Просто удивительно, как в таком крохотном пространстве уместились стол, стулья и допотопный сейф. Но самое большое удивление вызывал хозяин. Огромный мужик почти под два метра ростом, одетый в невообразимый кожаный костюм. Розовая рубашка совершенно не сочеталась с ярко-зеленым шейным платком, а золотой браслет и большая круглая серьга в левом ухе сильно напоминали о цыганах. Впрочем, и волосы у парня оказались "восточные" - темные, почти черные, вьющиеся мелкими кольцами. Сзади юноша стянул их резинкой, спереди на лоб падало что-то типа челки. Под стать внешности оказался и парфюм - тяжелый, удушливый запах неизвестного одеколона. Такой аромат издают загнивающие лилии, и у меня моментально заболела голова.
- Вы ко мне? - поинтересовался администратор.
- Дежурный сказал, будто похоронами Кости Катукова занимается Лев Валерьянович? - вопросом на вопрос ответила я.
- Да уж, - вздохнул "цыган", - приходится, Костя не имел семьи.
- Говорят, вокруг него крутилось безумное количество женщин.
- Страшное дело, - ухмыльнулся Лев Валерьянович, - сосчитать нельзя, ухитрялся одновременно крутить роман с пятью бабами! Вы только подумайте, пять сразу! Это же никакого здоровья не хватит! У него теория существовала: в каждой женщине есть изюминка, надо ее только отыскать... Погодите, - спохватился болтун, - а вы ему кем приходитесь?
Я удрученно молчала. Ответ на такой простой вопрос я забыла приготовить.
- Стойте, стойте, - воскликнул администратор, догадался! Вы из милиции и пришли кой-чего узнать об убитом? Ведь я прав?
Интересно, чем я так похожа на представительницу правоохранительных органов? Вот уже второй человек принимает меня за оперативницу.
- Конечно, прав, - не дожидаясь ответа, ответил администратор. - Знаете, я обладаю экстрасенсорными способностями, могу головную боль убрать, а уж людей чую! Даже актеры врать перестали! Так что, если хотели скрыть факт своей принадлежности к славному племени синих шинелей, здесь это не пройдет.
И он противно захохотал, страшно довольный собой и своей проницательностью. Первый раз за всю жизнь мне пришла в голову мысль - врать очень просто, надо только чуть-чуть составить мнение о собеседнике и выложить ему то, что он желает услышать, подтвердить, так сказать, мнение о себе... Вот, например, Льву Валерьяновичу даже не придется ничего объяснять, сам придумал, сам поверил, сам страшно горд прозорливостью. Ну умела же я уходить, улыбаясь, со сцены, чувствуя в душе слезы и горечь? Отчего бы не попробовать чуть-чуть поиграть в жизни?
Я вздохнула и развела руками:
- Да, с таким человеком, как вы, непросто. Честно говоря, я придумала байку, будто являюсь одной из его бывших любовниц и хочу узнать день похорон, однако вы сразу меня раскусили!
Лев Валерьянович потер руки:
- Ну я бы вам не поверил! Совершенно не похожи на предмет Котькиного интереса!
- Почему, слишком стара? Кстати, сколько ему лет?
- Тридцать восемь, а насчет возраста вы не правы, годы для Котика не имели никакого значения, один раз он полгода провел с дамой, давным-давно отпраздновавшей пятидесятилетие. Просто всех его женщин объединяло одно - они были несчастненькие.
- Можно поподробней? - попросила я и устроилась поудобнее в продавленном кресле. - Желательно с именами, фамилиями и адресами...
Администратор хмыкнул:
- Я не вел его донжуанский список. Могу сказать только, что в театре полно молодых, красивых актрис, а Костя к ним даже не приближался.
- Почему?
- Ему нужны были дамы другого сорта, слегка ущербные, не слишком хорошо зарабатывающие, не больно умные и талантливые, с неустроенной личной жизнью.
