..
Пошла дальше, разыскивая дверь с табличкой "Учебная часть". Она оказалась самой последней, я вошла в просторную комнату и увидела четырех женщин примерно моего возраста.
- Вам кого? - спросила кареглазая шатенка.
- Римму Ивановну.
- Идите сюда, - позвала довольно полная блондинка в ярком голубом пиджаке.
- Вы Федорова?
- Да. Внимательно слушаю.
- Меня прислала Лариса Петрова.
Римма Ивановна удивленно вскинула брови:
- Простите, не знаю такую.
Ничего удивительного, я сама с ней незнакома. Честно говоря, брякнула первое имя, пришедшее в голову, но ведь надо же как-то объяснить цель своего визита.
- Лариса Петрова, вы еще помогли ей с сиделкой, порекомендовали чудную девочку Галю.
- Ах, Ларочка, - "припомнила" Римма Ивановна и предложила мне пройти с ней в другую комнату.
Мы вышли из учебной части, заведующая открыла соседнюю дверь и, указав на кресло, предложила:
- Садитесь.
Я устроилась в довольно удобном кресле и без лишних церемоний заявила:
- Мой отец заболел, требуется сиделка.
- Что с ним? - осведомилась деловитая Римма Ивановна.
Я на секунду заколебалась. Черт знает, где носит моего папеньку и жив ли он до сих пор, но из суеверия не станем выдумывать жуткие болезни вроде рака или паралича.
- Ногу сломал и теперь не может сам себя обслужить, а я на работе.
- Ну это нашим девочкам по плечу, - улыбнулась Римма Ивановна, - Люся Задорнова из девятой группы с удовольствием согласится, отличница, наша гордость, на красный диплом идет.
- Знаете, - протянула я, - хотелось бы ту самую девушку, что работала у Ларисы, Галю.
- Филимонову или Моргунову? Я вытащила фотографию.
- Это Моргунова, - протянула заведующая, - тоже отличница, очень, просто очень хорошая ученица, но она несколько дней не показывается в училище. Мать говорит - заболела. И потом, у нее сейчас есть работа, по крайней мере, была.
- Понимаете, - начала я вдохновенно врать, - страшно пускать в дом постороннюю девушку, мало ли что.
- Разделяю ваши опасения, - вежливо ответила Федорова.
- Отец мой человек пожилой, нога долго срастаться будет... Я бы поговорила с теми людьми, у которых Галя сейчас работает...
Вымолвив последнюю фразу, я тут же прикусила язык. Сейчас Римма Ивановна резонно ответит: "Спросите у Ларисы Петровой!"
Но заведующая развела руками:
- Сама не знаю их.
- Как же? Я поняла так, что вы предложили девочке работу.
- Да.
- И не знаете, к кому она ходила?
- Ко мне обратился сосед, - пояснила Федорова, - у него не совсем нормальная родственница, с головой беда.
- И не знаете, к кому она ходила?
- Ко мне обратился сосед, - пояснила Федорова, - у него не совсем нормальная родственница, с головой беда. Все забывает, хоть и молодая. Вот и искал сиделку. Я Галочку напрямую с Константином свела, и они, знаю, договорились. Честно говоря, подумала, грешным делом, может, девочка счастье личное найдет. Константин молодой, обеспеченный, на отличной машине ездит и не женат. А Галочка хорошенькая, хозяйственная, отличная бы пара вышла. Правда, Костя в нашем доме всего год живет, но хорошего человека видно сразу. Он меня иногда на работу подвозит, сюда добраться сплошной геморрой. Кстати, я его тоже несколько дней не вижу. Может, мама Моргуновой соврала, и они вместе куда-нибудь подались?
- А где вы живете? - тихо спросила я.
- На Сонинской улице, - преспокойно ответила Римма Ивановна.
ГЛАВА 12
Сказать, что я летела по указанному адресу, как на крыльях, значит не сказать ничего. По Сонинской неслась, словно спаниель за гусем-подранком. Вот и угол, где в свое время стояла одетая в ночнушку Вера. Нужный дом оказался буквально в трех шагах от места, где нашлась несчастная, потерявшая память девушка.
"Как здорово, - ликовала я, - все чрезвычайно логично". Некий Константин нанимает Галю для ухода за Верой. Но молоденькая, не слишком опытная медсестра дает обвести себя вокруг пальца. Верочка спокойно спускается вниз, проходит с десяток метров и налетает на меня. Надо было сразу заглянуть в парочку близлежащих зданий. Ну ничего, дело сделано. Константин небось хорошо относится к Вере, раз не пожалел денег на индивидуальную сиделку. Мог, в конце концов, сдать больную женщину в больницу. Интересно, почему он не заявил в милицию?
Я притормозила у железной двери с панорамным "глазком". Рука потянулась к звонку, но тут дверь приотворилась, очевидно, от сквозняка. Я почувствовала, как по спине побежал холод. На Дорогомиловке тоже была незапертая квартира. Всунув голову в просторный холл, я крикнула:
- Эй, Константин, вы дома? Но ответа не последовало. Замирая от ужаса, я вошла внутрь и осторожно заглянула в комнаты, потом на кухню, следом на большую лоджию, в ванную и туалет. Слава богу, никаких трупов, но и хозяин тоже отсутствует.
Помещение выглядело странно. На кухне в мойке громоздилась груда грязной посуды, на столе стояла чашка с какао, подернутым темной пленкой. Тут же валялись абсолютно черствые ломти белого хлеба и стоял почти полный пластмассовый стаканчик с йогуртом. На крышечке, лежавшей рядом, виднелась надпись - годен до 18 мая. А сегодня двадцатое. Навряд ли Константин был настолько беден, что покупал просроченные продукты. Весь вид набитой дорогой аппаратурой кухни говорил о хорошем достатке хозяина. Значит, его нет дома несколько дней.
Я принялась изучать комнаты. Одна, очевидно, служила гостиной, другая спальней. В той, что поменьше, стояла разобранная кровать со смятым бельем, а в шкафах - пустота. Одежда отсутствовала. Может, Константин просто ушел на работу, а квартиру в его отсутствие ограбили?
Однако странные нынче пошли воры. Унесли шмотки, зубную щетку и бритву, но оставили превосходную видеоаппаратуру, горы кассет и многочисленные безделушки, вроде позолоченной зажигалки "Ронсон", валяющейся в холле на стеклянном столике. Похоже, что хозяин сам в безумной спешке покидал квартиру, прихватив лишь самое необходимое. Я еще раз обошла комнаты и кухню, потом заглянула в туалет и в спальне обнаружила под тумбочкой непонятный, абсолютно гладкий розовый предмет из пластмассы, похожий по форме на куриное яйцо.