что у меня есть единственный шанс, если я на ней женюсь, она пошлет к черту своего Николая. Я ответил, что не могу, моя мама этот брак не одобрит. Да и ее мама, Полина Михайловна, была бы против, она ведь у нас яростная антисемитка. Не мог же я сказать Ниночке, что она мне совсем не нравится. То есть она красивая, привлекательная и все такое, но жить с ней всю жизнь я не хотел. Мы долго разговаривали, а потом все кончилось… сама понимаешь как. На следующий день в нашу квартиру вселился Коля. Вот и все.
- Надо же, - Наташа разгладила на коленях юбку, не зная, куда девать руки, - а я думала, что Ниночка тебе нравится, что ты в нее влюблен.
- И ревновала? - грустно улыбнулся Марик.
- А разве было видно?
- Только слепой не заметил бы. Тусенька, через два дня я уеду и больше никогда тебя не увижу, поэтому сейчас я отвечу на тот вопрос, который ты мне когда-то задавала. Помнишь?
- Помню, - кивнула она, замирая от предчувствия неотвратимо надвигающейся катастрофы. Вот сейчас он признается наконец, что любил и любит ее, а через два дня уедет навсегда. И что потом со всем этим делать? Как жить, зная, что любимый и любящий тебя человек недосягаем никогда и ни при каких условиях?
- Ты спросила, есть ли девушка, которую я люблю.
- Да, я помню.
- Такая девушка есть. Я и сейчас ее люблю. Это твоя сестра Люся.
- Люся?!
- Ты удивлена? Моя мама знала. Больше никто. Даже Люся не знала. Она вообще меня не замечала, ведь я младше нее. А ты так похожа на нее, Туся. Я разговаривал с тобой, а видел ее.
Они еще долго сидели в скверике, то говорили, то молчали. Потом Марик проводил Наташу до троллейбусной остановки, на прощанье обнял ее и поцеловал.
- Ты будешь самым лучшим моим воспоминанием, я тебя никогда не забуду, - дрогнувшим голосом произнес Марик.
- Я тоже тебя не забуду.
Она проглотила слезы и поднялась на ступеньку троллейбуса. Обернулась, поймала взгляд его темных выпуклых глаз.
- Я тебя люблю. Я давно хотела тебе сказать…
- Я знаю.
Лицо его странно дернулось, Марик резко повернулся и пошел прочь.
Дома Наташа первым делом заглянула к Нине, подошла к детской кроватке, взяла малышку на руки. Боже мой, да она - вылитый Марик, как же никто этого до сих пор не заметил?
- Я никогда тебя не брошу, - шептала она в крохотное розовое ушко. - Я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось.
***
- Меня хотят убить.
- С чего ты взял?
- Знаю.
- Тебе открыто угрожали?
- Нет, но…
- Может быть, тебе показалось? Приснилось?
- Не делай из меня придурка! Намекаешь на то, что я много пью?
- И на это тоже.
- Послушай, я говорю серьезно. Мне стало известно, что меня собираются убрать. Никто мне не угрожает, они в открытую не действуют, обстряпывают свои делишки потихоньку. Ты должен мне помочь.
- Как?
- Не мне тебя учить. Ты сам знаешь, как. Я назову тебе имена, а ты уж сам решай. Я на тебя надеюсь. Если ты не поможешь - никто не поможет. Сделаешь?
- Конечно. Давай имена.
ЧАСТЬ 2
Игорь, 1972 - 1984.