Знаете, такие аккуратно одетые, причесанные, абсолютно правильные, сидят в метро, кроссворды разгадывают. Они, как правило, отличные хозяйки и матери, жуткие зануды, не способные ни на какие экстравагантные поступки. Все у них по плану - покупка шубы, уборка, стирка... У меня от таких скулы сводит, а Котька только с ними дело имел, и еще ему нужно было, чтобы дама стояла чуть ниже по социальной лестнице, восхищалась им и закатывала глаза. С актрисами такое не проходит: тут подавай шубы, конфеты, букеты, терпи капризы, словом, стервы. А Котик сам желал быть объектом поклонения. До смешного доходило. Прикиньте на минуту: играем "Дон Кихота", три главные роли, пять второстепенных и куча проходных персонажей с двумя репликами типа: "Вот ваш обед". Костик имеет два выхода - в общей сложности находится на сцене полторы минуты. Потом занавес, все кланяются, зрители рукоплещут, и тут из зала выходит дама с огромной корзиной цветов. Наш Дон Кихот приосанился, думал, ему несут, да не тут-то было. Тетка прямиком к Костику и вручает розы. Народ чуть не умер со смеху, а он ничего, обрадовался...
- Назовите хоть какую-нибудь фамилию, - потребовала я.
Лев Валерьянович в задумчивости покрутил коробочку со скрепками, потом со вздохом произнес:
- Знаете, есть одна дама, которая может про него рассказать абсолютно все, ну прямо всю подноготную, только ключик к ней надо подобрать.
- Кто?
Администратор усмехнулся:
- Жена нашего охранника, Лена Литвинова. Костик с ней романчик завел, можно сказать, принципы свои нарушил. Он с замужними предпочитал не связываться, а тут оскоромился. Полгода такая любовь-морковь творилась. Сеня, муж, прямо черный ходил. Один раз даже подраться с Котькой хотел, мы их еле-еле растащили, ну а затем развод последовал. Ленка, наверное, надеялась, что кавалер из порядочности на ней женится, да просчиталась. С годок еще погужевались и - чао, бамбино, сорри! Так она за Котькой в три глаза следила, прямо гестапо! Хотите, я ей позвоню?
И, не дожидаясь моего ответа, он схватил телефон и затрещал в трубку:
- Ленуся? Занята? Сейчас к тебе женщина придет, вернее, сотрудница из уголовного розыска, ей поручили вести дело об убийстве Костика, ты уж ее встреть поласковее.
Из мембраны донеслись писк и гудки.
- Ладненько, - протянул администратор и повернулся ко мне:
- Топайте в гладильню.
- Куда?
- Лена у нас костюмером работает, через сцену, налево вниз, потом по железной лестнице направо, у огнетушителя. Впрочем, пошли провожу...
Он резко встал, и я увидела у него на ногах ботинки на огромной, толстенной подметке, сантиметров десять, не меньше, обычно такую обувь носят низкорослые мужчины.
Путь по закоулкам длился минут десять. Сама бы я ни за что не нашла нужное помещение. Наконец Лев Валерьянович притормозил у обшарпанной двери и, рывком открывая ее, крикнул:
- Ленуська, принимай гостей!
- Никого не жду, - донеслось из глубины. Администратор подтолкнул меня в спину:
- Идите, у нее просто плохое настроение.
Мы вошли в большое помещение, сплошь завешанное всевозможными платьями, костюмами и пальто, в воздухе сильно пахло пылью, и я уже приготовилась начать чихать, но нос почему-то даже не зачесался ...
У окна, возле широкой гладильной доски, с допотопным чугунным утюгом в руках стояла женщина. На первый взгляд ничего особенного, из таких теток неопределенного возраста и пятидесятого размера в основном состоит толпа в метро. Да и лицо не привлекало внимания: простоватое, круглое, с мягким носом-картошкой и маловыразительными голубыми глазами.
- Занята я, - отрезала тетка, плюхая чугунину на ярко-красный камзол, - некогда с вами лясы точить.