.
Уилкотт был пьян. Кукурузное виски заставляло гореть его кровь, придавая храбрости. Он медленно обернулся.
- А ты не суйся не в свое дело, бродяга... - начал он.
Приблизившись, Диллон молниеносно выбросил вперед правую руку. Удар был точным и пришелся в самую середину лица. Уилкотт отпрянул, закрыв
руками кровоточащий нос. Диллон равнодушно наблюдал за ним. Потом потер костяшки пальцев.
- Выметайся, - рявкнул он. - Проваливай ко всем чертям!
Боевой удар Уилкотта моментально испарился, и он вышел на подгибающихся ногах.
Роза и Эйб стояли не шелохнувшись. Руки маленького еврея нервно крутили пуговицы пиджака. Наконец он сказал:
- Вам не следовало бить его так сильно.
Ничего не ответив, Диллон двинулся к двери.
- Подождите, - остановил его Эйб. - Я полагаю, вы имеете право на вознаграждение.
- Обойдемся, - Диллон обернулся. - Мне нужно идти.
Роза дернула Эйба за рукав.
- Дай этому парню работу, Эйб, - сказала она.
Голдберг удивленно уставился на нее.
- Что, Роза... - начал он.
Диллон подозрительно наблюдал за ними. Ссутулившись, огромный и нескладный, он переводил взгляд с Эйба на Розу и обратно.
- Действительно, Голдберг, - продолжала Роза, - дай ему шанс. Тебе же все равно нужен помощник. Так почему бы не взять его сейчас.
Эйб боязливо посмотрел на Диллона.
- Конечно, - сказал он неуверенно, - ты права. Я действительно нуждаюсь в помощнике. Это верно. Что, если поговорить об этом?
Диллон заколебался, потом кивнул.
- Ну что ж, давай поговорим...
***
Мира Хоган шла по главной улице городка, сознавая, что приковывает к себе взгляды всех встречных мужчин и женщин. Даже негры прерывали свой
монотонный труд и, боясь взглянуть прямо, посматривали искоса, опустив голову. Она шла, и высокие деревянные каблучки ее туфель выстукивали
вызов окружающим. Мужчины раздевали ее глазами, а женщины провожали завистливыми взглядами. Мира шла, покачивая бедрами. Дешевое цветастое
платье, обрисовывая упругие груди, плотно обтягивало крепкое, молодое тело.
В конце улицы группа неряшливо одетых женщин судачила о последних городских сплетнях. Женщины заметили приближение Миры и оборвали
разговор. Пожилые, с расплывшимися телами, изношенными родами и непосильной работой, они безмолвно наблюдали за ней.
Приближаясь к ненавидящей ее толпе женщин, Мира напряглась. На мгновение ее походка утратила ритм. Деревянные каблучки застучали мягче. Ее
самоуверенность не имела прочных корней. Все же она была слишком молода. Держаться уверенно в обществе старших стоило ей немалых усилий.
Неуверенная улыбка появилась на ее полных красных губах. Когда она приблизилась, женщины зашевелились, словно выводок стервятников, и
повернулись к ней сутулыми спинами, игнорируя ее приближение. Это было уже чересчур. Деревянные каблучки снова зацокали. С покрасневшим лицом,
гордо подняв голову, она прошагала мимо.
Жужжание голосов сразу же возобновилось за ее спиной. Одна из женщин перекрыла общий шум, громко сказав:
- Уж я бы ей задала! Грязная шлюшонка!
Мира даже не обернулась, продолжая идти.
"Неряхи, - думала она. - У меня есть все, чтобы нравиться мужчинам, вот потому они и ненавидят меня".
Здание банка находилось в конце главной улицы. На его пороге стоял Клем Гибсон. Он заметил Миру и нервно поправил галстук. Управляющий
банком, Клем Гибсон был заметной фигурой в городе. Он имел машину и менял рубашки дважды в неделю. Приостановившись, Мира одарила его улыбкой.
- Вы шикарно выглядите, мисс Хоган, - сказал Гибсон.
Такие речи нравились Мире. Как и всякая молодая девушка, она была падка на лесть.
- Да вы смеетесь надо мной.
Гибсон сверкнул линзами очков в роговой оправе.
- Зачем мне вас обманывать, мисс Хоган, я говорю это совершенно искренне.
Мира сделала движение, собираясь уходить.
- Приятно было с вами поговорить, - сказала она. - К сожалению, мне нужно бежать. Па ждет.
Гибсон спустился на две ступеньки.
- Я хочу вам предложить... То есть, я хочу вас спросить... - он запнулся, выдавая крайнюю степень смущения.
Мира смотрела, помаргивая длинными, загнутыми ресницами.
- Что вы хотите предложить?
- Мисс Хоган, а что, если мы с вами куда-нибудь съездим?
Мира покачала головой, раздумывая, с чего бы это Гибсон так расхрабрился. Поедешь, а затем его жена с лошадиным лицом поднимет такую
заваруху. Он положительно не в себе. У Миры хватало благоразумия не иметь дел с женатыми мужчинами. У них только одно на уме, а Мира не
собиралась подавать милостыню.
- Вряд ли па понравится такое, - сказала она. - Он не любит, чтобы женатые мужчины встречались со мной.
Гибсон отступил в замешательстве. Его лицо заблестело от пота.
- Действительно, - сказал он, - ваш па прав. Не говорите ему о моем предложении. Я и не подумал о последствиях.
Гибсон не без причины боялся Батча Хогана.
- Договорились, - благосклонно сказала Мира. - Я ему ничего не скажу.
Она пошла дальше, двигая ягодицами под тонким платьем. Он жадно смотрел ей вслед.
До дома путь был не близкий, и она была довольна, когда открыла калитку и ступила на дорожку, ведущую к низкой, полуразвалившейся лачуге.
Остановившись у калитки, она со вздохом оглядела дом.
"Ненавижу это, - подумала она. - Ненавижу! Ненавижу!"
Неухоженная земля с несколькими чахлыми деревцами - вот и весь их сад. Двухэтажный деревянный дом, исхлестанный ветром и дождем и
выбеленный солнцем, стоял как угнетающий символ бедности.
Она прошла по дорожке и поднялась на веранду. В тени крыши, подальше от солнца, сидел Батч Хоган, опираясь ручищами о тяжелую палку.
- Долго же я тебя ждал! - рявкнул он.
Она стояла, молча глядя на него, на разбитое и покореженное в сотнях поединков лицо, на ужасные глаза с желтыми пятнами в каждом зрачке,
похожими на сгусток мокроты, на большую квадратную голову, нависшие брови и свирепый рот. Вид отца заставил ее затрепетать. Она вздрогнула,
когда он сплюнул мокрый комок жевательного табака прямо ей под ноги.
- Так где тебя черти носили, может, ты мне ответишь? - вновь рявкнул он.
Она поставила бутылку виски на стол перед ним, положив рядом остатки денег.